– Что на ужин?

– Фрикасе из цыпленка, – отозвалась Зайка.

– «Вулворт», – прочитал Кеша и удивился: – Ты купила пледы?

– Ага, – отозвалась я, накладывая в тарелку нежную курятину,– очень захотелось!

Ольга с подозрением покосилась на меня. Она-то знает, чтозаставить свекровь отправиться по магазинам могут только чрезвычайныеобстоятельства!

– Мусечка, – закричала Маруся, успевшая выскочить из-застола и глянуть в пакет, – можно, я их себе возьму?

– Конечно, детка, пользуйся на здоровье.

– Это меринос? – спросил Тузик.

Я удивилась:

– Как вы догадались? «Вулворт» еще делает вещи из цигейки,козьего пуха и шкур…

– По запаху, – спокойно пояснил Тузик, – когда Машенькараскрыла пакет, по комнате разнесся аромат пледов из мериноса.

– Вы умеете по запаху определять вещи? – изумилась Зайка.

– Он Нос, – ответил Севка.

– Кто?

– Нос.

– Это как понимать? – спросила я.

Тузик улыбнулся. Я опять удивилась, насколько улыбкапреображала его лицо.

– Я работаю в фирме «Дом Ореано», выпускающей духи, нюхачом,или Носом, одним словом, человеком, который составляет аромат.

– Такие специалисты, – прервал его Севка, – на вес золота.«Дом Диора», например, пытался переманить Тузика, только он не пошел.

– Почему? – поинтересовалась Маня. – Небось «Дом Диора»хорошую зарплату предлагал!

Тузик порозовел:

– Я люблю хозяина «Дома Ореано».

– А кто владеет этой фирмой? – не успокаивалась Манюня. –Может, лучше-то у Диора!

– «Дом Ореано» принадлежит мне, – спокойно пояснил Севка.

– Тебе? – ахнула я. – Но почему ты занялся парфюмерией, ты –химик!

– Именно поэтому, – хмыкнул Севка, – кому же еще выдумыватьдухи, как не Менделееву. Кстати, я привез пробышки, сейчас покажу.

И он вышел. Манюня вновь повернулась к Тузику и воскликнула:

– И вы можете по запаху все узнать?

Тузик аккуратно подобрал капли на редкость вкусной подливкии обнадежил девочку:

– Сто очков любой ищейке дам.

– Ой, только не уходи никуда. – Манюня перешла от полноговосторга на «ты» и вылетела из столовой.

Тузик усмехнулся.

– Ваша дочь страшно забавная, жаль, что у меня никогда небудет детей.

– Почему? – ляпнула Ольга.

Я спрятала лицо за чашкой. А еще все время шпыняют Марусю занепосредственность! Надо же задать такой вопрос!

Но Тузик оказался на высоте. Он преспокойно ответил:

– У «голубых» не бывает детей. Хотя некоторые специальноиз-за наследников вступают в связь с женщиной. Но, боюсь, я не смогу.

– Вы так ненавидите дам? – поинтересовался Кеша.

На месте Тузика я бы давным-давно нагрубила наглым хозяевам,но наш гость оказался то ли чрезвычайно деликатен, то ли слишком воспитан. Онпросто спокойно пояснил:

– Почти все мои близкие друзья – женщины, честно говоря, яощущаю с ними бо?льшую душевную близость, чем с мужчинами, но вступать винтимные отношения не могу!

– А скажите… – начал Кеша.

Но тут раздался звонок, хлопок входной двери, и хрипловатый,низкий голос с капризными обертонами:

– Ну-ка, милочка, прими пальто да показывай, где гости.

– Мы ждем кого-то? – спросила Зайка.

Дверь в столовую с треском распахнулась, и в комнату влетелязык пламени. На какую-то секунду мне показалось, что у нас начался пожар, нозатем стало понятно: в помещение ворвалась дама удивительной красоты иэнергичности.

Длинное вечернее платье, сшитое, очевидно, из атласа, былотакого пронзительно красного цвета, что я зажмурилась. Впрочем, сияние исходилоне только от одежды. Волосы, уши, пальцы, запястья… Все горело и переливалось.Диадема, кольца, серьги, браслеты… Не было только ожерелья. Платье наглухозакрывало не только грудь, но и шею. Сверху оно сидело в обтяжку, подчеркиваякрасивые формы и тонкую талию, внизу расширялось колоколом и волочилось пополу. Волосы гостьи, иссиня-черные, резко контрастировали с бледной кожей икруглыми ярко-синими глазами. Пухлый рот, покрытый помадой пурпурного оттенка,капризно изогнулся, и незнакомка, тряхнув роскошными кудрями, заявила:

– Добрый вечер, господа, я Рита Назарова. Простите, слегкаопоздала, я звана к семи, однако дела задержали.

Я чуть не лишилась чувств. Кто бы мог подумать, что онавоспримет всерьез мое дурацкое приглашение!

– Садитесь, – радушно предложил Кеша, отодвигая стул, – унас фрикасе из цыпленка.

Маргарита повернулась и пошла вдоль стола. Я увидела еесзади и обомлела. Абсолютно глухое спереди платье открывало всю роскошную спинуполностью, до талии, вернее, до того места, из которого у людей растут ноги.

Зайка закашлялась, а Тузик уронил вилку. Рита села напредложенное место и бойко завела светскую беседу. Если она и удивилась,обнаружив на вечеринке всего четырех человек, одетых по-домашнему, то виду неподала. Впрочем, через пару минут спустился Севка с маленьким чемоданчиком, имы начали нюхать крохотные пузыречки, вернее пробочки. Маргарита страшнооживилась, и они с Севкой принялись живо обсуждать последние новинкипарфюмерии. Я пошла на кухню, велела Катерине вытащить и разморозить торт,потом вернулась назад и застала дивную картину.

Маня совала прямо в нос Тузику не слишком чистый кулачок своплем:

– Ну-ка угадай, что внутри!

Мужчина принюхался:

– Так, ты мыла руки глицериновым мылом, потом держалашоколадку «Таблерон», молочную, а не горькую…

– Класс, – взвизгнула Манюня, – точно, перед ужином съела, ачто в кулаке?

Тузик раздул ноздри.

– Так, латекс, но не простой, сильно ароматизированный,думаю, презерватив. Но откуда у тебя сей предмет, дорогая?