— Слушай, я тебя, наверное, задерживаю? — спохватилась она. — У тебя на сегодня какие-то планы были?

— Не обращай внимания. Все вопросы в агентстве вполне можно решить без меня. Я, правда, запланировал на сегодня одни важные переговоры, но позже. Я еще успею отвезти тебя домой.

— Мить, расскажи хоть чуть-чуть о себе. Мы же столько лет не виделись.

— Да нечего особенно рассказывать. Работа, работа… Как у тебя-то на новом месте?

Дина снова с готовностью затараторила…

Митя спокойно доел обед, и тут его взгляд как бы невзначай упал на шикарный золотой «Роллекс» у него на запястье. Молодой человек вмиг изменился до неузнаваемости. Исчезла расслабленность во взгляде, лицо стало очень значительным, серьезным и сосредоточенным. Митя разом утратил интерес к разговору, и Дина обиженно осеклась на полуслове.

— Мое время истекло? — шутливо спросила она, стараясь не выдать своего разочарования.

— Просто пора собираться.

Он картинно откинулся на спинку стула, небрежным жестом подозвал официанта, отдал ему кредитную карточку, положил на стол чаевые наличными.

— Поехали.

Утро понедельника началось с неприятностей. Впереди маячили майские праздники, и две трети сотрудников агентства разъезжались — кто по курортам, кто на дачу. Дине ехать было некуда и не на что, поэтому она в числе немногих энтузиастов согласилась присутствовать в офисе всю первую декаду мая.

Клиенты были сильно недовольны тем, что их «обменные процессы», как в шутку называли свою деятельность риэлторы, на время праздников тормозятся. Особенно бурно реагировала на вынужденный застой семейная пара, явившаяся в офис третьего числа с утра пораньше. Дина сидела в юридическом отделе, который помещался в самом конце коридора, но и туда из переговорной доносился возмущенный женский голос.

Дверь в юридический приоткрылась и внутрь просунулась голова Лены Гриценко.

— Дин, — закатывая глаза, начала Лена. — Там у меня сидят Егор Истомин с бывшей женой. Они грозят подать в суд из-за того, что мы не успеваем провести их сделку до десятого. Посмотри, пожалуйста, по договору, можно как-то заткнуть им пасть или придется ползать на коленках и просить прощения?

«Заткнуть пасть» было одним из самых мягких выражений, которыми Гриценко пользовалась, когда речь заходила об ее клиентах. Лена свою работу ненавидела, только и мечтала, как бы исчезнуть из агентства. Удерживали ее только деньги. Всех без исключения клиентов она считала хамами и жлобами, требования и пожелания их воспринимала как личное оскорбление, на переговоры шла, как на Голгофу, однако цепочки расселения коммуналок составляла такие, что коллеги завидовали Лене белой завистью.

Карьера Лены началась с того, что после развода они с дочкой оказались в коммунальной шестикомнатной квартире на Чистых прудах. Там проживало еще девятнадцать соседей, включая ветхих старушек-маразматичек и запойных алкоголиков, именовавших себя коренными москвичами. Лену они на дух не переносили, попрекая малороссийским происхождением и злорадствуя по поводу ее семейной драмы.

Лена старалась на эти комментарии не реагировать. Засучив рукава, она принялась самостоятельно подыскивать варианты обмена. Не прошло и трех месяцев, как в комнатку Леры въехала дружная семья многодетных таджиков, а Гриценко с дочкой перебрались в просторную светлую двушку в Выхино. Коренные москвичи с Чистых прудов, узнав, как страшно Лена отомстила им за пренебрежение, чуть ли не на коленях умоляли ее отменить сделку. Однако будущая риэлторша осталась непреклонна. Со времени развода с мужем-москвичом Лена твердо усвоила одно: со столичными жителями надо бороться беспощадно, решительно и до победного конца. Иное отношение их расхолаживает и побуждает свысока поглядывать на людей с непривилегированной пропиской.

Дина Лене сразу понравилась. Чем-то эти две молодые и уже серьезно обиженные жизнью женщины были очень похожи. Обе матери-одиночки, которым бывшие мужья не помогали, обе амбициозные, целеустремленные. Дина знала, что к Лене всегда можно обратиться, если нужен какой-то нетрадиционный, но житейски мудрый совет. В свою очередь Лена часто прибегала к помощи Дины там, где требовалось проявить дипломатические способности. Вот как сейчас.

— Неужели сам Истомин? Тележурналист? — поразилась Дина. — Ты что, его сделку ведешь?

— Ну да, угораздило меня, руководство заставило. Разъезжается с бывшей супругой. Хуже нет, чем с известными людьми связываться. Деньги у них такие же, как у простых смертных, зато гонору в сто раз больше.

— А кто у него бывшая жена? — поинтересовалась Дина, роясь в папке с договорами на букву «И».

— Какая-то мелкая шавка. Потому и лает так громко. Двадцать минут со мной разговаривала, а уже успела и наорать, и нахамить.

— Странно. Вроде сам Истомин интеллигентный, сдержанный человек. Я его передачи часто смотрю.

— Все они такие на экране. А в жизни — хамы и жлобье.

Дина вытащила из папки договор Егора Истомина и поспешила вслед за Леной по коридору в переговорную.

Кресло у окна занимал худощавый брюнет лет тридцати с небольшим, с открытым приятным лицом — популярный телеведущий и журналист Егор Истомин. Молодая женщина с внешностью фотомодели сидела, демонстративно отвернувшись от него, закинув ногу на ногу и нервно постукивая пальцами по столу.

— Здравствуйте, Егор Михайлович. Я представитель юридического отдела нашего агентства, — вежливо начала Дина, усаживаясь напротив Истомина. — Как я поняла, возникли проблемы, связанные с вашей сделкой. Я могу чем-то помочь?

— Дело в том, что нам необходимо разменять квартиру и оформить сделку до десятого мая, — принялся объяснять Истомин. — В результате халатности ваших сотрудников мы не успеваем этого сделать. А одиннадцатого числа я вылетаю на два месяца для съемки серии передач за рубеж. Нам обещали, что все будет улажено. Теперь же получается…

— Теперь не получается ничего! — взвизгнула бывшая супруга. — Вы мне все лето хотите испортить? Чтобы я отдыхать не поехала по вашей милости? Кто мне ущерб оплатит?

— Одну минуточку, — мягко улыбнулась Дина. — Я смотрю, что, по договору, мы обязаны провести вашу сделку до конца мая, то есть до тридцать первого, а не до десятого. Насколько мне известно — и ваш риэлтор Лена не даст соврать, — ваша квартира сейчас расселяется. Но цепочка получилась, очень длинная, не все люди проявляют, как прежде говорилось, достаточно сознательности, не все вовремя внесли залоги. Произошла задержка. Тем не менее формально агентство ни в чем перед вами не виновато. Вот, читайте сами.

Дина протянула Истомину договор.

— Да, вы, конечно, правы. — Тележурналист в раздражении заерзал на стуле. — Но мы же говорили с Леной… Просили ее… Она обещала постараться…

— Не все в нашем деле получается так, как мы сами того желаем, Егор Михайлович, — примирительно развела руками Дина. — Лена — наш лучший специалист по расселению коммуналок. Да и в Москве, наверное, лучший. У нее колоссальный опыт. Более того, ваша сделка находится под личным контролем руководства. Мы почитаем за честь, что вы именно к нам обратились с такой серьезной покупкой…