Броненосец очень аккуратно, с соблюдением всех возможных мер предосторожности посадили на поверхность планеты, после чего стали думать, что же с ним делать дальше. Разобрать огромную и по-своему совершенную боевую машину на запчасти ни у кого не поднялась рука, а привести её в порядок имеющимися в наличии средствами было невозможно. Подумав, броненосец вновь законсервировали до лучших времён, и, как оказалось, не напрасно.

Второе событие произошло лет через сорок после первого. К тому времени колония весьма разрослась, её население достигло почти ста тысяч человек – ещё бы, семьи, как и в любой молодой колонии, были многодетные, а остатки имперских медицинских технологий позволяли свести детскую смертность практически к нулю, да и взрослым обеспечивали вполне сносное долголетие. В то же время начала наблюдаться деградация – техника, привезённая с собой, всё чаще выходила из строя, а слабая пока что промышленность не могла производить в достаточном количестве сколь-либо высокотехнологичную продукцию. Ремонт любой сложности – да, но создавать что-то новое… только единичные экземпляры, да и то если получится. Мощности не те. Плюс ко всему неуклонно падал уровень образования – маленькая колония не могла позволить себе обучать детей десятилетиями, а мнемонические методы, распространённые в своё время в империи, были недоступны. Колония медленно, но неуклонно скатывалась если не в каменный век, то уж во всяком случае в глубокое прошлое.

В этот момент в систему вошли корабли вентов – некогда сильной и развитой, а сейчас поставленной на грань уничтожения расы. Известно о вентах было на удивление мало – напрямую с империей владения этой расы не контактировали, в конфликтах люди и венты никогда не пересекались. Вообще венты стояли примерно на одном уровне развития с империей, ну, может, чуть пониже, но при этом были достаточно миролюбивым и не слишком настроенным на экспансию народом. Такое случается, когда раса происходит от хищников, а венты как раз от хищников и происходили. Их предки были существами, отдалённо напоминавшими земных волков, и венты сохранили и характерную внешность, и характерное для многих хищников нежелание без необходимости вступать в схватку.

Увы, тех, кто не хочет участвовать в войне, война находит сама. Венты схлестнулись с мощной коалицией трёх рас и вынуждены были защищаться. Несмотря на миролюбие, они были хорошими воинами, а их флот оказался грозным противником для любого, кто вставал у него на пути. Из трёх противников вентов две расы были уничтожены полностью, а третью венты безжалостно вбомбили в каменный век и, наверное, тоже уничтожили бы, если бы в конфликт не вмешалась третья сила. Ящероподобные существа, называемые адерами и пользовавшиеся заслуженной дурной славой, навалились на предельно ослабленных войной вентов с тылу. Результат был закономерен – ещё недавно грозная и развитая цивилизация перестала существовать.

Около двухсот тысяч вентов, в основном женщины и дети, жалкие остатки былого величия, на нескольких до отказа забитых транспортах в сопровождении десятка лёгких кораблей прорвались с одной из последних уцелевших планет, чтобы бежать в никуда. Практически все мужчины, кроме экипажей тех кораблей, что эскортировали караван, остались там – сдерживать натиск адеров и прикрывать отход своих родных, бегущих в неизвестность.

Эскадра беглецов вошла в систему Зета – им в принципе и некуда было больше идти. Запасы топлива, еды, воздуха – всё это было на исходе, и беженцы в своих перегруженных кораблях, системы жизнеобеспечения которых не справлялись с таким количеством народу, были на грани смерти. Но система Зета была занята – вентов встретил тот самый броненосец, который так вовремя занесла туда судьба. И мощи этого корабля было вполне достаточно, чтобы разметать вентов по космосу.

К чести людей, они, сами бывшие ещё недавно в бедственном положении, смогли понять и принять беженцев. Вентам дали возможность поселиться на Зете-1, помогли с продовольствием и медикаментами, благо метаболизм двух рас оказался крайне близок. И венты не забыли, кто их спас, не начали, придя в себя, качать права, а постарались интегрироваться в человеческое общество. Однако любой процесс имеет свойство развиваться в обе стороны, вот и интеграция оказалась двусторонней. В результате, когда сменилось два поколения, в системе Зета оказалась довольно мощная мультирасовая цивилизация, со своей уникальной культурой и оригинальным, довольно высоким техническим уровнем.

Получив такой толчок, начала бурно развиваться промышленность, благо кораблей теперь было достаточно, и жиденький ручеёк ресурсов, идущий с Зеты-2, превратился в мощный поток. На одной из лун Зеты-1 создали хорошо укреплённую военную базу, там же разместили верфь. В первую очередь сумели привести в порядок имперский броненосец, а потом, используя его как прототип, построить ещё три, всё шире интегрируя вентские технологии в имперские конструкции. Крейсера и вовсе строили на базе вентского образца, бывшего в составе эскадры. Словом, цивилизация, устояв на грани вымирания и потому испытывавшая лёгкую паранойю, готовилась защищаться от любого внешнего врага. И тут в систему вошли корабли, как две капли воды похожие на имперские…

* * *

Президент рвал и метал. Казалось, между его кулаками вот-вот проскочит молния. Обычно в таких случаях все вокруг привычно трепетали, однако на двоих офицеров, с удобством расположившихся в мягких кожаных креслах, это не производило никакого впечатления. Лишь периодически один из них, огромного роста и бородатый, одобрительно цокал языком на особо солёные обороты речи. Всё-таки шикарно матерился президент, можно сказать, виртуозно, и не скажешь, что интеллигентный человек.

Когда оратор, выпустив немного пар, устал и приостановился, чтобы перевести дух, Олаф (а это и был цокающий бородач) спросил:

– А в чём проблема-то? Может, объясните? А то всё «бла-бла-бла», как говорят наши американские коллеги, а толку – чуть. Может, всё-таки поделитесь полезной информацией?

– Информацией? – прошипел президент. – Я вам сейчас поделюсь… У нас сегодня куча дипломатических нот на столе. Догадываетесь, о чём?

– Нет, – простодушно пожал плечами Олаф. – Мы политикой не интересуемся.

– Да? А следовало бы. Хорошо, поясняю для тупых. Почему Хайфы больше нет?

– Какого Хайфы?

– Города Хайфы. В Израиле. И не прикидывайтесь дурачком, молодой человек, вам не идёт.

Президент старался говорить с сарказмом, но голос его всё ещё дрожал от злости. На толстокожего Олафа, впрочем, не произвело впечатление ни то ни другое. Не пытаясь даже показать, что его сколь либо задело упоминание о Хайфе, он небрежно ответил:

– Ты это… Насчёт молодого-то полегче. Ты сейчас тоже не старик.

Действительно, президент, и так ещё совсем не старый, недавно попросился в регенератор – испытать на себе ему, видите ли, захотелось. Ну, не отказали, конечно – мелочь, тем более что привезли новые регенераторы, запускали их в тестовом режиме. Ну и протестировали на свою голову – теперь президента перед каждым выступлением или встречей приходилось старательно гримировать, ибо выглядел он лет на двадцать, да и по физическому состоянию примерно соответствовал. Он, естественно, был доволен, но и проблем это добавляло. Видимо, президент понял двусмысленность фразы и чуть сбавил обороты.