Мужчина, который может быть мужественным только урывками, кто может делать что-то время от времени, не является мужчиной. Такие спазмы мужественности без продолжительности или планируемой сознательности обречены с самого начала. Они принадлежат, как правило, к определенному этапу борьбы молодого человека с комплексом матери. Они напоминают внезапные вспышки, которые мы сейчас видим в тех ужасных поступках, что совершают некоторые подростки. Они позволяют друг другу залить человека керосином и сжечь его, и думают, что это проявление мужественности, но это просто приземляет их в полный провал и разрушение еще худшее, чем раньше.

Такой тип образа разбойника-тени, который разворачивает свою деятельность автономно, обречен сталкиваться с привычным обществом, что вполне оправдано в противостоянии такому поведению. Это типичное состояние задержки полового созревания. Например, в Швейцарии большинство ребят из хороших семей принадлежат к движению бойскаутов. И с одной стороны, у них очень достойная бойскаутская жизнь. Они учатся кататься на велосипеде и вязать узлы, играть в футбол и совершать доброе дело раз в день. Но многие группы бойскаутов ведут ночной образ жизни, что более забавно: старшие мальчики, переодетые в привидения или диких животных, пугают младших мальчиков, и происходит многое из того, что проходит иногда на волосок от катастрофы. Но в целом им повезло, слава богу! По-настоящему замечательные бойскаутские ночи бывают, когда они идут в полночь и прыгают голыми в ледяное озеро, и делают подобные вещи, подзуживая друг друга, кто может сделать еще хуже. Когда мальчики вырастают, их дрожащие родители, которые благодарны, что они не знали этого тогда, узнают об этом. Таким образом, можно сказать, что некое количество таких вещей является нормальным в определенном возрасте и относится к инициации молодого человека и усвоению им своей мужественности. Но в сорок лет это грустно, или же трудно поймать на таких приключениях. Такая молодежь также проявляет смелость без особой настойчивости, но позже они начинают конкурировать друг с другом гораздо более изысканным способом, а именно, кто может дольше выдержать. Выносить неприятную ситуацию — это высшая фаза развития, следующий шаг после того, как прошел этап лихости, смелости. На данном этапе, однако, наши грабители терпят неудачу. Но за ними стоит пьяная старуха, которая знает такие красивые сказки и которая впервые открывает Луцию архетипический фон и значимую тайну, скрывающиеся за его трагической судьбой.

Теперь мы должны разобраться, почему старая ведьма пьет. Снова мы натыкаемся, в этой извращенной форме, на амбивалентный элемент, который мог бы развиваться положительно. Тайная мотивация, стоящая за пьянством, а также за наркоманией, это, в большинстве случаев, стремление к эмоциональному переживанию экстаза, который первоначально и исторически был одним из основных элементов религиозного опыта. Всякий раз, когда люди оказывались отрезанными от этого по каким-то причинам, будучи слишком интеллектуальными или почему-либо еще, то тоска по духу иногда принимала этот вполне конкретный аспект, и её искали в бутылке. Мы могли бы, следовательно, сказать, что за комплексом матери, представленным матерью грабителей, стоит тайная тоска Луция о чем-то духовном, что не осуществилось. Проблема заключается в отколовшейся части его личности, отколовшейся, потому что она не связана с сознанием и ей не хватает духовного понимания. Если выразить библейскими терминами: силы тьмы тоскуют о свете. Мать грабителей жаждет чего-то духовного, но она получает это в хорошо известной суррогатной форме алкоголя. Взятое в контексте всей книги, становится более и более очевидным, что за комплексом матери, даже в разрушительной форме, которая теперь медленно подавляет Луция, в конечном счете стоит тайная тоска по религиозному опыту.

Кроме того, эта старуха не полностью отрицательная, так как для того, чтобы утешить Хариту, пленницу разбойников, она рассказывает красивую историю об Эросе и Психее. Прежде, чем мы затронем её, нам сначала нужно узнать, что привело к рассказу этой истории. Грабители ворвались на свадебный пир, где образованная девушка из очень хорошей семьи, Харита, выходила замуж за молодого человека по имени Тлеполем. «Tie» означает «терпеть», «выдерживать», a «polemos» означает «война». Итак, это воин, тот, кто выносит войну, поэтому он носит имя знаменитого греческого героя. Свадебная церемония Хариты и Тлеполема прервана, разбойники обратили гостей в бегство, казалось бы, убили жениха, украли все свадебные подарки и похитили невесту. Они не вредят ей, потому что их интересует только получение выкупа у её богатых родителей. Девушка в полном отчаянии, и для того, чтобы успокоить её, старуха рассказывает ей историю Эроса и Психеи.

Как уже указывал Рейнхольд Меркельбах[48], две пары, Харита и Тлеполем, так же, как Эрос и Психея, проходят один и тот же путь в начале, потому что, как мы увидим позже, Психея также была разлучена со своим женихом, прошла через множество страданий и в конце концов воссоединилась со своим возлюбленным. Харита, слушающая эту историю, проходит через тот же процесс, за исключением того, что для нее все идет не так. Итак, здесь есть двойная пара:

Харита и Тлеполем, два человека, и Психея и Эрос — два божественных существа. Констелляция, которая таким образом появляется в их параллельных историях, это знаменитый «брак четверицы»[49]. Юнг отметил, что в каждых глубоких отношениях между мужчиной и женщиной в игру вступают на самом деле четыре элемента: сознательное эго мужчины, сознательное эго женщины, его анима и её анимус. Фигуры анимуса и анимы, благодаря своей нуминозной природе, проецируются до настоящего времени (например, в алхимии) на королевские фигуры или на божественную пару. Сегодня, впервые в истории, мы столкнулись с проблемой интеграции этих «сверхчеловеческих» элементов, представляющих собой мощные аспекты сознания. Если эта интеграция не удастся, то гетеросексуальные элементы бессознательного поглотят эго: это одна из причин нынешнего роста разводов. В романе Апулея функции анимуса и анимы по-прежнему представлены полубожественными фигурами. Тем не менее, из «человеческого» поведения этих фигур можно было бы заключить, что в самом деле они являются аспектами человеческой души.