Он не стал ничего объяснять и попытался скрыть свою неудачу под маской гнева.

— Не могу спать с любовницей Блэнда, вот и все! — жестоко бросил он и, не дожидаясь ответа, выбежал из комнаты.

В палисаднике под окном росли бледно-желтые нарциссы. Дожди с порывистым ветром побили и растрепали бедные растения. Флисс стояла у кухонного окна, разглядывая поникшие цветы.

Вот и я так же себя чувствую, печально думала она. Интересно, что сейчас делает Морган? Вспоминает ли о ней? Она постоянно думает и беспокоится о нем. Прошла уже неделя, как он вернулся на базу в Крэйторпе. С тех пор от него никаких известий.

Флисс собиралась позвонить родителям Моргана и спросить о нем. Но так и не позвонила — начнут интересоваться, почему она не расспросит его самого. Они уверены — у Моргана и Флисс все по-прежнему. Родители Моргана пережили неприятную минуту, прочтя ту гнусную статейку. Правда, Моргану удалось убедить их, что все это — вранье газетчиков.

После того злополучного утра в спальне она чувствовала себя совершенно разбитой и была не в силах выдержать объяснение со свекровью. Слава богу, Морган не стал ничего рассказывать родителям. Напротив, вызвал огонь на себя и защищал Флисс. В то утро Флисс никак не могла сосредоточиться. Все мысли ее были заняты Морганом, она мучилась вопросом, почему он так странно повел себя. Ведь Флисс не хотела отталкивать его. Но они не успели толком поговорить. Ни свет ни заря на пороге появились его родители.

Чем больше она думала о своей последней встрече с Морганом, тем сильнее становилось чувство собственной вины. Вспоминая об этом, Флисс сгорала со стыда и не находила себе оправдания. В то утро она могла бы прогнать Моргана из спальни, но ведь не сделала этого. Конечно, он застиг ее врасплох, оправдывала себя Флисс. Но ведь она сама попросила его остаться. Разве она не понимала, чем все это может кончиться?

Она и представить себе не могла, что Морган так бурно отреагирует. И Флисс совершенно не была готова к столь бурному проявлению страсти. За эти годы она привыкла к спокойному и уравновешенному Грэму. И сейчас корила себя — как она могла позволить себе забыться, оказавшись в объятиях Моргана! Ведь она обручена с Грэмом!

Флисс еле сдерживала слезы. Ее охватили противоречивые чувства. Ведь и Морган обидел ее без всякой причины, повел себя непростительно грубо. Нет, во всем виновата она сама! — продолжала терзать себя Флисс. Сама спровоцировала его. И вот теперь стоит у окна и плачет, сердясь на себя. Может быть, Морган разыграл всю эту сцену с целью проучить ее? Но за что? — недоумевала Флисс.

Она отошла от окна. Морган, наверное, насмехается над ней. И зачем она проявила слабость! Предстала в его глазах такой податливой и доступной. Сама поставила себя в унизительное положение, и Морган, конечно, не замедлил воспользоваться этим.

Однако чужая душа потемки, успокаивала себя Флисс. Ведь Морган не стал злорадствовать и торжествовать победу. Но как знать? Может быть, он просто не успел? Флисс вспомнила, как, сгорая от стыда, она заперлась в ванной. Она слышала, как Морган вернулся наверх с чаем. Постучал в дверь и сказал, что чай в спальне. Флисс не ответила.

В то утро, вспоминала Флисс, она быстро оделась — боялась, что Морган передумает и вернется. Увы, тревога была напрасной! Когда Флисс спустилась в гостиную, в камине уже пылал огонь. Из кухни доносился аромат только что сваренного кофе. Как Флисс ни торопилась, Морган оказался проворнее.

За завтраком Флисс только выпила кофе. Кусок не шел в горло. В доме воцарилась напряженная атмосфера. К счастью, Морган не проронил ни слова об утреннем происшествии. Казалось, разговор об этом Моргану был так же неприятен, как и ей. Так что они оба молодцы! Провели два часа до приезда родителей без взаимных упреков и обвинений.

Свекор со свекровью приехали в четверть десятого. Флисс хлопотала на кухне, когда послышался стук в дверь. У калитки опять толпились репортеры. В окно Флисс видела, как Селия с Джеймсом миновали толпу, не проронив ни слова. Слишком много неприятностей доставила им злополучная фотография!

Морган открыл дверь. Флисс решила вести себя как ни в чем не бывало. Она опасалась за Моргана — как он поведет себя? Однако в глубине души Флисс была уверена, что он не допустит ее унижения.

Это была одна из самых неприятных минут в ее жизни. Флисс сделала героическое усилие и вышла навстречу гостям. В эту минуту ей было все равно, как Морган выкрутится из создавшегося положения и что он скажет своим родителям о Грэме. Теперь это не имело ровным счетом никакого значения! Глаза свекрови были холодны как лед. Селия злопамятна, и у нее не вымолить прощения. Ведь Морган — ее единственный сын!

— Здравствуй, золотко мое, — с деланной улыбкой приветствовала она невестку. При этом в голосе ее не было и следа обычной для Селии сердечности. — Ты все еще здесь? — удивленно спросила она сына. — А я думала, ты уже уехал.

— Помолчи, Селия! — с укоризной сказал свекор, нарочито громко чмокнув Флисс. — Не сердись на нас, Флисс. Мы понимаем, как тебе было одиноко все эти годы!

Флисс улыбнулась через силу. Она ощущала на себе пристальный взгляд Моргана.

— Все это выдумки газетчиков, мама, — поспешил он успокоить мать. — Всегда сделают из мухи слона.

— Фелисити, а как же твоя помолвка? — осведомилась Селия. — Почему мы узнаем обо всем последними?

У Флисс запершило в горле.

— Все было не так, как пишут в газетах… — нерешительно начала она.

На помощь пришел Морган.

— Понимаешь, мама, они были просто друзьями, — объяснил он. — Грэм помог Флисс. Она нуждалась в моральной поддержке. Нельзя винить человека за помощь ближнему.

Флисс перевела дух. Она встретилась глазами с Морганом и поняла, что он не верит собственным словам.

— Ну и слава богу! — Очевидно, слова Моргана убедили Селию. — Я видела этого пастора. Фелисити познакомила нас несколько месяцев назад. Он совсем не пара нашей Фелисити!

— Не пара? Почему же? — спросил Морган.

— Как тебе объяснить… — продолжала Селия, не обращая внимания на неодобрительные взгляды Джеймса. — Какой-то толстяк и зануда. Полная противоположность тебе, Морган.

— И вовсе он не толстяк! — не выдержала Флисс. — Конечно, немного полноват для своего возраста. Миссис Арнольд закормила его пудингами!

— Так пусть не ест пудинги, — заявила Селия со свойственной ей безапелляционностью. — Ах, к чему эти споры! Ты же не станешь отрицать — он очень скучный человек.

— Совсем не скучный! — вырвалось у Флисс. — Он так много сделал для меня! Я отношусь к нему с большой симпатией.

— Ну, как знаешь… — проворчала свекровь.

— Прекрати, Селия! Наш сын прав, — оборвал ее Джеймс. Было заметно, что он сердится на жену. — Тебе повезло, Флисс, — обратился он к невестке, — пастор весьма достойный человек.