– У меня нет семьи, – медленно сказал он. – Я последний из рода Куракис.

Воцарилось молчание. Руби ободряюще улыбнулась:

– Конечно, она сможет носить твою фамилию. Это нормально.

– Спасибо, – тихо проговорил он. – Прочистив горло, он сказал, меняя тему: – Ты не спросила, зачем тебе бальное платье.

– Зачем? – Руби хитро улыбнулась. – Хочешь сказать, что ты устраиваешь бал?

Он отрицательно покачал головой:

– Мы завтра приглашены на благотворительный вечер.

– Мы?

– Это важное светское событие. Я заказал столик. Моя бывшая подруга загнала меня в угол. Она боится, что из-за сезона отпусков летний благотворительный бал привлечет недостаточно спонсоров.

– И ты хочешь, чтобы я тебя сопровождала?

– Да. А в чем проблема? Купим тебе шикарное платье и драгоценности.

– Ты пытаешься подкупить меня? – Руби упрямо сжала челюсти. – Мне не нужны ни вечернее платье, ни драгоценности.

Он непонимающе нахмурился.

– Ты не любишь драгоценности?

– Я буду чувствовать себя неловко в дорогом наряде и украшениях, когда кругом столько нуждающихся…

– Это благотворительный бал в пользу детей, – прервал он. – Все сборы пойдут им. Ты ведь не отвернешься от детей.

Руби покусала губу.

– Нет. Но мне не нужно бальное платье. Передай сумму, которую намеревался потратить на платье, непосредственно на благотворительность.

Арес растерялся.

– А в чем ты пойдешь на бал? Голой?

– Черт. Похоже, я не смогу пойти. Но помогу деньгами, не истраченными на платье.

Аресу не хотелось идти на вечер в одиночестве. Неожиданно ему пришла в голову мысль. Он достал телефон и куда-то позвонил.

– Куда мы?

– Это сюрприз.

Руби вздохнула:

– Ненавижу сюрпризы.

Арес плутовски улыбнулся:

– Сначала посмотришь, а потом будешь судить.

Седан подвез их к огромному старому складу недалеко от Хайлайн. Бетонные стены были покрыты облупившейся краской старой рекламы. Руби склонила голову набок:

– Что здесь?

Арес взял ее за руку и повел внутрь.

Внутри склад оказался просторным помещением с высоченными потолками. Он был наполнен воздухом, светом и цветом. Перед Руби предстали бесчисленные ряды вешалок с винтажной одеждой разных эпох. Руби во все стороны вертела головой, восхищаясь не только коллекцией винтажной одежды, но и покупателями, бродившими по залу.

Из динамиков звучала фанковая музыка. Их встретила улыбающаяся женщина, лет сорока с небольшим, с волосами цвета фуксии.

– Добро пожаловать! – Ее глаза в роговых очках округлились от изумления. – Простите, но вы Арес Куракис?

– Да. А мы в лучшем магазине винтажной одежды на Манхэттене? – в свою очередь поинтересовался он.

Женщина едва не выронила поднос с розовыми кексами, который держала в руках.

– Да. Надеюсь, вы не разочаруетесь.

– Именно поэтому мы здесь. – Он взглянул на Руби. – Моей подруге нужно бальное платье. И вообще ей требуется обновить гардероб.

– Я сама вами займусь. Но сначала попробуйте кексик. – Она протянула Руби поднос.

– Никогда в жизни не видела ничего подобного, – восхищенно сказала Руби, взяв кекс с подноса.

– Нам приходится конкурировать с онлайн-магазинами. Мы берем не ценой, а неповторимым опытом выбора покупок на нашем складе. Еще раз добро пожаловать.

Руби была рада, что Арес привез ее сюда, а не в модный бутик. И почему она так опасалась поездки в Нью-Йорк? Похоже, что это ее город и ее люди.

– Как вам удалось открыть винтажный склад? – спросила Руби женщину с розовыми волосами, оказавшуюся владелицей по имени Ванда.

Ванда рассмеялась.

– Как обычно – в омут с головой.

Эти слова вертелись у Руби в голове все время, пока она выбирала одежду для себя и для будущей дочки.

Арес поперхнулся, когда увидел на кассе, что сумма всех покупок Руби, включая бальное платье, составила около трехсот долларов. Он засыпал Ванду вопросами относительно того, как ей удается содержать склад и из чего складывается прибыль. Арес отказался от скидки. Перед выходом он засунул пачку стодолларовых купюр в старинный расписной кувшин с широким горлом, на котором значилось: «Пожертвования на кексы».

Уставшая, но полная впечатлений и удовлетворенная покупками, Руби забралась на заднее сиденье седана, пока Горацио убирал в багажник пакеты с покупками. Когда Арес уселся рядом, она взяла его за руку и прошептала:

– Спасибо.

Он взглянул на нее эбеновыми глазами, и ее будто пронзило электрическим током. Против воли Руби облизнула мгновенно пересохшие губы. Арес наклонился к ней, но в последний момент она отвернулась и выдернула руку:

– Я не могу.

– Почему?

– Я мать твоего ребенка. И возможно, мы сможем стать друзьями. Но это все.

– Почему? – снова спросил он.

– Я уже говорила, что никогда впредь не стану проявлять безрассудство.

– Ты думаешь, что я могу тебя обидеть?

Руби уставилась в окно, не желая отвечать.

Какое-то время они ехали молча по запруженным транспортом улицам Нью-Йорка. Был час пик.

– Ты голодна? – наконец спросил Арес.

– В последнее время я всегда голодная, – улыбнулась Руби.

– К Пьеру, – коротко бросил Арес водителю.

Минут через сорок Арес и Руби вошли в элегантный французский ресторан. Зал был заполнен до отказа. Но стоило им появиться, как метрдотель немедленно усадил их за столик у окна и начал живо что-то обсуждать с Аресом по-французски.

– Ты говоришь по-французски? – спросила Руби, когда метрдотель отошел дать указания по поводу заказа.

Арес пожал плечами:

– Моя мать много лет жила в Париже. А я жил в интернате в Швейцарии, когда мне было восемь лет.

– Родители отправили тебя в интернат в таком возрасте? – удивилась Руби.

– Это было для меня благословением, – коротко бросил Арес. – Я был рад уехать из дому. Я получил образование в лучших учебных заведениях, сначала в Швейцарии, а потом в США. – Он пригубил красного вина. – Я приобрел бесценный опыт. Мои родители, несмотря на все ошибки, привили мне одно важное качество – умение бороться беспощадно и без угрызений совести.

Руби в шоке уставилась на него:

– Но это ужасно, научиться такому от собственных родителей.