Эта сосредоточенность на общественной жизни связана с еще одним убеждением китайцев: родиться человеком – редкая удача. Согласно буддийскому учению, есть шесть путей или форм существования: от богов до животных и демонов в чистилище. Через эти пути проходят все живые существа, перевоплощаясь в соответствии со своей кармой или моральным достоинством. Человеческая жизнь лишь одна из этих возможностей, и к тому же труднодостижимая, в особенности это касается рождения в такой цивилизованной стране, как Китай. Поэтому пока мы здесь, мы должны использовать жизнь наилучшим образом, постараться быть достойными своего счастливого жребия и жить нравственной жизнью, чтобы вновь родиться человеком.

На высшем философском уровне некоторые китайские мыслители учили, что люди должны быть «разумом Вселенной». Человек – вселенная, осознающая себя, единственная подобная форма сознания из известных нам. Поэтому задача человека – мыслить за все остальное, к мышлению неспособное, увенчать развитие мира нашей культурой и нравственностью. В китайской философии люди «образуют триаду с небом и землей», и наша роль равна по значимости роли двух других членов триады, так что без нас природа несовершенна. Человеческая роль в эволюции заключается в мышлении, в продолжении древнего процесса естественного развития через общественную, государственную, экономическую, культурную жизнь и образование; именно они и составляют нашу часть «триады». Ответственность действительно чрезвычайно велика: если мы не сделаем этого, то никто не сделает этого за нас.

Другой интересной для нас чертой китайского мировоззрения является убежденность в том, что возможность просветления одинакова для всех, что человек из низов может стать мудрецом. Конфуцианские философы издавна учили, что семена доброты есть во всех нас и нам следует лишь поощрять их рост. Они также учат, что подлинная ценность человека – в его высокой нравственности, развитие которой через самоотречение и упорный труд доступно всем.

Существуют и многие другие нравственные ценности: гармония с ландшафтом в фэншуй, конфуцианское отношение к образованию как к процессу, длящемуся всю жизнь, убежденность в том, что жизнь – это арена морального выбора, способного изменить нашу судьбу. Это последнее положение в свою очередь коренится в вере в то, что в конце концов сама Вселенная на стороне порядка и доброты. Если мы будем настойчивы, то когда-нибудь мы (или наши семьи) получим должное вознаграждение. По словам конфуцианского философа IV века до н. э. Мэн-цзы, «те, кто соответствует Небу, будут жить; те, кто противился Небу, умрут». Все эти мировоззрения объединяет взгляд на мир как на живую систему, в которой все связано со всем. Именно это глубокое ощущение взаимозависимости и взаимосвязи делает изучение религий Китая столь уместным сегодня. Современная наука, экономическая жизнь и история предполагают, что с успехами модернизации некоторые формы китайской религиозности продолжат существование, а иные уйдут в забвение.

Несмотря на это, влияние китайских религий не ограничивается Китаем, Тайванем и китайскими общинами за рубежом – ведь такие традиции, как гимнастика тайцзицюань, чаньская (цзэнская) медитация и китайская медицина, прочно утвердились в Канаде, Соединенных Штатах и Европе. Древним гадательным текстом «Ицзин» в Америке увлекаются, пожалуй, больше людей, чем в самом Китае; для нас это ново, интересно, для них же старо. Взгляд на мир как на всеобщую взаимосвязь, присущий китайской философии и религии, известен на Западе с XVI века, здесь часто выходят новые книги об этом.

Один из уроков традиционной китайской религии и философии для нас состоит в том, что мы являемся частью взамосвязанного мира и должны взять на себя ответственность за него.

Китай является родиной одной из самых старых и самых сложных цивилизаций мира, и возможно, единственной, где физический тип населения не менялся в течение 5 тысячелетий.

Древнему Китаю принадлежат 4 великих изобретения: бумага, книгопечатание, компас и порох.

Китай имеет крайне богатую и разнообразную культуру. Китайская традиционная культура формировалась тысячелетиями практически в изоляции.

Китайский этнос создал особый тип культуры, отличающий его от культур других народов.

Добропорядочный китаец всегда считал своим высшим долгом подражать эталону высшей добродетели. Он не задумывался над таинствами жизни и смерти.

Величайшими и общепризнанными пророками всегда считались те, кто учил жить достойно, в соответствии с принятой нормой, жить ради жизни, а не ради блаженства на том свете или спасения от страданий. Облик традиционной китайской культуры формировали общепринятые нормы этики и морали, а не религия в традиционном понимании.

Духовенство занимало незначительную роль в структуре общества Китая.

Чаще всего ученые выполняли важнейшие функции жрецов в честь Неба – высшей всеобщности, абстрактной и холодной, безразличной к человеку. Именно они были уважаемым и привилегированным сословием в Китае. Однако они были не столько жрецами, сколько чиновниками.

Эти особенности религиозной структуры Китая были заложены в глубокой древности, начиная со II века до н. э. Как и у других народов, у китайцев было множество богов и духов, которым они приносили жертвы, в том числе и кровавые.

Но с течением времени на первый план среди этих богов и духов стал выходить Шанди, верховное божество и легендарный родоначальник, их предок-тотем.

В Китае Шанди воспринимался прежде всего как первопредок, заботящийся о благосостоянии своего народа. Это проявилось в том, что именно к нему шли просьбы и мольбы народа, связанные и с проблемой урожая, и с военными успехами, и с благополучным разрешением от бремени супруги.

В культе Шанди китайский этнос находил дополнительные силы и веру в свое предназначение выстоять в борьбе с враждебными племенами-варварами.

В дальнейшем культ Неба и Чжоу вытеснил Шанди. На Небо перешло представление о прямой генетической связи божественных сил с правителем.

Чжоуский ван (правитель) стал считаться сыном Неба, а китайская империя – Поднебесной. Начиная с эпохи Чжоу, Небо стало главным всекитайским божеством, причем культу этого божества был придан не столько священно-божественный, сколько морально-этический акцент.

Считалось, что великое Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных.

Под добродетелью понималось соответствие правителя, олицетворяющего народ, внутренней божественно-космической силе Неба. Только имея добродетель, правитель имел право управлять. Теряя ее, он утрачивал это право. Для китайских правителей отождествление с Небом означало принятие на себя ответственности за весь мир, в который они включали собственно Китай и окружающие территории. Человеческое и божественное по-прежнему находились в неразрывном единстве, разве что поменялись местами: боги словно спустились на землю, а человек, осознавший свою мировую ответственность, свою нравственную природу, вознесся над миром духов.