Мортенсона провели по длинному узкому коридору. К стенам были прислонены большие листы фанеры. Грег уселся на большую груду поблекших ковров рядом с хозяином лавки Али. Чистейшие голубые шаровары Али казались чудом среди пыли и стружки. Хотя Абдул на скорую руку заштопал его рубашку, Мортенсону стало неловко за свою грязную рваную одежду. Хозяин извинился, что чай еще не готов, и послал мальчика принести три бутылки газировки.

Грег решительно приступил к делу. Вчера за две хрустящие стодолларовые купюры архитектор Абдул Рауф, офис которого располагался прямо в вестибюле отеля «Хьябан», начертил план школы, о которой мечтал Мортенсон. Пять классов располагались буквой «Г». Также Рауф составил приблизительный список требуемых строительных материалов. Больше всего предстояло потратить именно на лес. Мортенсон достал список и передал его Абдулу. На требуемый лес он отвел две с половиной тысячи долларов.

Потягивая теплую газировку через хрупкую соломинку, Грег наблюдал за тем, как Абдул вслух читает список, а Али что-то подсчитывает на калькуляторе.

ЗА ДВЕ ХРУСТЯЩИЕ СТОДОЛЛАРОВЫЕ КУПЮРЫ АРХИТЕКТОР АБДУЛ РАУФ НАЧЕРТИЛ ПЛАН ШКОЛЫ, О КОТОРОЙ МЕЧТАЛ МОРТЕНСОН.

Наконец Али поправил белоснежную молельную шапочку, погладил свою длинную бороду и назвал цену. Абдул подпрыгнул, как ужаленный, и хлопнул себя по лбу. Он начал кричать и ругаться. Мортенсон обладал хорошими способностями к языкам и неплохо понимал разговорный урду.[27]Но Абдул использовал столь изощренные и необычные причитания и ругательства, каких Грег никогда не слышал. Абдул спрашивал Али, мусульманин он или неверный пес. Этот джентльмен, указывал он на Грега, оказал Али честь, предложив купить у него лес для святой благотворительной цели. Истинный мусульманин с радостью воспользовался бы возможностью помочь бедным детям, а не старался бы нажиться на них.

Представление, устроенное Абдулом, не произвело на Али никакого впечатления. Он невозмутимо слушал причитания и проклятия, потягивая газировку.

Чай принесли прежде, чем Али успел ответить на патетическое выступление Абдула. Душистый напиток был разлит в изящные фарфоровые чашки. Воцарилось молчание. Трое мужчин размешали сахар и приступили к чаепитию. Какое-то время в комнате слышалось только позвякивание ложечек.

Али сделал несколько глотков, одобрительно кивнул и позвал помощников. Нахмуренный Абдул поставил чашку на пол. В комнату прибежал сын Али. Он принес два бруса и положил на ковер по обе стороны от чашки Мортенсона.

Смакуя чай, как изысканное «бордо», Али начал лекцию. Он указал на брус справа, на поверхности которого виднелись темные узлы и жирные разводы. Поднял его и обратил внимание Мортенсона на многочисленные ходы в древесине, проеденные насекомыми. «Местная обработка», — пояснил он по-английски.

Потом Али взял другой брус: «Английская обработка!» На нем не было ни одного изъяна. Али сунул брус под нос Мортенсону и слегка помахал над деревом рукой. Сразу же почувствовался легкий запах соснового леса: материал недавно доставили из Каганской долины.

Сын Али принес два листа фанеры, положил один из них на брусы, снял сандалии и встал на самодельный помост. Вряд ли подросток весил больше пятидесяти килограммов, но лист под ним прогнулся со зловещим скрипом. Другой же под весом мальчика остался практически ровным. По просьбе Али сын стал прыгать на втором листе, но он так и не деформировался.

«Трехслойная», — сказал Али Мортенсону, с отвращением указывая на первый лист фанеры. Потом ткнул пальцем во второй и с гордостью произнес: «Четырехслойная!»

