Кирилл Андреевич так разволновался, что абсолютно забыл про жаркое. Он не стал больше оставлять ключи на прежнем месте – крючке в прихожей, а положил их в портфель.

«Будем считать это нелепым недоразумением», – успокаивал себя ученый. Ему стали вспоминаться подобные истории, случившиеся с его знакомыми. Раньше, в далекой юности, когда они жили одной большой семьей, его тетя всегда теряла расческу. Тогда весь дом начинал ее искать. В конце концов, потеря находилась в самых необычных местах: то на балконе, то среди обуви, а то и в платяном шкафу. Его рассеянная тетушка имела привычку оставлять вещи, где придется, и абсолютно об этом не помнила.

Это повторилось снова и не однажды. Кирилл Андреевич стал находить нечто, чему он не мог дать более, менее разумного объяснения. После того нелепого случая с пропажей ключей и последующего обнаружения их в холодильнике ничего подобного какое-то время не повторялось, но потом странности потянулись вереницей.

Есть такое выражение - постареть на глазах. Обликом Мараклиев и так был преклонен, теперь старость добралась до души: пропал аппетит, взгляд потух, и в голове поселились тревожные мысли. Он ощутил свой физиологический возраст – все семьдесят пять лет. Здоровье Кирилла Андреевича резко ухудшилось - откуда-то появились сухой кашель и одышка. Ученый даже взял больничный. Раньше Мараклиев не ходил, а мчался: быстро и стремительно летел, гонимый творческими замыслами, торопился к рабочему столу, чтобы скорее их воплотить. Теперь он стал передвигаться неторопливо, тяжелой поступью – совсем по-стариковски.

Постепенно Мараклиев привык к, свалившейся на него, болезни рассудка. Кирилл Андреевич не считал себя слабоумным, и считать не мог, но он привык всему происходящему давать объяснение. А как иначе объяснить невероятные вещи, которые уже стали закономерностью, кроме, как признаком стариковской болезни? Он не стал обращаться к врачам – а что они могут сделать? Констатируют факт и выпишут какие-нибудь успокоительные лекарства. Пока диагноз он поставил себе только сам, оставалась надежда, что на самом деле нет никакого маразма. А из равнодушных уст врача это страшное слово прозвучит, как приговор. Окончательный и не подлежащий обжалованию.

В какой-то период времени чертовщина прекратилась, и Мараклиеву показалось, что недуг отступил. Да и не было никакого недуга – нелепые случайности, не иначе. Ученый перестал принимать таблетки и все чаще пребывал в хорошем расположении духа. Но Кириллу Андреевичу снова пришлось забеспокоиться. Однажды, когда он вошел в свой кабинет, его взгляд остановился на не полностью задвинутом ящике стола. Нехорошее предчувствие окатило волной и заклокотало где-то в районе сердца – он хорошо помнил, что ящик задвигал до конца. Это было одним из мелких пунктиков Кирилла Андреевича – соблюдать определенный порядок в вещах: дверцы шкафов, ящиков и тумбочек всегда должны быть плотно закрыты, иное положение мебели в доме его раздражало. Затем ученый внимательно посмотрел на стопку бумаг у монитора – несомненно, их складывала чужая рука. При дальнейшем осмотре кабинета Кирилл Андреевич обнаружил еще несколько признаков постороннего вторжения. Он перебрал все, но пропажу не обнаружил – все вещи и документы были на месте. Разные мысли стали приходить ученому, одна из которых была: «А не воры ли сюда пожаловали?». Так думать Мараклиеву было гораздо приятнее, чем считать себя выжившим из ума стариком. В милицию заявлять он поостерегся – ничего не пропало, чтобы заявлять, примут еще за маразматика.

* * *

Весь день Нина не находила себе места: сообщение должно было прийти еще утром, сейчас уже глубокий вечер, а вестей до сих пор никаких. Она почти не отключала Интернет, постоянно заглядывала в угол экрана – не появился ли желтый конвертик, извещающий о пришедшем письме. Счет за пользование сетью должен был набежать не малый, но сейчас Нина о нем думать не хотела, ее голову занимали более важные мысли. Главная, из которых выглядела примерно так: что теперь будет?

