— Ничего я не заливаю.

— Странно как-то.

— Но парень на границе с Таркерсом еще жив. Водитель грузовика для доставки продуктов, как я поняла. Пошевеливайся. Твитч ждет.

— Ты закончишь перевязку?

— Да. Иди, иди.

— А доктор Рейберн?

— У него пациенты в Мемориальной Стефенской. — Она говорила о больнице в Норуэе. — Он уже едет, Расти. Шевелись.

Прежде чем уйти, он сообщил миссис Дрейк, что у Бенни все хорошо. Элву эта новость вроде как не шибко обрадовала, но она его поблагодарила.

Дуги Твитчел сидел на бампере старенькой «скорой», которую Джим Ренни и его коллеги из городского управления даже и не думали заменить, курил и нежился на теплом солнышке. Еще он держал в руке портативную рацию, и она бубнила без умолку: голоса возникали внезапно и наслаивались друг на друга.

— Выкинь эту раковую палочку, и по коням, — распорядился Расти. — Ты знаешь, куда едем, так?

Твитч отбросил окурок. Несмотря на прозвище, более спокойного медбрата или медсестру Расти видеть не доводилось, а это говорило о многом.

— Я знаю, что сказала тебе Джин-Джин. Граница с Таркерсом, так?

— Точно. Перевернувшийся грузовик.

— Да, конечно, но планы переменились. Мы должны ехать в другую сторону. — Он указал на южный горизонт, где поднималась колонна густого черного дыма. — Никогда не возникало желания увидеть разбившийся самолет?

— Уже видел. На службе. Двое парней. То, что от них осталось, можно было намазать на хлеб. С меня хватит, странник. Джинни говорит, что там все мертвы. Тогда почему?

— Может, так, может, и нет. Но нам надо ехать за Перкинсом, а он, возможно, жив.

— Чифом Перкинсом?

— Точно. Я думаю, прогноз не очень хороший, если у него кардиостимулятор взорвался в груди: именно так говорит Питер Рэндолф. Но Перкинс — начальник полиции. Бесстрашный лидер.

— Твитч, дружище, кардиостимулятор в груди взорваться не может. Такое абсолютно невозможно.

— Тогда, наверное, чиф еще жив, и мы сможем принести какую-то пользу, — резонно заметил Твитч. Обходя капот «скорой», он достал сигареты.

— В кабине ты курить не будешь, — твердо заявил Расти. Твитч с грустью посмотрел на него. — Если не поделишься.

Твитч вздохнул и протянул пачку.

— Ах, «Мальборо»! — радостно воскликнул Расти. — Мои самые любимые.

— Ты меня убиваешь, — хмыкнул Твитч.

Они промчались на красный свет в месте слияния шоссе номер 117 и номер 119 с включенной сиреной, оба курили как одержимые (стекла, как и всегда, они опустили), слушая болтовню по рации. Расти мало что понимал, но в одном у него сомнений уже не осталось: работать придется и после четырех часов.

— Чел, я не знаю, что случилось, — Твитч взглянул на него, — но вот что я тебе скажу: мы увидим настоящее крушение самолета. Нет, конечно, попадем туда уже после того, как он упал, но хоть что-то.

— Твитч, ты — просто извращенец.

Автомобилей хватало, и большинство направлялось на юг. Кто-то, возможно, ехал и по делам, но Расти подумал, что видит в основном человеческих мух, притягиваемых запахом крови. Твитч гнал по встречной полосе: на север по шоссе номер 119 никто не ехал.

— Посмотри! — Твитч кивнул в сторону и вверх. — Новостной вертолет. Мы появимся в шестичасовом информационном выпуске, Большой Расти. Героические медики, борющиеся за…

И вот тут полет фантазии Дуги Твитчела оборвался. Впереди, на месте катастрофы, как предположил Расти, вертолет вдруг начал разваливаться. Только что на его борту не составляло труда увидеть число «13» и глаз логотипа Си-би-эс, а в следующее мгновение вертолет взорвался и огненным дождем пролился на землю с безоблачного послеполуденного неба.

— Господи, прости меня! — вскричал Твитч. — Я же говорил не на полном серьезе! — А потом добавил так по-детски, что тронул сердце Расти: — Я беру свои слова обратно!

— Я должен вернуться. — Гендрон снял бейсболку Тюленей и вытер ею окровавленное грязное бледное лицо. Его нос раздулся до такой степени, что напоминал большой палец великана. Глаза выглядывали из черных кругов. — Извини, но мой рубильник ужасно болит, и… я уже не так молод, как прежде. — Он вскинул руки и опустил.

Они стояли лицом друг к другу, и Барби с радостью обнял бы Гендрона и похлопал по спине, будь такое возможно.

— Шок начал сказываться, да?

Гендрон грустно усмехнулся:

— А тут еще этот вертолет.

И они оба повернулись к еще одной, только что появившейся колонне дыма.

Барби и Гендрон покинули место аварии на шоссе номер 117, лишь убедившись, что другие люди уже оказывают необходимую помощь Эльзе Эндрюс, единственной выжившей. Судя по всему, она легко отделалась, хотя гибель подруги, конечно же, разбила ей сердце.

— Тогда возвращайся. Медленно. Без всякой спешки. Отдыхай, когда возникнет такое желание.

— Пойдешь дальше?

— Да.

— Все еще рассчитываешь найти, где он заканчивается?

Барби какое-то время молчал. Сначала он не сомневался, что найдет, но теперь…

— Надеюсь.

— Что ж, удачи тебе. — Гендрон приподнял бейсболку, прежде чем надеть вновь. — И я надеюсь пожать тебе руку еще сегодня.

— Я тоже. — Барби замолчал, о чем-то задумавшись. — Сможешь ты для меня кое-что сделать, когда доберешься до мобильника?

— Конечно.

— Позвони на армейскую базу в Форт-Беннинг. Спроси дежурного офицера и скажи ему, что тебе необходимо связаться с полковником Джеймсом Оу Коксом. Скажи, что дело срочное и ты звонишь по просьбе капитана Дейла Барбары. Сможешь ты это запомнить?

— Дейл Барбара — это ты. Джеймс Кокс — это он. Вас понял.

— Если выйдешь на него… я в этом не уверен, но если… расскажи ему, что здесь происходит. Скажи ему: если никто еще не связался с Министерством национальной безопасности, то сделать это должен он. Справишься?

Гендрон кивнул.

— Если смогу связаться, то скажу. Удачи тебе, солдат.

Барби отдал честь, прикоснувшись пальцем к виску. А потом двинулся дальше, уже сильно сомневаясь, что поиски его дадут результат.

Он нашел лесную дорогу, которая тянулась практически параллельно барьеру. Дорога сильно заросла и давно не использовалась, но идти по ней было куда проще, чем ломиться через густые заросли. Время от времени Барби сходил с дороги, чтобы убедиться в наличии стены между Честерс-Миллом и внешним миром. И всегда натыкался на нее.