Он снова перешел на урду, но дословно разбираться в его пояснениях не было необходимости. Али говорил, что лес можно купить и дешевле, но каким будет качество? «Вы получите плохой товар от недобросовестных торговцев. Постройте из него школу — и она простоит лишь год. А потом, когда маленькие дети будут читать Коран, пол под ними треснет и они получат тяжелые травмы из-за того, что вы сейчас сэкономили. Вы хотите, чтобы семилетний мальчик истек кровью только из-за того, что вы поскупились на хороший лес?»

А ПОТОМ, КОГДА МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ БУДУТ ЧИТАТЬ КОРАН, ПОЛ ПОД НИМИ ТРЕСНЕТ И ОНИ ПОЛУЧАТ ТЯЖЕЛЫЕ ТРАВМЫ ИЗ ЗА ТОГО, ЧТО ВЫ СЕЙЧАС СЭКОНОМИЛИ.

Мортенсон выпил вторую чашку чая и откинулся на пыльные ковры. Представление продолжалось. Три раза Абдул поднимался и направлялся к двери, словно собираясь уходить, и трижды Али слегка снижал цену. Грег постепенно опустошил чайник. Когда пошел второй час споров, он почувствовал, что его терпению приходит конец. Он поднялся и вслед за Абдулом направился к двери. Чтобы загрузить грузовик и послезавтра отправиться в Балтистан, ему предстояло еще три десятка подобных переговоров. Мортенсон чувствовал, что не способен больше выдержать ни минуты.

«Baith, baith! Садись, садись! — воскликнул Али, удерживая Мортенсона за рукав. — Ты победил. Он уже договорился о цене!»

Грег посмотрел на Абдула. Абдул — испытующе — на торговца лесом. Тот улыбался и быстро кивал головой. «Да, — кивнул Мортенсону его спутник. — Он говорит правду, Грег-сахиб. Вы заплатите всего восемьдесят семь тысяч рупий». Быстрый подсчет в уме — две тысячи триста долларов. Сумма расхода на лес оказалась даже меньше той, на которую рассчитывал Грег. «Я же говорил вам, что он настоящий мусульманин, — с гордостью произнес Абдул. — А сейчас мы подпишем контракт».

Мортенсон с трудом воздержался от тяжелого вздоха, наблюдая за тем, как Али приказывает принести им еще один чайник.

* * *

К вечеру следующего дня самых разных переговоров, когда у Грега чай буквально лился из ушей, они с Абдулом вернулись в отель на повозке, запряженной небольшой лошадью. В карманах лежали чеки на молотки, пилы, гвозди, кровельное железо и лес для новой школы. Все материалы должны были доставить на следующий день. Абдул и Мортенсон арендовали грузовик. За три дня предстояло отвезти все закупленное в Каракорум.

К ВЕЧЕРУ СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ САМЫХ РАЗНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ, КОГДА У ГРЕГА ЧАЙ БУКВАЛЬНО ЛИЛСЯ ИЗ УШЕЙ, ОНИ С АБДУЛОМ ВЕРНУЛИСЬ В ОТЕЛЬ.

Абдул предложил вернуться в отель на такси. Но Мортенсон, испуганный стремительным исчезновением денег, решил экономить. На лошади три километра они преодолевали больше часа. Повозка медленно пробиралась по улицам, по которым повсюду сновали черные такси «моррис». Эти машины ходили в Равалпинди с колониальных времен, когда город располагался на окраине Британской империи.

В отеле Грег смыл с себя пыль, облившись теплой водой из ведра. После этого он отправился к портному, надеясь получить новую одежду, пока не настало время вечерней пятничной молитвы.

Мансур-хан гладил костюмы Грега тяжелым утюгом на углях и тихонько напевал. Хозяева соседних магазинчиков заканчивали работу. Отовсюду раздавался лязг закрываемых железных ставней.

Мортенсон переоделся в чистую одежду, еще теплую от утюга. Скромно прикрывшись длинными полами рубашки, он натянул новые штаны, завязал широкий матерчатый пояс тугим узлом и повернулся к Мансуру.