– Добрый день, Геннадий Львович, – поздоровался Дронго.

– Здравствуйте. Я уже дал соответствующие указания и для вас все сделают. Нужно будет немного подождать.

– Спасибо. У меня еще одна небольшая просьба. Мне понадобится проверить еще несколько мобильных телефонов.

– Каких телефонов?

– Секретаря вашего тестя Елизаветы Трофимовны и референта Кабинета министров Вероники Рыдвановой.

– Вы понимаете, что они сотрудники Кабинета министров и у меня нет подобных полномочий? Нет и не будет. Я и так, грубо нарушая все нормы, затребовал информацию на своего тестя. Извините, но я ничем не смогу помочь, – уже явно раздражаясь, сообщил его собеседник.

– Спасибо и на этом. Когда будет готова распечатка?

– Думаю, что к вечеру. Все не так просто. Нужно поднять документы и постараться не привлекать к этому внимание посторонних. Вы же понимаете, что ненужная суета вокруг смерти моего тестя может вызвать большой скан-дал.

– Да, понимаю. Еще раз спасибо за помощь. Только последний вопрос. Вы знали, что Рыдванову рекомендовал в Кабинет министров Сабир Валеевич, муж тети вашей супруги?

– Нет, не знал. Я и про Рыдванову никогда не слышал. Сегодня впервые от вас слышу ее фамилию.

– Понятно. И еще. У вас был пропуск в здание Кабинета министров?

– А вы как думаете? Я все-таки заместитель министра, а не шалопай с улицы.

– А у мужа сестры Мальцевых?

– Не знаю. Никогда не интересовался, – уже начиная злиться, произнес Бушуев. – Вы кого больше подозреваете? Меня или его? А может, еще кого-то из семьи?

– Мне просто нужно знать все подробности. Извините за беспокойство. До свидания.

Дронго убрал телефон в карман. Разочарование было достаточно сильным. Кажется, впервые все родные и близкие покойного были так решительно настроены против его поисков. За исключением дочери и супруги покойного.

Пять минут девятого вечера он был уже у входа, спросив Клавдию Антоновну Мальцеву. У женщины была девичья фамилия. Его уже ждали, и пожилая медсестра проводила его в кабинет заместителя главного врача, где Клавдия Антоновна, удивительно похожая на двух братьев, только с более вытянутым лицом, приняла гостя. Она была в белом халате. Свою проступавшую седину она не закрашивала, что придавало ей определенный шарм. Рукопожатие было достаточно крепким.

– Садитесь, – предложила она, показывая на стул рядом со своим столом.

Дронго сел и огляделся. Небольшой кабинет, два шкафа, таблица, висевшая на стене.

– Вы хотели со мной увидеться, – напомнила Клавдия Антоновна.

– Я провожу расследование по просьбе вашей племянницы, – начал гость. – Меня обычно называют Дронго.

– Вы можете пояснить, какое именно расследование вы проводите? – строго осведомилась женщина. Было заметно, что ей также не нравится тема их разговора.

– По поводу смерти вашего старшего брата.

– Не нужно лгать, – неожиданно произнесла Клавдия Антоновна, – никакого расследования быть не может. Мой старший брат умер в результате обширного инфаркта и был с почестями похоронен на Новодевичьем кладбище. И никакого расследования не может быть просто потому, что его и не должно быть.

– Вам звонила ваша племянница, – уточнил Дронго.

– Звонила. Но не только она. Мне недавно позвонил и мой брат Денис Антонович, к которому вы также наведывались. И он рассказал мне о вашем почти маниакальном стремлении доказать, что это было убийство или заговор с целью убийства вице-премьера российского правительства. Он пояснил мне, насколько это вам выгодно, так как вы получаете гонорар за свою работу. Но здесь у вас этот номер не пройдет. Николай Антонович, мой брат, умер в результате обширного инфаркта, о чем составлен акт, подписанный нашими известными профессорами.

– Но вы не разрешили его вскрывать.

– Правильно сделала. Нам еще не хватало, чтобы его потрошили студенты медицинского института. В общем все, эта тема закрыта раз и навсегда.

Разница между дневным разговором и вечерней встречей была поразительной. Очевидно, Денис Антонович успел позвонить и высказать сестре все, что он думает об этом расследовании.

– Ваша племянница и жена вашего умершего брата так не считают, – возразил Дронго.

– Я врач, и мне лучше знать, что там было. Тем более что я была непосредственно на месте. Не нужно никаких инсинуаций, господин эксперт.

– Вы не хотите даже меня выслушать?

– Даже не хочу, – строго произнесла Клавдия Антоновна. – И вообще мне не нравятся люди вашей профессии. Вы ведь частный эксперт. И вам выгодно, чтобы расследование длилось как можно дольше, а ваш гонорар рос бы как можно больше. Я права?

– Не совсем. Я обычно не принимаю денег за невыполненную работу. Моя задача расследовать преступление и найти возможного преступника. А все остальные выводы вы должны делать сами.

– Я уже сделала свой вывод. Извините, но нам не о чем с вами разговаривать. Вы еще успели потревожить и зятя покойного брата.

– Он тоже вам звонил?

– Естественно. Все раздражены вашей настойчивостью и бесцеремонностью.

– И вы не хотите сделать исключение даже ради своей племянницы?

– Которую вы обманываете. Нет, не хочу.

Телефонный звонок прервал их пререкания.

– Хорошо, – произнесла она, – можешь подняться прямо ко мне. Я еще здесь. Давайте заканчивать, – еще раз предложила она, – сейчас сюда поднимется мой супруг. И я не хотела бы, чтобы он стал свидетелем нашего неприятного разговора.

– Ваш супруг Сабир Валеевич Сабитов, – уточнил Дронго, – кажется, у меня к нему тоже есть один вопрос.

– Вы собираетесь мучить всю нашу семью? – без тени улыбки осведомилась женщина.

– Вы опять забываете, что меня попросили о помощи ваша племянница и супруга вашего брата.

– Имейте совесть, господин эксперт, – всплеснула руками Клавдия Антоновна, – неужели вы ничего не хотите понять. Они в таком ужасном состоянии, что не могут адекватно оценивать даже собственные поступки. И вы решили нагреть на этом руки. Неужели действительно деньги не пахнут?

– У меня есть некоторые доказательства, которые свидетельствуют, что не все так просто. Возможно, не допустив вскрытия тела вашего брата, вы сделали самую большую ошибку в своей профессиональной карьере.

– Мне только не хватало ваших советов, – покачала головой женщина. – Вы знаете, сколько лет я работаю врачом? Начиная с двадцати трех лет, сразу после окончания медицинского института. И вы собираетесь говорить мне о моих профессиональных ошибках?

Она чуть повысила голос, и в этот момент в кабинет вошел ее супруг. Темные, красиво уложенные волосы, нос с небольшой горбинкой, карие глаза, чуть выше среднего роста. Он недовольно посмотрел на незнакомца, из-за которого его супруга повысила голос.