Следовательно, каждый участник процесса – и акционеры, и управленческая структура – обладает свободой маневра в своей области компетенции. Первые вырабатывают инвестиционную стратегию, вторые – стратегию предложения. При хорошем управлении каждый осуществляет свою деятельность в том поле, которое открывает ему свобода маневра.

Таким образом, применение свободы маневра – второго, по мнению военных, стратегически важного принципа – вполне уместно в сфере управления компаниями и экономике как таковой. Оно тем более уместно, что понимание сути свободы маневра часто затруднено и замутнено, о чем мы подробнее поговорим в оставшейся части этой книги.

Концентрация усилий – это, бесспорно, самый известный стратегический принцип. Вот что пишет об этом Клаузевиц:

Заявить, что лучшая стратегия состоит в том, чтобы всегда быть сильным, не говорит нам ни о чем (или почти ни о чем). Разумеется, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным, но тут встает вопрос об экономии ресурсов. Мы не всегда располагаем средствами к тому, чтобы быть сильнее других, а когда это происходит, нас не слишком заботит проблема стратегии, примером чему может служить поведение Эйзенхауэра во Франции в 1944–1945 гг.

Речь скорее идет о концентрации сил в решающий момент и в решающем месте. Обратимся все к тому же Клаузевицу:

Последние слова этого высказывания выдают презрение автора к стратегии непрямых действий, однако мы не можем не заметить, что Клаузевиц вводит очень важное для понимания стратегии понятие, а именно понятие решающего момента. Бывают ситуации, складывающиеся в определенное время в определенном месте, когда решается судьба сражения. Следовательно, возникает необходимость их предвидеть и сконцентрировать на них свои усилия. Подобное стремление заставляет вспомнить о существовавшем у древних греков понятии кайроса, благодаря которому и раскрывается талант настоящего стратега.

Самыми яркими иллюстрациями применения принципа концентрации сил в военной истории служат, бесспорно, битва при Каннах, состоявшаяся 2 августа 216 г. до н. э. в Апулии (Южная Италия), и Аустерлицкое сражение, разыгравшееся 2 декабря 1805 г. Это два шедевра военной стратегии (и тактики), которые до сих пор изучают во всех военных учебных заведениях.

Принцип концентрации усилий лежит в основе стратегии компании и проявляется благодаря эффекту масштаба. Эффект масштаба показывает, что в некоторых областях производства себестоимость продукции снижается при увеличении ее объемов. В этом случае компания заинтересована в том, чтобы не менять ассортимент выпускаемой продукции и избегать ее диверсификации. Все усилия производителя будут направлены на производство именно той продукции, которая позволяет использовать имеющиеся преимущества в ее себестоимости, технологиях, сетях распространения и т. д.

В современном мире стратегического планирования эффекту масштаба придается настолько важное значение, что объем – или критический объем – иногда воспринимается как ключевой фактор успеха. Часто этот эффект переоценивается, что хорошо видно на примере слияний-поглощений. Финансовые рынки принимают эти операции с восторгом, хотя акционерам они в большинстве случаев приносят одни убытки.

Это не означает, что эффекта масштаба не существует или что он не может служить мощным рычагом, способствующим концентрации усилий. На самом деле эффект масштаба является в области экономики выражением третьего принципа военной стратегии – принципа концентрации усилий. Ни одно предприятие не должно заниматься диверсификацией выпускаемой продукции, если для этого нет прочных стратегических обоснований.

Стратегия – это область, интересующая и военных, и бизнесменов. Кроме того, это область, прямо затрагивающая целые народы, а также отдельных людей или группы лиц – при условии, что у них имеется общая цель. Стратегическое мышление, как мы показали выше, пришло к нам из военного дела, но это не означает, что все принципы военной стратегии могут применяться где угодно.

Вот что Монтескье пишет в книге «О духе законов»:

Иначе говоря, купец отличается от солдата в лучшую сторону тем, что он редко убивает покупателей, тогда как солдаты часто убивают своих врагов.

Бизнес-стратегия стремится к развитию, то есть к завоеванию клиентов путем создания стоимости. Это игра с положительной суммой, основанная на взаимодействии – с поставщиками, клиентами, наемными работниками, всеми активными участниками процесса. Бизнес-стратегия не ставит своей целью физическое уничтожение конкурентов, с которыми у любого предприятия всегда есть некоторые общие интересы.

Внутри любой организации, будь она военная или экономическая, для создания стоимости организуется сотрудничество. Организация – это всего один из способов претворения в жизнь принципа разделения труда. Но в области экономики для создания стоимости приходится сотрудничать и с окружающим миром, поскольку рынок – это тоже один из способов организации разделения труда, как в своей знаменитой статье «Природа фирмы», опубликованной в 1937 г., отмечает лауреат Нобелевской премии по экономике 1991 г. Рональд Коуз. Что вы хотите – надо уметь быть терпеливым! В отличие от экономики военным не требуется сотрудничать с окружающим миром – они стремятся подчинить его себе, а часто и просто разрушить.

Экономика – это игра с положительной или нулевой суммой, движимая динамикой роста и инновациями. Война – это игра с отрицательной или нулевой суммой, движимая логикой разрушения. Экономика обеспечивает людям если не счастье, то комфорт, она служит человеку и вырывает его из природной нищеты. Война убивает людей и возвращает их в природное, то есть дикое состояние. Война быстро разрушает то, что экономика долго и терпеливо создает. Экономика вписывается в гуманистическую философию и стремится сделать человека «хозяином природы», тогда как война почти всегда антигуманна и ввергает человека в состояние звериной жестокости.

Вот почему, говоря об экономике, следует с большой осторожностью пользоваться метафорами, заимствованными из военного лексикона. Особенно это относится к любимому журналистами понятию «экономической войны». Нет, страны не ведут друг с другом экономических войн – по той простой причине, что благодаря торговле между ними возникает множество общих интересов. Да, крупные компании, которые больше напоминают международные сети, чем национальные бастионы, конкурируют между собой, но это вовсе не означает, что соответствующие страны воюют на экономическом фронте.