У ч и т е л ь. Нет, ничего. Я вполне здоров.

Х о р в а т (выходит вперед, протягивает учителю руку). Доброе утро, сын мой. Нечего сказать, замечательная история вышла. Хорошо еще, тебе в голову булыжником не угодили. Ты, поди, в управе был?

У ч и т е л ь. Да.

Х о р в а т. У секретаря?

У ч и т е л ь. У него.

Х о р в а т. Стало быть, ты подал заявление?

У ч и т е л ь. Нет, напротив, я взял его обратно.

Х о р в а т (остолбенев). Взял обратно?

У ч и т е л ь. Да, взял. Кто-то подал его вместо меня, а я забрал. Теперь я попрошу и вас пойти со мной в управу и забрать свое заявление обратно… Ваше заявление…

Х о р в а т (ошеломлен). А как вы это себе представляете, госп… как ты это понимаешь?

У ч и т е л ь. Так, как говорю. Я только что узнал, что позавчера вы написали заявление в жандармерию по делу бедняги Ферко. Мне очень хотелось бы, чтобы теперь вы взяли его обратно.

Х о р в а т (показывая на разоренную комнату). После всего этого?

У ч и т е л ь. Именно после всего этого. Быть может, еще не совсем поздно…

Х о р в а т. Какое это имеет отношение ко всему случившемуся?

У ч и т е л ь (негодуя). А такое, что теперь эти несчастные подумают, будто я наслал на них жандармов. Я — их учитель, который всегда старался быть им другом, доброжелателем, который вышел из их среды, а теперь, как они считают, вознесся и стал барином…

Х о р в а т (с раздражением). Ну так я им скажу, что это я науськал на них жандармов. Что это я на них донес. В конце концов, я в этом деле тоже лицо заинтересованное. Что ж, разве я не имею права постоять за свою честь?

У ч и т е л ь. Сейчас не в этом суть.

Х о р в а т. В чем же?

У ч и т е л ь. Обстановка и без того напряженная, и если мы не сумеем, а тем более не захотим удержать людей от необдуманных поступков, кто знает, не приведет ли это к роковым последствиям. Трудно предположить, до чего могут довести разгоревшиеся страсти.

Х о р в а т. Страсти потому и разгораются так без удержу, что мы этому потворствуем, попустительствуем этим негодяям. Надо было с самого начала унять горлодеров. Заткнуть паршивцам глотку, тогда все было бы как надо.

У ч и т е л ь. Сейчас не стоит пререкаться по этому поводу. Я прошу вас взять ваше заявление назад.

Х о р в а т (все более расходясь). Посреди ночи вышибают твои окна, разбивают все в пух и в прах, а ты ведешь этакие разговоры? Неровен час, тебя еще пристукнут в потемках. Выгонят с позором из села. А чего доброго, и мою усадьбу подожгут. Ведь об этом уже открыто толкуют. Уж больно сволочной здесь народ. Он не заслуживает даже своей жалкой доли. А ты из кожи лезешь, заступаешься за них. Может, объясняться с ними надумал?

К л а р и (в отчаянии). Не кипятись, папа!

Х о р в а т. Не кипятиться? А что еще сказать, коли слышишь подобное? Хорошо еще, что от меня не требуют раздать мои земли этим канальям в благодарность за то, что так удружили — очернили меня при всем честном народе…

У ч и т е л ь (гневно). Если на то пошло, я вынужден вам сказать, что отныне между нами нет ничего общего!..

К л а р и. Пишта, помилуйте! Как вы можете?!

Х о р в а т (запальчиво). Вот тебе и на! Тебе ли говорить этакое… К лицу ли господину учителю говорить, будто между нами нет ничего общего? Из-за кого же я влип в эту скверную историю? Аль это меня угораздило бегать за господином учителем, чтоб заарканить его в зятья?

К л а р и (бросается к отцу, хватает за руку и хочет зажать ему рот рукой). Папа, пана, папочка! Нельзя же так. Перестань, умоляю тебя! Не говори так, отец!

Х о р в а т (отталкивает Клари). Нет, буду говорить! С меня довольно. Я сыт по горло всем этим безобразием… (Клари.) Сколько раз я тебе говаривал — добром эта убогая комедия не кончится. А теперь остается лишь горько пожалеть, что всегда тебе уступал. Но сейчас хватит спорить! Нам тут больше нечего делать. Пусть каждый остается на своем месте, где ему положено быть. Пошли! (Идет к двери.)

К л а р и (пытается удержать отца, с отчаянием упрашивает). Папа, не надо. Ты не должен так уходить. (Учителю.) Пишта, не отпускайте его. Вы не должны допустить, чтоб он так ушел.

Учитель молча взирает на эту сцену.

Х о р в а т (цыкнув на дочь). Сию же минуту иди, тебе говорят!

На мгновение воцаряется напряженная тишина.

К л а р и (успокоившись, весьма категорически). Не пойду!

Х о р в а т. Не пойдешь?

К л а р и. Не пойду!

Х о р в а т. В таком случае я знать тебя не знаю! (Выходит, сильно хлопнув за собой дверью.)

Клари протягивает вслед ему руки, но уже не в силах что-либо сказать, падает на стул и громко рыдает.

Явление десятое

У ч и т е л ь, К л а р и.

У ч и т е л ь (с минуту молча смотрит на нее, затем подходит и, обняв, гладит по голове). Кларика, дорогая моя… Моя маленькая! Не плачь! Ну перестань же плакать!

К л а р и (подняв залитое слезами лицо). Пишта! Конец всему!.. Нельзя же так резко…

У ч и т е л ь (успокаивая). Да нет. Какой там конец!.. Все уладится, ты пойдешь к отцу и попросишь прощения. Отец же… Его тоже надо понять…

К л а р и (вскочив). Пишта, ты ведь пойдешь со мной? Пойдем вместе и все уладим. Верно? Ты веришь, что это не конец? Не сердись на отца. Ты правда не сердишься?

У ч и т е л ь. Не сержусь.

К л а р и. Наверно, он уж и сам пожалел, что наговорил сгоряча. Пойдем догоним его. Или, если хочешь, сначала я с ним поговорю. Да, так, пожалуй, будет лучше всего. Верно, Пишта? Все уладим, устроим. А потом вместе уйдем отсюда. Скажи же, мой дорогой, что так будет. Мы уйдем из этой деревни и все забудем. Вот увидишь, забудем это скверное место, будто его вовсе никогда и не было. Или станем вспоминать, как жуткую сказку, которой нас запугивали в детстве. Мне хочется уехать отсюда как можно дальше. Куда-нибудь в Задунайский край… Свить гнездо в укромном уголке посреди лесистых холмов, в живописной долине, у самого берега речки…

У ч и т е л ь (прерывает ее, спокойно и уверенно). Я никуда отсюда не уеду…

К л а р и (испуганно). Что ты говоришь?

У ч и т е л ь. Я никуда отсюда не уеду. Я должен остаться здесь…

К л а р и. Я тебя не понимаю, Пишта. После всего случившегося ты хочешь остаться здесь? Поело такой кошмарной ночи?

У ч и т е л ь. Да, после этой ночи. В последние дни я действительно думал над тем, не перевестись ли мне куда-нибудь. Мне казалось, ты права, мы должны уехать отсюда. Не будь этого ночного происшествия, возможно, я так и поступил бы. Но теперь я уже не могу уйти.

К л а р и. И как раз сейчас, когда положение безотрадное и все кажется таким безнадежным,