— Скоро приедем? — то и дело спрашивал малыш.

Лаура рассмеялась и обняла его.

— Осталось совсем немного, Гарри. За вторым поворотом. Помнишь львов, которые стоят на воротах?

Он кивнул и прилип к окну, издавая львиный рык. «Боже, — подумала Лаура, — неужели он будет продолжать в том же духе, когда мы отправимся в гости?»

Каменные львы на въезде в Мерримид, в прошлый раз они привели мальчика в восторг.

Этих львов водрузил ее отец в знак того, что здесь больше не живут простые фермеры. Ферма Мерримид, существовавшая уже почти триста лет, стала именоваться Мерримид-Хаус во времена деда Лауры. Тогда и появился новый фасад с колоннами. Ее отец разбил парк между домом и въездом в имение, где поставил ворота со смеющимися львами. Они приветствовали тех, кто приезжал, дети садились на львов, изображая всадников.

Лаура опустила стекло, и Гарри выглянул из него.

— Видишь церковь Святого Михаила? Мерримид совсем недалеко от нее.

Лаура была возбуждена не меньше Гарри и старалась не пропустить момент, когда появятся ворота. Карета сделала последний поворот, и Гарри закричал:

— Веселые львы! Добрые львы! — и снова попытался зарычать.

Карета медленно проехала между львами и покатила к дверям. Мать и Джульетта вышли из дома, сияя улыбками. Мать почти не изменилась. Джульетта, казалось, помолодела и с гладко зачесанными волосами, в простом синем платье выглядела совсем юной. Трудно было себе представить, что она жена сановника его величества.

Едва дверца кареты отворилась, как мать подхватила на руки Гарри. Лаура вышла и обняла сестру.

— Просто не верится, что вы пробудете у нас целый месяц. Гарри так вырос! — Джульетта чмокнула малыша в нос.

Мальчик был явно растерян, и Лаура взяла его на руки.

— А где отец? — спросила она.

— В городе, на базаре, конечно, — ответила мать и повела всех в гостиную.

В гостиную недавно переоборудовали одну из комнат, однако она была такой же удобной и уютной, как и прежде.

— Гим и Нэд тоже на базаре, вместе с отцом, — продолжала мать и крикнула: — Агги! Лаура с сынишкой приехали. Возьми их пальто и верхние вещи и найди Джорджа, пусть позаботится о багаже. Они также взяли с собой Тома и Артура, — снова обратилась мать к Лауре, когда горничная средних лет, улыбаясь, забрала вещи.

— Так вот почему в доме так тихо, — проговорила Лаура, опуская на пол Гарри и снимая с него пальто.

Том и Артур были сыновьями Нэда. Старший сын, тринадцатилетний Эдвард, учился в школе, в Уинчес-тере. В доме всегда было шумно и весело, даже сейчас, когда остались одни женщины. Никакого сравнения с чопорным Колдфортом.

По дому бродили собаки, у камина улеглись кошки, боязливо поглядывая на гостей, особенно на Гарри. Мать распорядилась насчет чая.

Лаура расположилась на красном полосатом диване, и мать рассказывала ей семейные новости и местные сплетни. Лаура чувствовала себя необыкновенно счастливой. Даже запахи казались родными. Пахло выпечкой и сушеными лепестками роз.

— Лаура! — В комнату вошла Маргарет, жена ее брата, с младенцем на руках. Рядом шла четырехлетняя Мегси. Вылитая мать. Обе крепкие, круглолицые, с каштановыми локонами и ямочками на щеках.

В прошлый приезд Мегси и Гарри подружились, и он иногда о ней вспоминал. Лаура надеялась, что и теперь они поладят.

Мегси подошла к мальчику и протянула ему куклу.

— Я даю ее тебе, только не навсегда, — предупредила девочка.

Гарри взял куклу и кивнул. Хорошо, что мужчины рода Гардейн не видят мальчика с куклой в руках. Лаура принесла из кареты его игрушки. Гарри сел на ковер и вытащил игрушки из мешка. Протянул Мегси льва.

— Только не навсегда. Это лев, он умеет рычать. — Гарри зарычал.

Дети уселись на ковер и стали играть. Лаура повернулась к Маргарет, сидевшей рядом с ней на диване:

— Мегси становится маленькой леди.

— Только тогда, когда это ей выгодно. Ты хорошо выглядишь, Лаура.

— Какое счастье быть дома!

Взглянув на мать, Лаура увидела в ее глазах тревогу. Мать слишком много знала о своих детях. Обмануть ее совсем нелегко. К тому же Лауре совсем не хотелось уезжать.

Лаура держала на руках четырехмесячную Рути, и вдруг слезы навернулись ей на глаза. Как бы ей хотелось иметь еще детей. Но после смерти Гэла это стало невозможным. Если Г.Г. окажется настоящим виконтом Колдфортом, все может измениться.

Ей удастся покинуть Колдфорт.

У нее будет свой дом, похожий на Мерримид. И много детей. Лаура не тешила себя иллюзиями. Но ведь надежда умирает последней.

Малышка у нее на руках заплакала, она, видимо, проголодалась. Маргарет забрала ее и дала ей грудь. Лаура встала.

— Пойдем, Гарри. Поможешь распаковать твои вещи.

— Оставь его тут, — сказала мать.

Джульетта поднялась.

— Пойдем в нашу комнату.

— Его тут избалуют, — сказала Лаура, когда они поднялись наверх.

— В этом нет ничего плохого.

Джульетта повела сестру в комнату, в которой они жили, когда были девочками и молодыми женщинами. Там все осталось по-прежнему, сменили только обои.

— Я так расстроилась, когда узнала, что не могу ехать вместе с Робертом, — заговорила Джульетта. — Твой приезд награда за мои переживания. Представь себе, что мы снова девочки.

— И в то же время известные дамы света.

Джульетта усмехнулась:

— Разве это не приятно? Помнишь, как мы шепотом обсуждали то, что происходит между мужем и женой?

Лаура стала открывать сундук.

— Я помню книжку, которую ты где-то раздобыла.

— Да, да. Эта книжка ничего не прояснила, только смутила нас. Теперь на это смотришь совсем по-другому.

— Конечно, — Лаура вытащила из сундука аккуратную стопку рубашек и передала ее своей неугомонной сестричке.

— Это ведь замечательно, не правда ли?

У Лауры перехватило дыхание.

— Правда, правда.

— Ой, бедная Лаура! Ты, наверное, ужасно тоскуешь по Гэлу.

— Тоскую, — ответила Лаура, чувствуя, что краснеет.

— Нет, — возразила сестра, — не только из-за постели, хотя и из-за этого тоже.

— Я слишком молода, чтобы уходить в монастырь, — призналась Лаура.

— Не говори глупости. Ты снова выйдешь замуж. Лаура достала серое платье, положила в ящик.

— Сомневаюсь в этом. Я не могу оставить Гарри, а лорд Колдфорт не позволит забрать мальчика из его родового поместья.