И в этом соборе на Андрея вновь обрушился ливень знаменитых на весь мир имен. 12 июля 1918 года в нем венчались Пабло Пикассо и балерина Ольга Хохлова. Свидетелями были Жан Кокто, Макс Жакоб, Сергей Дягилев и Гийом Аполлинер. А потом уже и по самому скончавшемуся в Венеции Дягилеву здесь служили панихиду. В этом соборе отпевали Ивана Тургенева, Фёдора Шаляпина, Василия Кандинского, генерала Антона Деникина, Ивана Бунина, Андрея Тарковского, Булата Окуджаву, цвет русской интеллигенции. Как все переплелось! Когда под сводами собора хор пропел «Вечная память» и поминальные свечи, как бы по чьей-то команде сразу погасли, Андрей услышал голос бабушки, шедший откуда-то издалека:

«Какой же ты Эндрю, внучек. Ты – Андрюша, Андрюшенька, Андрейка, Андрей…»

После панихиды Кузнецовы поехали в Булонский лес. Во время учебы в Париже Андрей жил неподалеку от него на Пасси, где после революции поселились любимые поэты бабушки – Мережковский и Зинаида Гиппиус, Марина Цветаева, Иванов, Одоевская, Бунин… По утрам он надевал кроссовки и бежал в этот лес, где у него были свои заветные аллеи. Там можно было бегать по лесной тропинке, а не по асфальту, вдыхать свежий лесной воздух, полный ароматов хвои, самшита и эвкалипта. А днем – он любил там посидеть на скамейке у озера с книгой в руках, но всегда уходил оттуда, едва смеркалось – лесопарк с наступлением темноты оккупировали проститутки всех мастей – от обычных до трансексуалов, а Эндрю с юности испытывал омерзение к геям и трансвеститам…

Они присели на скамейке у озера, где время от времени на поверхность выскакивали крупные карпы. Ветер раскачивал нависшие над озером ветви средиземноморской сосны.

«Тебя приглашают в Москву на учебу, – сказал Андрею отец. – Я оканчивал этот университет в свое время».

«Судя по всему, ты был отличником, раз столько лет скрывал от меня, кто ты. И если бы не бабушка…».

«Бабушка тоже скрывала нашу тайну. Но ты пойми, что эта не только наша тайна. За ней – целая страна. Россия. Поэтому и тебе придется теперь хранить ее – от этого зависит и моя жизнь, и судьбы многих других людей…»

«Почему так долго вы меня в это не посвящали?»

«Всему, как говорил Екклесиаст, свое время. Твое время узнать правду пришло, потому что тебе предстоит сделать выбор. Хочешь жить, как жил до их пор – живи. Никто не неволит тебя стать профессиональным шпионом. Ремесло это трудное, неблагодарное и опасное. Но пока что России нужное. Решишь нашу традицию продолжить – готовься к тому, чтобы жить двойной жизнью. Главной твоей жизнью станет разведка».

«Не думал, что когда-нибудь пойду по стопам Джеймса Бонда», – сказал Андрей.

«В реальной жизни разведчик – не боевик, а исследователь, аналитик. Впрочем, хорошо стрелять тебя в России тоже научат. Ну, а всякое бонвиванство к разведке не имеет никакого отношения. Это все Ян Флеминг навыдумывал».

«Ты в России практически не жил, отец. Ты родился и вырос на Западе. Но ты служишь России, рискуешь своей жизнью, да и нашей с мамой судьбой. Что тебя заставляет идти на это? Когда был Советский Союз, ты служил коммунистам, а теперь там режим антикоммунистический, там царят коррупция и произвол, но ты служишь Путину также верно, как до этого Брежневу, Андропову, Горбачеву, Ельцину… Почему?».

«Нынешний режим в России, конечно, никак не совместим с идеалами западной демократии, к которым ты был приучен с детства. Но ведь и эта демократия не идеальна, да и с русской цивилизацией она трудно совместима. Я не в восторге от Путина и его команды. Но пока я не вижу им достойной альтернативы и поэтому продолжаю на них работать. Но даже не это главное. Я считаю Россию своей Родиной, а себя русским, хотя в нашей семье – есть и голландские, и латышские корни. Родина – это не режим. Твой дед Тулупов воевал с большевиками в гражданку, но к немцам служить не пошел, как и Деникин. Даже один из царского рода Романовых князь Михаил Федорович, племянник Николая II, воевал против немцев в маки, правда, под псевдонимом “Романо”. Да и почти все, кто похоронен в Сан-Женевьев-де-Буа, хотя и были антикоммунистами, Россию не предавали. Я служу России, а не идеологии, хотя и состоял в компартии. Я, кстати, из нее не выходил. Просто она самораспустилась», – сказал Павел.

«Извини за вопрос. Ты служишь им только ради идеи, или тебе все же платят?»

«Платят, и неплохо. Но я мог бы и без этого безбедно существовать на свою профессорскую зарплату и доходы от адвокатской практики. Дело не в деньгах…»

«Ладно, последний вопрос, – сказал Андрей. – Здесь рядом через дорогу – посольство России. Скажи, если тебя разоблачат и за тобой будет погоня, тебя твои нынешние сограждане туда к себе за ограду пустят?»

«Пустят, – ответил Павел, улыбнувшись. – Я знаю пароль».

Президент один на бруствере…

Глава РЖД В. Якунин

На 89-м километре МКАД черный «форд» выскочил на Челобитьевское шоссе. Нырнув под трубопровод, машина въехала в лес и почти сразу свернула на проселочную дорогу. Через несколько сот метров появился указатель «Пионерский лагерь», рядом с которым стояла полицейская машина. Из нее вышел патрульный в плаще и жезлом приказал «форду» остановиться.

«Свои, свои, – сказал полковник Груздов, развернув корочки удостоверения, на обложке которого сверкнули три буквы СВР. – Нам в лагерь». Патрульный отдал под козырек, и форд, пройдя через шлагбаум, подъехал к воротам «пионерлагеря».

«Ну, вот, здесь и располагается наша альма-матер, Андрюша, – сказал Груздов, протянув удостоверение постовому. – Добро пожаловать».

Андрей Кузнецов уже полгода находился в Москве. Официально он был корреспондентом-фрилансером американского новостного агентства USB News. А неофициально – курсантом Академии внешней разведки при СВР. До этого момента он там ни разу не был. Груздов, которого назначили его личным куратором настоял на том, чтобы Андрей в «лесной школе» не появлялся, хотя начальство и потребовало поначалу, чтобы он «влился в коллектив» и «проникся чекистским духом». Груздов на это ответил, что о чекистском воспитании своего подопечного он позаботится сам. А вот «вливание в коллектив» Андрею в дальнейшей работе может только помешать – если уж на ЦРУ несколько лет работал сам парторг Академии СВР, сдавший сотни русских разведчиков[34], то гарантировать, что в этом коллективе не заведется такая же паршивая овца, никто не может. Ну, да и обратная игра – в случае, если Андрея вдруг «основной противник» перевербует на сторону врага, что тоже исключить полностью нельзя, и он никого в лицо не узнает. Береженого Бог бережет.