— Что делают с твоим телом?

— Кроме гигиенических процедур?

Она перечислила: внутривенные вливания, поскольку иначе она питаться не может. Три раза в неделю профилактически вводят антибиотики. Массаж бёдер, локтей, коленей и плеч, чтобы не было пролежней. В остальном уход состоял из проверки жизненных показателей и измерения температуры. Искусственного дыхания не требовалось.

— Я вполне автономна, в этом вся их проблема, иначе им достаточно было бы отключить аппарат. Вот, собственно, и все.

— Тогда почему они утверждают, что это так дорого стоит?

— Из-за места, которое я занимаю.

И она подробно объяснила, почему место в больничном отделении стоит целого состояния.

— Возможно, нам удастся одним махом разрешить и их проблему, и нашу собственную, — заявил Артур.

— Что ты придумал?

— Тебе приходилось ухаживать за такими пациентами, как ты?

Да, она занималась такими пациентами, но только когда их привозила «скорая помощь», на короткий срок, и ни разу — на протяжении длительного времени.

— Но если бы пришлось этим заняться?

Она предположила, что проблем не возникло бы, практически такая работа входила в обязанности медсестёр, кроме случаев, когда возникали внезапные осложнения.

— Значит, сумеешь?

Она не понимала, к чему он клонит.

— А внутривенное вливание — это очень сложно?

— В каком смысле?

— В смысле — можно купить всё необходимое в аптеке?

— В больничной аптеке — да.

— А в обычной аптеке?

Она поразмыслила и согласилась, что можно сделать жидкость для внутривенного вливания, купив глюкозу, некоторые антикоагулянты, физиологический раствор и смешав их. Значит, это возможно. Кстати, для пациентов, проходящих лечение на дому, этот состав готовили медсёстры, заказывая необходимые компоненты в аптеке.

— А теперь я должен позвонить Полу, — сказал он.

— Зачем?

— Чтобы найти машину скорой помощи.

— Какую машину? Что ты придумал? Я имею право знать?

— Мы тебя похитим!

Она не могла понять, чего он хочет, но начала беспокоиться.

— Мы тебя похитим. Нет тела — нет эвтаназии!

— Ты совершенно спятил!

— Не преувеличивай!

— Каким образом мы меня похитим? Где спрячем тело? Кто за ним будет ухаживать?

— По одному вопросу за раз!

Она сама будет заниматься своим телом. Нужно только найти способ раздобыть запас жидкости для внутривенного вливания, но, по её же словам, это не слишком сложно. Возможно, придётся менять время от времени аптеку, чтобы не привлекать внимания.

— По каким рецептам? — спросила она.

— Это часть первого вопроса — каким образом?

— Ну и каким?

Отчим Пола был механиком и специализировался на починке машин срочных служб: пожарных, полицейских, неотложек. Они позаимствуют карету скорой помощи, украдут халаты и отправятся за ней, якобы чтобы перевезти в другую больницу.

Она нервно рассмеялась.

— Но это происходит совсем не так!

Она стала подробно объяснять Артуру, что в госпиталь нельзя войти, как в супермаркет. Чтобы осуществить перевод, или перекидку, как говорили профессионалы, требовалась куча административных действий и бумаг. Нужны были: свидетельство об ответственности от принимающей службы, разрешение на выезд, подписанное лечащим врачом, сертификат на перевозку от компании карет скорой помощи, путевой листок, где должны быть указаны специфические условия транспортировки.

— Вот тут в игру и вступаешь ты, Лорэн, — поможешь мне добыть нужные документы.

— Но я не могу. Чего ты от меня хочешь? Я же не могу ничего взять в руки, даже с места сдвинуть…

— Но ты же знаешь, где они лежат?

— Да, ну и что?

— Я их украду. Тебе формуляры знакомы?

— Конечно, я их подписывала каждый день, особенно в нашем отделении.

Она подробно описала бумаги. Речь шла о типовых бланках, отпечатанных на белой, розовой и синей бумаге с шапками и логотипами различных больниц либо компаний по перевозке.

— Тогда мы их скопируем, — заключил он. — Идём со мной.

Артур взял куртку, ключи; он действовал, словно автомат, и был исполнен такой решимости, что у Лорэн оставалось немного времени на выискивание слабых мест этого дерзкого плана.

Наступила ночь. Город был спокоен — в отличие от Артура, который на полной скорости мчался с Лорэн к Мемориальному госпиталю. Он поставил машину на служебной стоянке отделения скорой помощи. Лорэн спросила, что он собирается делать, но он лишь улыбнулся уголком рта: «Иди за мной, только не смейся!»

Зайдя в тамбур приёмного покоя, он сложился пополам и так, скрючившись, добрался до стойки регистратора. Дежурный спросил, что с ним. Артур описал жесточайшие колики, которые начались через два часа после еды, пару раз повторил, что у него уже удалён аппендикс, но что с тех пор у него несколько раз случались такие же невыносимые боли. Ассистент врача предложил ему лечь на носилки и подождать, пока им займутся.

Присев на подлокотник кресла-каталки, Лорэн начала улыбаться. Артур великолепно ломал, комедию.

— Ты сам не понимаешь, что творишь, — пробормотала она, но тут к нему подошёл врач.

Доктор Спачек предложил Артуру проследовать за ним в одну из палат, расположенных вдоль коридора и отделённых друг от друга занавесками. Он уложил Артура на смотровой стол и начал расспрашивать о болях, просматривая карту, где содержались все записи, сделанные в регистратуре. Кроме упоминания о возрасте, когда он потерял невинность, в записях содержалась почти полная информация об Артуре, недаром опрос напоминал полицейское дознание.

Артур утверждал, что у него чудовищные спазмы.

— Где именно у вас чудовищные спазмы? — спросил врач.

— Везде в животе, и больно ужасно.

— Не пережимай, — подсказала Лорэн, — иначе тебе предстоит укол обезболивающего, ночь здесь, в госпитале, а утром клизма с барием перед фиброскопией и прочими анализами.

— Не надо укола! — невольно вырвалось у Артура.

— Но я ничего не говорил об уколе, — произнёс доктор, подымая голову от медкарты.

— Нет, но лучше предупредить заранее — я не переношу уколы.

Врач поинтересовался, не относится ли Артур к нервическим типам, и Артур согласно кивнул.

— Сейчас я вас прощупаю, а вы должны сказать, где боль сильнее.

Артур снова кивнул.