— Полное имя, фамилию.

— Филиппов Антон, — колупая ладонь, промямлил Селедин. — Отчество не знаю.

— Знаком ли он вам как человек, носящий в криминальных кругах кличку: Филин, Фара, Свист?

У Селедина округлились глаза. Он побледнел и стал заикаться.

— Н-нет.

— Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Филипповым?

— Мм… мы вместе учились, — выдохнул Селедин и неожиданно бросился к столу. — Послушайте… Пожалуйста. Что угодно, только не возвращайте меня в камеру…

— Чего так? — отпрянув, спросил Гусев.

— Меня убьют…

— С чего вы взяли?

— Но ведь там люди Мухи…

— Они такие же подследственные, как и вы…

— Вы не понимаете. — Селедин бросил на Антона взгляд и вновь уставился на Гусева. — Они специально при мне на русском обсуждают, как убивать меня будут.

— Правильно, а как же еще…

— Так они чеченцы…

— Насколько мне известно, не все. — Гусев заглянул в лежавшую на краю папку. — Точно! Геха Резоев — осетин. Поэтому они говорят на русском.

— Какая разница? — завыл Селедин. — Разве вы не понимаете?

— Вы согласны сотрудничать? — неожиданно спросил Гусев.

— Да, конечно. Давайте любые бумаги. Я же сразу сказал.

— Хорошо. — Гусев вынул из выдвижного ящика стола папку. — Тогда начнем оформлять?

— А у моего подзащитного будет возможность подумать? — неожиданно спросил Туман.

— Не надо мне возможности! — почти крикнул Константин.

— Тогда этого уведите, — небрежно показал Гусев рукой на Антона.

Конвоир кивком дал понять, чтобы Антон вышел.

— Ну, что, произвел на Селедку впечатление? — оторвавшись от бумаг, спросил начальник оперчасти.

— Почему Селедка? Что, этому уроду уже такую кличку дали?

— Если не дали, то наверняка дадут. — Майор, вновь уткнулся в записи. — Обычно в криминальной среде это производное от фамилии.

Спустя некоторое время, уже без конвойного, Антон вновь вернулся в кабинет.

Селедин что-то оживленно говорил и вначале лишь бросил взгляд в сторону двери. Однако в следующий момент замолчал и развернулся уже всем телом.

— Как дела? — Антон прошел и сел на свое место.

— Не понял, — одними губами проговорил Селедин.

— А чего тут понимать? — Филиппов переглянулся с Гусевым. — Работать будем теперь в одной связке. И смотри, после всего, что произошло, твой отказ от содействия будет расценен как попытка к бегству. А учитывая все твои подвиги, мы точно применим оружие.

— Так, значит, ты…

— Не все, Селедин, честь на деньги променяли, — подтвердил его предположение Антон.

— Это ты все подстроил?! — процедил сквозь зубы Константин. — Стукач!

— Называй как хочешь. — Антон посмотрел на Гусева: — Оставьте нас.

— Чего ты командуешь? — заволновался Селедин, когда Гусев встал. — И чего это он здесь командует?

Его голос сорвался на фальцет, глаза забегали.

— Антон Владимирович — руководитель контртеррористической операции, — подлил масла в огонь Туман.

— Чего? — протянул, бледнея, Селедин. — Это я террорист?

— И не только, — сказал Гусев. — Материала по вашему делу хватает на семь статей Уголовного кодекса. Поэтому теперь, чтобы хоть как-то смягчить приговор, вам лучше не ершиться.

— Ну что, — едва за Гусевым и Туманом закрылась дверь, проговорил Антон и поднялся со своего места, — поговорим?

— Не о чем мне с тобой говорить. — Селедин отвернулся.

— А мне есть о чем. — С этими словами ударом кулака в голову Константина Антон снес негодяя с табурета на пол.

Селедин охнул, перевернулся на живот и встал на четвереньки. Из разбитого носа на пол полилась кровь.

— Вон оно, значит, как… — прогнусавил он.

— А как ты хотел? — Антон склонил голову набок. — Сколько по твоей милости людей на тот свет отправились? Наркота, оружие, взрывчатка… Кто знает, что тебе туда еще загружали? Может, ты атомную бомбу провез?!

— Не согласился бы я, нашли другого.

— Если бы пошел и сообщил куда следует, никто бы не возил. — Антон присел на корточки.

— Ты что, судья? — захныкал Константин.

— Нет, конечно. — Антон покачал головой. — Просто на правах человека, который вместе с тобой получил погоны, я решил набить тебе морду.

— Ну так бей! — прохрипел Селедин.

— Желание пропало. Трогать тебя противно, — признался Антон.

* * *

Сидя на заднем сиденье машины, Чана не сводил взгляда с выезда со стоянки служебных машин милицейского участка. Ночью был дождь, и теперь, когда солнце почти поднялось в зенит, наступила невероятная духота. Он сразу узнал «БМВ» Ступы и теперь мысленно представлял, как будет его убивать. После того, как Чана рассказал дяде о своих злоключениях в Киеве, тот принял решение наказать ментов. Тем более что они знали, у кого забирают деньги. Такие вещи нельзя оставлять безнаказанными. «Каждый в этом мире должен знать, что понесет ответственность, если оскорбит или обидит чеченца», — были его напутственные слова. Однако прежде всего менты должны компенсировать потери.

В столицу Украины Чана приехал на пару с Байсагаром. Среднего роста, с глубоко посаженными глазами, чеченец стоял у дяди на особом счету. Он имел хорошую память, умел быстро принимать решения и был предан Атаби. Здесь они встретились с Ибрагимом, дальним родственником по линии матери, которому дядя уже сообщил о случившемся по телефону. Вообще Чана заочно давно знал этого человека. В целях безопасности они не встречались, однако люди Ибрагима снимали для Чаны жилье. По сути, при возникновении проблем именно к нему должен был обратиться в первую очередь Чана. Однако в случае с дракой он был лишен этой возможности, поскольку телефон у него забрали милиционеры. Когда Чана решил вопрос и его отпустили, он попросту побоялся сообщать Ибрагиму о происшедшем. Ведь тогда наверняка раскрылась бы причина, следствием которой стало его задержание. Вчера Ибрагим выделил в распоряжение Чаны машину и водителя. Как ни странно, им оказался русский. Коренастый, с широкой челюстью Саша Кавецкий, которого называли Кава, пять лет работал личным водителем Ибрагима. Как сказал родственник, парень был уже испытан на прочность. И слежка за конкурентами, и разборки, и погони полиции… Да не где-то, а в ФРГ. Сейчас и хозяин, и его слуга нашли временное пристанище в Киеве; ждут, пока все уляжется. Оружие тоже привез Кава — два «ТТ». И не китайскую подделку, а отечественные, сорок третьего года выпуска. Приобрели их по случаю ликвидации складов оружия в смутные девяностые. Тогда с Украины в самые дальние уголки планеты переместились огромные запасы вооружения и боевой техники, доставшейся ей по наследству от СССР.