— Не ошибаетесь, — ответил ворон, распушив перья. Ему явно нравилось, что его узнали.

— И к одному из чародеев Субботы?

— Добавочных Чародеев, сэр, — поправил Джиак. — Всего лишь Добавочному, и то бывшему, сэр. Я теперь служу лорду Артуру.

— Рад слышать. Уверен, что еще многое можно услышать, но у нас мало на это времени. Мы должны быть на соседней клетке раньше, чем она переместится на закате.

— И куда мы направимся? — спросила Сьюзи. Она хорошо помнила, что Великий Лабиринт разделен на тысячи клеток размером в квадратный километр, и они перемещаются в конце каждого дня, иногда преодолевая при этом огромные расстояния. Но у нее, в отличие от других офицеров, не было альманаха, по которому можно было определить, с какой клетки на какую следует перейти, чтобы добраться до цели.

Говоря, она выбралась из разломанной кабины лифта и подошла ближе к Закату, на секунду повернувшись, чтобы посмотреть в узенькое окошко в толстой каменной стене.

— Лабиринт слишком сильно разрушен Пустотой, — сказал Закат. — Мы эвакуируемся в Средний Дом. Большая часть Армии уже ушла отсюда за сегодняшний день. Я командую арьергардом, и наша задача — уничтожить осадные орудия и большие пушки, поскольку мы не можем взять их с собой, и остается небольшой шанс, что Дудочник или иной враг может совершить вылазку и захватить часть артиллерии, пока Лабиринт еще не совсем пал, а затем использовать против нас.

— Это объясняет взрыв, — кивнуло Волеизъявление. Оно взлетело к окну и кинуло туда взгляд острых черных глаз. — Возможно, вы объясните, почему все носят траурные повязки?

— По Сэру Четвергу, — ответил Закат после секундного колебания. — Он был нашим командиром в течение тысячелетий, пусть и нарушил волю Зодчей.

— В смысле он тоже погиб? — спросила Сьюзи.

— Да. Этим утром, в своей камере. Наружная охрана также убита, а от Сэра Четверга остались только сапоги.

— Звучит так, словно он сбежал, — протянула Сьюзи.

— Его ноги остались в сапогах, — сообщил Закат. — Остальное уничтожено Пустотой.

Сьюзи изогнула бровь и почесала в затылке.

— Значит, они все мертвы. Понедельник, Вторник, Среда, Четверг… Но кто их убил?

— А что леди Пятница? — спросило Волеизъявление. — Я так понимаю, она также заключена в Цитадели?

— Она еще жива, насколько мне известно, — сказал Закат. — Но ее отправили в Средний Дом вместе с авангардом несколько часов назад.

Волеизъявление обдумывало эту информацию пару мгновений, затем склонило голову набок и спросило:

— А прочие части Волеизъявления? Где они? Они объединились в Первую Даму или все еще разделены?

— Я полагаю, они… она… то есть Первая Дама соединилась… с собой, и сейчас находится в Среднем Доме, где расположен командный пункт, — доложил Закат. — В ожидании лорда Артура, разумеется. Вы случайно не знаете, где находится лорд Артур, кстати уж?

— Не знаем, — сказало Волеизъявление, взглянув на Сьюзи. — Однако он дал мне поручение подготовить отряд вторжения в Верхний Дом. Если Армия отступила в Средний…

Закат прервал его.

— Прошу вас! Мы не отступили. Мы всего лишь передислоцировались в предуготовлении дальнейших наступательных действий.

— Если Армия и Первая Дама находятся в Среднем Доме, туда мы и отправимся, — поправился ворон. — Но на этом лифте мы не сможем этого сделать.

— Вот уж точно, — кивнул Закат. — Я удивлен, что вы на нем прибыли. Доктор Скамандрос счел, что эта шахта чрезмерно повреждена Пустотой, не то мы сами бы ею воспользовались.

— Вот и доверяй тебе вызывать лифт. Паршивый вызвал, — сказала Сьюзи Волеизъявлению. Оно в ответ щелкнуло клювом и перелетело на плечо Джиака. Тот замер и отвернулся, словно пытаясь не замечать магическую птицу.

Маршал Закат достал из кармана серебряные часы и открыл их.

— Идемте! У нас осталось меньше часа. Нужно немедленно выступать к соседней клетке. Она перенесет нас в Цитадель, там последний рабочий лифт.

— Так клетки еще двигаются? Механизм не сломался? — спросила Сьюзи.

— Некоторые еще двигаются. Надеюсь, та, куда мы идем, работает. Если нет…

— Если нет? — подсказала Сьюзи, когда маршал Закат не закончил фразу.

— Нас поглотит Пустота, — заключил Житель.

Листок была в шаге от Парадной Двери, отводя от нее взгляд, когда Жнец резко толкнул ее в спину. Она кувырнулась вперед, вытянув руки перед собой — и не встретила сопротивления. Вместо удара она провалилась сквозь Дверь и с криком полетела во тьму.

Она все еще кричала, когда Жнец поравнялся с ней. Его коса испускала светлое зеленоватое сияние. Только в этот момент Листок осознала, что вовсе не падает — это всего лишь обман чувств. Это скорее можно было назвать парением. Но стоило отвести взгляд от Жнеца или прикрыть глаза, как ощущение падения возвращалось.

— Где мы? — спросила она.

— Внутри Парадной Двери, — ответил Жнец. — Где нам не следует медлить. Взбирайся на мою спину, но не изрекай бессмыслиц.

— С какой стати мне тебе доверять? — спросила Листок. Она уже обдумывала, не попробовать ли ей задушить Жнеца или еще что-то в этом роде. В ее голове мерцала туманная мысль, что если она как-то оттянет момент прибытия туда, куда ее хочет забрать Жнец, это будет почти победа.

— Лучше повинуйся. Множество пустотников проникло в Дверь, — сказал Жнец. — А мне нужны обе руки, чтобы владеть косой.

Листок огляделась. Она видела только себя и Жнеца в сфере зеленоватого света. Вокруг простиралась тьма.

— Немного во мне терпения к тем, кто желает своей смерти, — сказал Жнец. — Взбирайся на мою спину. Немедля!

Листок снова огляделась. На этот раз она заметила промельк тени на краю сферы света — за долю мгновения до того, как из темноты возникли хватательные лапы: нечто с брюхом и конечностями паука, но торсом и головой человека. Прежде чем эти шипастые волосатые конечности сумели ее ухватить, Листок кинулась к ногам Жнеца, а Житель, взмахнув косой, развалил пустотника пополам. Обе половинки продолжали тянуться к девочке, пока Жнец не пнул их, и они по спирали скрылись в темноте.

Больше напоминаний Листок не понадобилось. Она вскарабкалась на спину Жнеца, как обезьяна на дерево, и трясущимися руками обхватила его за шею.

— Держись крепче, — произнес Женц. Удовлетворенный ее послушанием, он прыгнул, держа косу перед собой. Зеленый свет окутывал их, а они двигались сквозь эту странную тьму — не воду и не воздух.

Как глубоководные твари, которых манит светящаяся приманка, пустотники летели на свет. Первый больше всего напоминал огромную птицу с хищным клювом и железными перьями, но вместо лап у него были здоровенные руки с восемью пальцами, из них ни одного большого. Он ударил Жнеца клювом, но тот нырнул ему под брюхо, полоснул косой и, не замедляясь, вылетел из облака крови и перьев.