– Черт, со мной чуть не случился сердечный приступ, – прошептала Элиза. – А сейчас немедленно в гардеробную.

– Зачем?

Белоснежка не поняла ход мыслей Элизы. Туукка и Каспер довольно развалились на диване, даже не думая прятаться.

Тяжелые шаги вверх по лестнице.

– Я объясню позже, – прошептала Элиза, затолкала Белоснежку в гардеробную и быстро закрыла за ней дверь.

– У тебя кто-то есть? – спросил папа, уже с верха лестницы.

– Да, Туукка и Каспер пришли составить мне компанию, – ответила Элиза искусственным голосом, от которого за километр несло тем, что она играет.

– А разве у тебя не мигрень? – недоверчиво спросил отец. – А у мальчиков занятия?

– Она только что закончилась.

– Математику отменили – препод заболел, – ответили одновременно Элиза и Туукка.

Белоснежка смотрела в замочную скважину, как отец оглядывает всех троих. У него были короткие светлые волосы и верхняя часть туловища, которая не испугается поднятия самых больших весов в качалке. В гардеробной было темно, но зато много места. Тут пахло девочкой. В гардеробной Белоснежки никогда бы так не пахло.

Она снова прячется. Снова с глаз долой.

Белоснежка закрыла глаза.

Ты не сможешь сбежать. Мы всегда найдем тебя. И когда найдем, мы убьем тебя.

Убьем.

Тебя.

Du ska inte tro det blir sommar,

ifall inte nen sätter fart

pe sommarn och gцr lite somrigt,

de kommer blommorna snart.

Jag gör se att blommorna blommar,

jag gцr hela kohagen grön,

och nu se har sommaren kommit,

för jag har just tagit bort snцn.

Jag gör mycket vatten i bдcken,

sе där sе det hoppar och far[25].

Салко[26]. Шарики, шарики, еще шарики, часть из которых сбежала в синее небо. Прекраснейший летний вечер в Маарианхамина, который уже переходит в ночь, но еще совсем светло. Вся отцовская родня уже в сборе. Ароматы лета, далекие крики чаек, чириканье ласточек. На Белоснежке белое платье, на голове сделанный мамой венок из одуванчиков. Она поет «Летнюю песнь Иды» Астрид Линдгрен. Ее голос не особо красив, но это нестрашно.

Кузина Эмма, на год старше ее, вдруг встала перед ней. Белоснежка попыталась пройти мимо нее. Она хотела посмотреть салко. И еще она хотела шарик, который дядя Эрик надувает гелием и раздает ребятишкам. Красный. Или синий. Но ни в коем случае не желтый. Но лучше всего красный.

– Поиграем? – спросила кузина Эмма по-шведски.

Белоснежка приподняла голову.

– Давай играть, что ты мой раб и тебе надо исполнять все мои приказы.

Белоснежка замотала головой.

– Ну, тогда, что я королева, а ты – моя лошадь.

– Нет, – сказала Белоснежка.

– Ты обязана. Я могу приказывать. Мы здесь живем, и я старше.

Белоснежка заплакала.

– Нет, – повторила она.

Тетя Анна, мать кузины Эммы, как раз шла к ним с мамой Белоснежки.

– Белоснежка не хочет со мной играть. Отвечает «нет» на все мои предложения, – нажаловалась Эмма матери. – Это невежливо…

– Уф…

Тетя Анна погладила Эмму по ее светлым волосам.

– Наверное, она стесняется, – предположила она. – Пойдем за шариком.

Тетя Анна взяла Эмму за руку. Сделав пару шагов, та оглянулась и показала Белоснежке язык. Тетя Анна и мама не заметили. Мама смотрела на море. Казалось, что ветер брызнул соленой водой ей в глаза, она вытерла ее ладонью, вздохнула и сказала по-фински:

– Не всегда следует говорить «нет». Если чаще станешь говорить «да», с тобой будут дружить.

Дружить? А хочет ли Белоснежка дружить? Это значит, соглашаться на что угодно.

Jag gör himlen vacker om kvällen, för jag gör den alldeles skär[27]. Слова не соглашались вылетать изо рта Белоснежки.

– Нет.

Белоснежка подчеркнула голосом, что разговор окончен. Элиза посмотрела на нее большими глазами. Взгляд Бемби, глядящего на убитую маму, не произвел никакого эффекта на Белоснежку.

– Но никто из нас больше не сможет, – попытался объяснить Туукка. – Ты единственная, кого отец Элизы раньше не видел.

– Такие игры в детективов интересны только в младших классах. Не позже.

Белоснежка открыла дверь балкона и дала морозному воздуху влиться в комнату Элизы. Она была вынуждена провести несколько долгих мгновений в ее гардеробной, в сладкой вони, когда Элиза и мальчики с довольным видом ели приготовленный отцом куриный суп. Потом отец снова ушел на работу.

Легкие Белоснежки наполнялись свежим воздухом. Пусть пощиплет немного – нестрашно.

– Но мы таким образом что-нибудь выяснили бы, – присоединился к уговорам Каспер.

– Мы могли бы просто закончить эти игры и пойти в полицию, – заявила Белоснежка.

Нет, нет, нет. Потому что вечеринка. Потому что наркотики. Потому что вломились в школу. Потому что деньги. Потому что отец Элизы из полиции, и любой из них рискует; и им нужны еще сведения, кроме фотографий и удаленного мейла.

– Вам, видимо, плевать, что вы день изо дня прогуливаете уроки, а мне это ни к чему.

Белоснежка решительно двинулась вниз. Туукка и Каспер устремились за ней, как щенки. Только высунутого языка не хватало.

– Да у тебя назавтра ничего нет, кроме сдвоенной физики и сдвоенной физкультуры, – сказала Элиза. – Тебе пока не грозит превышение допустимого количества пропусков ни по одному из этих предметов.

Белоснежка уставилась на Элизу. Она выясняла ее расписание и посещаемость? Очень умный ход. Неожиданно умный.

– Если ты это сделаешь, я клянусь больше тебя не беспокоить.

Элиза выглядела искренней.

Белоснежка даже жестом не показала, насколько соблазнительна для нее эта мысль. И даже то, что ее не беспокоит это просьба. Она знала толк в этом деле. Она умела быть невидимой, незаметной, несуществующей.