— Я так понимаю, вы еще не были у отца? — спросила детей детектив Пауэлл. Мелисса с удивлением посмотрела на нее.

— Но его увезли в больницу лишь вчера днем, — ответила Мелисса за детей.

Детектив посмотрела на часы, следом за ней и Мелисса. Был почти полдень. Мелисса видела в глазах детектива недоумение. Пауэлл явно не понимала, почему дети не захотели при первой же возможности навестить раненого папу.

— Мы как раз собирались к нему идти, когда вы пришли, — сказала Мелисса, глядя на детей. — Верно?

Все кивнули, но детектив, да и сама Мелисса не могли не заметить в их глазах странную нерешительность.

— У вас есть еще вопросы? — спросил детектив Кроуфорд. Мелисса молчала, понимая, что это был ее шанс все рассказать полиции прямо сейчас. Пока не стало слишком поздно, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Но она лишь покачала головой. Она не могла рассказать.

— Когда мы снова сможем вернуться домой? — спросил Льюис.

Мелисса вгляделась в лицо сына. Возможно, его это волновало, потому что он хотел убедиться, что нож спрятан достаточно надежно.

— Боюсь, что это будет возможно лишь спустя несколько дней, — сказал детектив Кроуфорд и ласково улыбнулся Льюису. — Там сейчас оцепление, охрана места происшествия.

— Места происшествия? — заинтересовалась Грейс.

— Нам нужно держать под надзором место, где ранили вашего отца, Грейс, — мягко сказал детектив. — Следить, чтобы никто ничего не трогал.

Вид у Льюиса сделался обеспокоенный. Думал ли он о ноже? Детектив Пауэлл тоже уловила в его лице нечто странное и наклонила голову, желая присмотреться. Льюис поймал ее взгляд и постарался изобразить другую эмоцию, но от этого стал выглядеть еще более подозрительно. Тут Мелисса ясно поняла, как важно самой добиться от детей правды, прежде чем обращаться в полицию. Они не смогли бы не расколоться на допросе, если их будет допрашивать такой детектив, как эта Пауэлл!

К тому же, как совершенно справедливо заметил детектив Кроуфорд, прошло меньше двадцати четырех часов. Им просто нужно было время. Она подумала об объявлениях на деревьях. Надо ли было упоминать о них? Если бы она показала объявления детективам, их внимание переключилось бы целиком на ее семью. Они все стали бы искать причину, по которой под их фотографией были нацарапаны слова: «Я знаю». Она решила сохранить одно объявление на тот случай, если все же решится рассказать о них полиции, но от других бумажек она решила избавиться. Может быть, потом сжечь, а сейчас просто не доставать из сумки?

— У вас есть что добавить? — спросил детектив Кроуфорд. — Нам в самом деле пора идти, надо продолжать расследование.

— Нет, мы все сказали, — ответила Мелисса, улыбнулась ему и сжала в руке сумку, в которой лежали объявления. — Спасибо, что пришли… и вообще спасибо за всю вашу работу.

Она проводила детективов до двери. Но прежде чем уйти, детектив Пауэлл вновь обвела пристальным взглядом Грейс, сузив глаза.

Мелисса ощутила невольное раздражение. С чего эта женщина прицепилась к Грейс? Своих детей у детектива, очевидно, не было, и она понятия не имела, какими странными они бывают.

— Держите нас в курсе, — сказала Мелисса, радуясь, что детективы наконец уходят.

Навстречу им по дороге шла Мэдди в черном комбинезоне и ярко-желтой футболке. Мелисса вновь вздрогнула при виде ее коротких розовых волос. Раньше они были красивого темно-шоколадного цвета, но совсем недавно она их покрасила. Вряд ли это случайно совпало с их с Льюисом расставанием. Демонстрация независимости, подумала Мелисса.

Мэдди застыла, увидев полицейских, и ее карие глаза расширились. Детективы, проходя мимо, кивнули ей, и она робко улыбнулась.

— Привет, Мэдди, — сказала Мелисса, когда девушка подошла ближе.

— Папа звонил, сказал, что вы не против, чтобы я пришла, — сказала Мэдди, обвила себя руками и вновь встревоженно посмотрела вслед полиции.

Должно быть, она в ужасе от всего, что происходит в ее поселке, подумала Мелисса.

— Конечно, мы не против. Просто мы скоро все вместе идем в больницу.

— Ой!

— Но ты все равно заходи. Ребята будут рады тебя увидеть, пусть даже на несколько минут. Как они? Твой папа сказал, что вы переписываетесь.

Мэдди, казалось, была чуть встревожена серьезным тоном Мелиссы.

— Ну… им плохо, конечно. Это для всех настоящий шок.

— Да, — ответила Мелисса и посмотрела в щедро подведенные глаза Мэдди. Неужели она тоже что-то скрывает? Сказать было трудно.

Но прежде чем Мелисса успела спросить еще что-то, из дома выбежала Грейс и потянула Мэдди за собой. Та улыбнулась, погладила шелковистые светлые волосы Грейс и прошла вслед за ней в кухню.

— Здравствуй, Мэдди, — сказал Билл, увидев ее. — Что ты здесь делаешь?

Не слишком гостеприимно, подумала Мелисса. Впрочем Биллу и Розмари никогда Мэдди не нравилась из-за ее эксцентричной манеры одеваться и столь же радикальных политических убеждений — все это противоречило консервативным взглядам старых Байеттов. Когда их обожаемый внук начал встречаться с Мэдди, они были просто ошарашены. Мелисса же вспомнила, как они отреагировали, узнав, что Патрик встречается с ней самой, и ей невольно захотелось заступиться за Мэдди. Она не скупилась на комплименты девочке, хотя уж Мэдди уверенности в себе было не занимать.

Патрик своего мнения по этому поводу не высказывал. В глубине души Мелиссе казалось, что он относится к Мэдди не лучше, чем его родители, но ради Льюиса держит свои мысли при себе, даже когда она за обедом спорит с ним о политике. Лишь легкое подергивание челюсти выдавало его раздражение.

Мелисса глубоко вздохнула, представив себе Патрика на больничной койке. Она посмотрела на часы, и ей отчаянно захотелось его увидеть.

— Пойдем в наш бункер, — предложила Лилли, имея в виду большой дачный домик за садом Розмари и Билла. Во время барбекю, где всегда собиралась толпа народа, ребята часто сбегали туда, где играли и слушали музыку.

— Нет времени, — отрезала Мелисса. — Мы идем в больницу к папе.

— Я не хочу, — заявила Лилли.

Билл изумленно посмотрел на внучку:

— Это ваш отец. Вы должны идти, ему нужно услышать ваши голоса.

— Дедушка прав, — сказала Мелисса.

— Я просто… я ненавижу больницы! — выпалила Лилли.

— И я тоже, — заявил Льюис, скрестив на груди руки.

— Думаете, вашему папе очень нравится там лежать? — резко спросила Мелисса. — Вы все пойдете, ясно? Все!

Розмари в халате вышла на лестницу. Ее лицо осунулось.

— Не надо на них давить, — сказала она, очевидно, слышавшая этот разговор. — Больница не самое подходящее место для детей. Нужно быть терпеливыми.