Какое-то время все молчали. Каждый думал об Андре, но больше сказать было нечего. Ничто не могло стереть или хоть как-то приглушить память об отрезанной руке, лежащей в джунглях. Теплый ветерок, подувший с океана, заполнил тишину жутким звуком, к которому они уже привыкли.

— Как далеко отсюда здания? — спросил Мердок.

— В длину остров мили четыре и пять-шесть футбольных полей в ширину, — сказал Джино. — Поэтому, чтобы добраться до них, нам нужно идти примерно шестьсот ярдов джунглей.

— Мы не знаем, что там, — сказала Куинн, — или что там могло остаться полезного для нас. Возможно, там есть даже еда.

— У японцев были сухпайки, похожие на американские, — сказал Херм.

— Вот только будут ли они съедобны, столько лет прошло?

— Некоторые должны. По крайней мере, теоретически, при условии, что они остались запечатанными.

Походив у камней, Куинн и Херм принесли лишь несколько крошечных крабов и маленькую ракушку, которая оказалась пустой. Попытки Харпер наловить рыбы с помощью палки были еще менее успешными. В итоге из еды у них осталось лишь несколько кусочков последнего расколотого кокоса.

— Я сейчас съела бы почти что угодно, — сказала Куинн.

— Да уж, — согласился Херм, — от этих кокосов у меня только понос.

Харпер поморщилась:

— Спасибо за столь подробную информацию.

— Это не смешно, — сказал Джино. — Мы голодаем, и у нас почти закончилась вода. Сегодня мы с Дэлом уже потратили очень много сил. Поэтому, если не раздобудем сколько-нибудь питьевой воды и протеинов, у нас начнутся проблемы.

— Никто и не говорил, что это смешно. — Херм поднял заостренную палку. — Ты видишь, что кто-то смеется?

Даллас — он сидел и отдыхал — поднялся на ноги и потянулся.

— Давайте уже покончим с этим. Если будем стоять и разглагольствовать о лагере целый день, то не узнаем о нем ничего до самой ночи. Нам нужно как можно быстрее добраться до него и посмотреть, что там к чему.

— Совершенно верно, — сказал Джино. — Поскольку речь также идет о потенциальном укрытии. Возможно, оно не идеальное, но, наверное, лучше, чем прямо на пляже или в тех пещерах.

Куинн положила руку Мердоку на плечо.

— Джон, я не уверена, что ты готов пойти с нами. Особенно учитывая, что идти трудно, а джунгли густые. Как ты себя чувствуешь?

Выражение лица Мердока не оставляло сомнений, что он крайне разочарован. Хотя раны прочищались относительно хорошо несмотря на обстоятельства, один глаз по-прежнему был залеплен запекшейся кровью (из уголка продолжала сочиться прозрачная жидкость), а лицо покрыто глубокими царапинами и синяками.

— Одним глазом я вижу лучше и чувствую себя сильнее, чем раньше. Я… я справлюсь. Не беспокойтесь обо мне.

— Куинн, ты — единственная, у кого есть медицинский опыт, — сказал Джино. — Тебе решать.

— Нет, — возразил Мердок; заковыляв к нему, капитан едва не упал, но сумел удержаться на ногах. — Я взрослый человек, и теперь, когда голова у меня прояснилась и я снова встал на ноги, я сам принимаю решения. И помни, сынок, я — капитан, а это — моя команда. Ты лишь позаимствовал ее.

— Я не уверен, что стал бы хвастаться этим сейчас, — сказал Херм.

Мердок резко развернулся к нему, а может, просто на звук его голоса.

— Что, черт возьми, ты пытаешься этим сказать? У тебя что-то на уме, паренек в парике?

Харпер расхохоталась, слишком поздно закрыв рот руками.

— Иди ты на хрен, Мердок. — Херм стал смущенно поправлять парик, затем, похоже, осознал, что делает, и тут же опустил руки. — Если б не ты, мы бы сюда не попали.

— Ты в своем уме, черт тебя дери?

— Если б ты знал, что делаешь, ты увел бы яхту от той бури, а не затащил нас в самый ее эпицентр. Мы наняли тебя при том условии, что с нами ничего не случится и что ты знаешь свое дело.

— Я занимался этим делом, когда ты еще учился в школе, сынок!

— Тогда ты, наверное, знал бы, как доставить своих пассажиров в безопасное место, а не топить свою дерьмовую лодку и едва не угробить нас всех.

Мердок поднял сжатые кулаки.

— Если б не я, мы все погибли бы! Все утонули бы вместе с яхтой!

— Мечтай дальше, гребаный кретин.

— Я потерял здесь хорошего человека, своего друга, я…

— Хватит! — взревел Даллас, заставив их замолчать. — В любом случае мы не сможем идти все вместе. Кому-то придется остаться, поддерживать костер и присматривать за остатками воды.

— Дэл прав, — сказал Джино. — Возможно, мы перенесем туда наш лагерь, когда там все осмотрим. Но пока нам нужно быть уверенными, что костер не погаснет. Харпер, ты останешься с Мердоком и будешь за всем тут приглядывать.

— Но, милый, я не хочу…

— Черт возьми, делай, что я говорю.

Харпер топнула ногой, словно обиженный ребенок.

После неловкого момента Даллас произнес:

— Остальным надо выдвигаться.

— Сначала мы должны кое-что прояснить.

Даллас уже знал, что будет.

— Забудь, — тихо сказал он.

— Мердок, пока мы находились на твоей яхте, главным был ты, — сказал ему Джино. — Но теперь здесь всем дерьмом заправляю я. И я ничего не заимствовал. Понял меня? Если чувствуешь себя лучше, я рад. Но теперь здесь есть один капитан, и это — я.

— О, ради бога, — простонала Куинн. — Нам действительно нужно стоять здесь и смотреть, как вы петушитесь друг перед другом?

Глаза Джино оставались прикованными к глазам Мердока.

— Ты понял меня, старик?

Мердок стоял, и его всего трясло от гнева.

— Он тебя слышал, — ответила за него Куинн.

— Отлично.

Джино поперебирал заостренные палки и из четырех-пяти выбрал одну, затем произнес, обращаясь к своим будущим спутникам:

— Постарайтесь экономить энергию. Жара усиливается, и у нас почти кончилась вода. Пробираться через джунгли будет тяжело, хотя путь не такой уж и далекий. Но неизвестно, с чем мы можем столкнуться по дороге.

— Или когда доберемся туда, — добавил Даллас.

Джино кивнул:

— Или когда доберемся туда.

* * *

Старательно орудуя палкой, Джино шел впереди. Он прокладывал путь, рубя кустарник, когда они пробирались сквозь джунгли. Некоторые участки заросли довольно плотно, другие не так густо, но в целом двигаться было очень сложно. Сквозь полог листвы света проникало ничтожно мало, но иногда они оказывались на открытых пространствах, где солнце ярко освещало все вокруг. И все же видимость была плохой — максимум пара футов — даже в менее густых зарослях. Но они продолжали путь, и пляж, оставшийся позади, с каждой минутой становился все дальше.