Сначала все складывалось хорошо: быстро нашелся специалист, договорились легко, и сумму за услуги он запросил приемлемую. Нина не ожидала, что все случится так просто, по-будничному, будто бы заказала пошив платья, а не устранить человека.

Она в очередной раз подошла к компьютеру, чтобы проверить почту, потом отправилась на кухню и достала из холодильника початую бутылку красного вина. Выбрала маленький, подаренный на один из дней рождения, бокал, но, немного подумав, взяла другой, значительно больший, и щедро плеснула туда темно-красного напитка.

«Он обычный мошенник: получил задаток и скрылся, - осенило Нину, - как я сразу не догадалась?!». – Ей вдруг стало очень тоскливо - почувствовала себя набитой дурой, которую так легко обвели вокруг пальца, стало жаль денег, а главное, рассыпались мечты. То, что она задумала, как ей казалось, было единственным и надежным выходом из сложившейся ситуации, а теперь.… Теперь все провалилось. «Наивная, положилась на порядочность наемного убийцы. Смешно подумать: киллер и порядочность, - она засмеялась смехом, близким к истерическому. - Я никогда его не видела, и гарантий никаких нет. Шурка сразу сказал: «Если что, ко мне без претензий». К такому предъявлять претензии, что тигра дразнить. Тот еще уголовник». Перед ее глазами возникло нахальное широкое лицо бывшего соседа. Нина и представить себе не могла, что когда-нибудь ей придется общаться с этим типом. А тут прикипело. Сама она никогда бы не нашла исполнителя для такого деликатного поручения. Знакомых, которые могли бы ей помочь в этом деле, не нашлось, и найтись не могло – откуда им взяться у интеллигентной женщины? И тут Нина вспомнила – Шурка! В ее бывшем доме поговаривали, что парень ведет сомнительный образ жизни. С трудом выпросила у его матери номер мобильного телефона, кое-как уговорила Шурку встретиться. Тот долго изображал из себя важную персону с плотным графиком, но все-таки снизошел.

Каких унижений стоило Нине объяснять все обстоятельства, просить, оправдываться перед этим уголовником. Вдоволь наглумившись над бывшей соседкой, неторопливо выпуская ей в лицо сигаретный дым, Шурка изрек: «Ладно, подумаю».

К счастью, думал он не долго. Выторговал себе куш за посредничество и продиктовал электронный адрес на «мейл.ру». Пояснил: «Все контакты по электронной почте». Нина в ответ закивала.

«Все контакты по электронной почте, - вспомнила она. - Идиотка». Она сделала несколько глотков, потом какое-то время сидела неподвижно, глядя на давно наскучивший рисунок обоев. Вино оказало благотворное влияние: нервное напряжение ослабло и беспокойство исчезло. На смену пришла беспечность: мир показался светлым и радостным. После очередного бокала Нина решила быть оптимисткой: «Все сложится удачно, произошло какое-нибудь глупое недоразумение», - уговаривала она себя. Ее воображение рисовало отрадные картины: Лохудра исчезла навсегда, и Павел больше не будет задерживаться допоздна на работе. Потом они, наконец, поженятся. Давно уж пора – пятый год вместе. Тридцать шесть лет – не девочка.

Ближе к полуночи появилось заветное сообщение. Все получилось! Ну, или почти все. Это писал он, специалист (Нина старалась даже наедине с собой называть киллера как-нибудь поделикатней). Письмо содержало всего одно предложение: «Непредвиденные обстоятельства. Заказ будет выполнен в течение трех дней». Вот так - ни «здравствуйте», ни «до свидания» - предельно коротко. Нина любила, когда соблюдают этикет хотя бы формально. Отсутствие элементарного приветствия ее покоробило. Но не смотря на дурные манеры наемного убийцы, сообщение ее обрадовало. Значит, ее не обманули. Более того, совсем скоро с соперницей будет покончено раз и навсегда. Нина повеселела и на радостях допила оставшееся вино.