Франц де Телек в ответ лишь пожал плечами, потом встал и заявил, что никто не мог слышать о том, что говорится в этом зале. Просто у перебравших шнапса разыгралось воображение.

Тут многие направились к выходу, не желая оставаться под одной крышей с человеком, который осмеливается говорить подобные вещи. Но Франц де Телек остановил их:

— Итак, господа, я вижу, что в вашей деревне воцарился страх.

— У нас есть для этого основания, граф, — возразил судья Кольтц.

— Раз так, существует верное средство навсегда покончить с чудесами, которые, как вы говорите, происходят в Карпатском замке. Послезавтра я буду в Карлсбурге и, если хотите, доложу обо всем городским властям. Они пришлют жандармов или полицейских, которые войдут в замок и прогонят шутников, решивших подурачить вас, или же арестуют злоумышленников, возможно, задумавших какое-то преступление.

Это была отличная мысль, однако она пришлась не по вкусу почтенным гражданам Верста. Они считали, что ни жандармы, ни полиция, ни даже солдаты не справятся с нечистой силой, которая использует для защиты свои особые средства.

Кстати, господа, — вспомнил вдруг граф, — вы ведь еще не сказали мне, кому принадлежит замок?

Древнему роду, происходящему из здешних мест, семейству баронов фон Гортцев, — ответил судья.

— Семейству фон Гортцев? — изумился Франц де Телек

— Да.

— Барон Рудольф происходит из этой семьи?

— Да, граф.

— И вы не знаете, что с ним сталось?

— Нет. Вот уже много лет барон фон Гортц не появлялся в замке.

— Рудольф фон Гортц! — взволнованно повторил Франц де Телек, побледневший как полотно.

Род графов де Телеков, один из древнейших в Румынии, значился среди самых именитых родов страны еще до того, как в начале XVI века Румыния обрела независимость. Его представители были среди главных участников важнейших политических событий, вошедших в отечественную историю.

Теперь же семья находилась еще в худшем положении, чем упомянутый бук в Карпатском замке, на котором сохранилось всего три ветви: в роде Телеков осталась лишь одна ветвь — Телеки из Крайовы, от которых вел свое происхождение граф Франц де Телек.

В детские годы Франц не покидал отцовского замка, где жил с родителями. Телеки пользовались всеобщим уважением и были известны как владельцы большого состояния. Они жили широко и беспечно, как и все крупные землевладельцы этого края, и покидали свое имение не чаще одного раза в год, когда приходилось ездить по делам в город-крепость того же названия, находившийся в нескольких милях от усадьбы.

Все это безусловно повлияло на воспитание и образование Франца, единственного сына графа. Наставником и учителем мальчика был старый итальянский аббат, который мог научить его только тому, что знал сам, а знал он не слишком много. Когда Франц вырос и превратился в юношу, его познания в науках, искусстве и литературе были не слишком обширны. Но зато он пристрастился к охоте и мог день-деньской скакать по лесам и полям, преследуя оленя или кабана, серну или горного козла. Вот так и проводил время в суровых мужских забавах молодой граф.

Графиня де Телек умерла, когда сыну не исполнилось и пятнадцати лет. А когда ему сравнялся двадцать один год, на охоте погиб отец.

Скорбь юноши была беспредельна. Он горько оплакивал отца и мать, которых любил больше всего на свете. В эти годы он не знал иных чувств. Но родители умерли, друзей у молодого человека не оказалось, воспитатель тоже покинул этот мир, и Франц остался один как перст.

Еще года три молодой граф жил в замке Крайова, ни с кем не поддерживая отношений. Раза два он ненадолго ездил по делам в Бухарест и всегда торопился поскорее вернуться домой.

Однако так не могло продолжаться вечно. В конце концов захотелось последнему из Телеков увидеть мир.

Молодому графу было около двадцати трех лет, когда он решил отправиться в путешествие. Состояние позволяло ему сделать это. Настал день, когда юноша покинул замок Крайова и валашскую землю, взяв с собой лишь одного из слуг, отставного румынского солдата, который более десяти лет служил семейству Телеков и неизменно сопровождал графа на охоте. Храбрый Рожко был беспредельно предан своему господину.

Молодой граф намеревался совершить вояж по Европе, время от времени останавливаясь в столицах и больших городах. Он справедливо считал, что путешествия пополнят его довольно скудный запас знаний, и начал тщательно готовиться к поездке.

Первым делом ему захотелось увидеть Италию. Юноша прекрасно владел итальянским, — уж тут-то его воспитатель-аббат преуспел. Пленительная южная страна с ее богатой историей оказалась столь притягательной, что граф провел там четыре года. Из Венеции он перебрался во Флоренцию, оттуда — в Рим, потом в Неаполь. Он жил во всех этих замечательных центрах искусства попеременно, полагая, что Францию, Германию, Испанию, Россию можно посетить и позднее, в более зрелом возрасте, когда пылкое юношеское воображение успеет насладиться очарованием знаменитых итальянских городов.

В последний раз Франц де Телек посетил Неаполь, когда ему было двадцать семь лет. Он собирался побыть там недолгое время, после чего плыть на Сицилию. Завершив путешествие осмотром античной Тринакрии, предполагалось вернуться в Крайову и пожить спокойно год-другой.

Неожиданные обстоятельства изменили его планы, и жизнь Франца де Телека потекла по другому руслу.

За годы, проведенные в Италии, научные познания молодого человека нисколько не пополнились. Он не обнаружил склонности к регулярным занятиям, зато в душе его проснулось чувство прекрасного, точно он доселе был слеп и внезапно прозрел. Его душа раскрылась навстречу красоте, он восхищался шедеврами живописи, посещая музеи Неаполя, Венеции, Рима и Флоренции. Увлекся и театром, потрясенный драматическим искусством великих мастеров сцены.

В последнее посещение Неаполя при несколько необычных обстоятельствах, к которым мы еще вернемся, де Телек испытал незнакомое ему доколе чувство, которое захватило его целиком.

В те годы в театре Сан-Карло выступала певица, чей изумительный голос и драматический талант приводили в восхищение истинных ценителей бельканто. Стилла пела только на итальянской сцене и исполняли лишь итальянскую музыку. Театры «Кариньян» в Турине, «Ла Скала» в Милане, «Фениче» в Венеции, «Альфиери» во Флоренции, «Аполло» в Риме и «Сан-Карло» в Неаполе наперебой приглашали ее. Триумфы примадонны не оставляли места для сожалений, что она не появляется на сценах других стран Европы.

Стилле исполнилось двадцать пять лет, красота ее была совершенна: золотистые волосы, глубокие черные глаза, в которых таинственными огоньками отражались огни рампы; правильные черты лица и нежный румянец, фигура, точно изваянная Праксигелем[24]… И сверх всего — высший артистизм. Это была вторая Малибран[25], о которой Мюссе[26] написал: