И тут же сама едва не взвыла, ослепнув от ярко-солнечного света. Вновь — колотится сердце, дыхание поймать невозможно, а руки дрожат… что за напасть! Где опасность, что потревожила амулет?

Запоздало, сверившись с внутренними ощущениями, Агнесса похолодела — сработал тот оберег, что висел прямо здесь, в её комнате! Она была очень близка к тому, чтобы закричать, позвать на помощь — но останавливало противоречивое нежелание потревожить сон кого-то из домашних…

— Хш-ш-ш, не могла бы ты погасить эту штуку?! — смутно-знакомый голос раздался со стороны вешалок, приколоченных к стене, на которых аккуратно располагались её выходные вещи. Пытаясь сморгнуть красно-жёлтые пятна, девушка вскочила на ноги, но внезапное узнавание моментально сделало те ватными — тот самый воришка с рынка!

— Что ты забыл в моей комнате, вор?! — яростным шёпотом прокричала она, неожиданно для себя постигнув тот самый талант опекунши.

Очевидно, для подобающего исполнения был необходим соответственный моральный настрой. Злость на долговязого нарушителя порядка, вторгшегося в её спальню, оказалась, судя по всему, основой частью этого самого настроя.

Парень тем временем тёр глаза руками, и на короткий миг Агнессе показалось, что они черны целиком — нет ни радужки, ни белка, но, когда он наконец-то прямо посмотрел на неё, выяснилось, что она обозналась. Обычные голубые глаза. И снова этот взгляд! Потерянный, непонимающий и даже… обиженный?

— Как ты это, чёрт возьми, делаешь?! — с непонятным ей упрёком и возмущением прошипел он, умудряясь смотреть на неё исподлобья.

Агнессе, глядящей на него снизу вверх, это казалось странным трюком, сбивающим с толку. И интонации, и взгляд… и, Господи, ощущения, исходящие от него! Парень действительно был сбит с толку и начисто растерян, но, вполне очевидно, не излучал ни тени опасности. Непосредственно к ней, к Агнессе, он не испытывал ненависти или даже злости. Так, лёгкая досада, но в большей мере — недоумение.

— Делаю что — ловлю тебя за руку? — насупилась девушка, машинально стянув рукой горловину ночной рубашки — вор, несмотря на смятение, оставался верным своей мужской натуре и пытался заглянуть в скромный вырез. Агнесса, покраснев слегка, протянула руку и сдёрнула со спинки стула накидку, чтобы укутаться.

— Ну… вообще-то да, — моргнув и переведя взгляд на её лицо снова, вор приобрёл озадаченное выражение. — Именно об этом я и говорил. Как ты умудряешься меня поймать?

Кажется, он был в отчаянии. Решив, что надо ковать железо, пока горячо, Агнесса подошла к нему и, развернув за плечо в сторону двери, принялась подталкивать на выход.

— Давай, брысь отсюда… только тихо! — едва разжимая губы и стараясь издавать поменьше звуков, она открыла дверь в коридор и вывела туда парня, настороженно прислушиваясь.

Теперь, когда опасность миновала, если кто-то из опекунов решит встать и попить ночью воды — как ей объяснить такую компанию? Агнесса представила, какой шум поднимет Магрит, и сглотнула, снова порадовавшись тому, что не закричала. Да уж… лучше всё решить мирно и тихо.

— Да чего ты дёргаешься? Все спят, — неубедительно отмахивался вор, но не возражал против выдворения. В молчании они спустились на кухню, и Агнесса, видя, что парень намеревается продолжить путь прямиком до двери, ухватила его за рукав.

— Куда это ты собрался? — строго вопросила, бесстрашно встречаясь с удивлённым взглядом голубых глаз.

— Эм… ну, как бы, дельце не выгорело, пора линять — не? — неуверенно проговорил он, тем не менее, не делая попытки выскочить на улицу — хотя Агнесса заметила, что замок был аккуратно открыт.

— Сначала ты дашь мне хорошую причину не вызывать полицию. Ты вторгся в чужой дом, где полно несовершеннолетних детей, с целью кражи. А до того, очевидно, преследовал меня! И ещё ты расскажешь мне, как прошёл через все ведьмо… — кашлянула, отведя чуть в сторону взгляд. — Магические обереги?

— Ну… если бобби меня схватят — моим брату с сестричкой не поздоровится, — рассудительно пожал парень плечами. — Конечно, меня задержат, возможно, даже — повесят. Справедливость будет торжествовать. А ты?

Вообще говоря, поведение вторженца сбивало всю агрессию, которая и так-то не была свойственна девушке. А уж такая растерянность вкупе с послушанием и вовсе остужали боевой пыл. Агнесса поджала губы, отвернувшись. Это прямо ниже пояса — рассказать про зависимых от него родственников. Она и так-то полагала, что на воровство его толкнула крайняя нужда — ведь как иначе-то может быть? — но получить такое подтверждение… было неловко. Теперь ей даже стало стыдно за собственную вспышку злости.

— Что же касается амулетов — ну, у нас, воров, свои методы. Тот, на калитке, легко усыпить порошком, — парень покопался в кармане брюк и бережно вытащил оттуда полотняный мешочек. Развязав шнурок, стягивающий горловину, он на раскрытой ладони подал его Агнессе — без сомнений и без страха. — Вот, ознакомься.

Девушка, сбитая с толку такой покладистостью, осторожно заглянула внутрь, увидев россыпь чего-то мелкого, похожего на чёрно-серый песок. С виду. Если же посмотреть на него чуть иначе…

Агнесса протянула руку, коснувшись кончиком пальца порошка, и удивлённо вздохнула — привычный «зов» охотно резонировал с содержимым, значит, в нём определённо была магия.

— Это… из чего оно?

— Понятия не имею, если честно — я же не маг! — беспечно пожал плечами вор, после чего вновь завязал мешочек и бережно спрятал в карман, а затем продолжил с наставническими интонациями. — Только если заметишь у «сторожка» вот такую пыль — имей в виду, кто-то явно вламывался к тебе.

Агнесса моргнула обалдело, даже не найдя что сказать в ответ. Попенять ему, что он-де и сам не лучше? Поблагодарить за науку? Помотала головой, решив, что он слишком странный, чтобы вписываться в стандартные рамки «теневого мира» Нижнего Лондона.

— Л-ладно, я запомню. А тут? — машинально ткнула пальцем в верхний угол дверного косяка, указывая на неприметный пучок трав, связанных в строгом порядке. Парень, вскинув лицо, нахмурился, глядя на пучок, а затем покачал головой.

— Не знаю. Не заметил.

Девушка расстроенно вздохнула, отметив, что, вероятно, этот оберег был недостаточно сильным. А также, что она уже совершенно, ни капельки не злится на вора.

— Ладно, — проворчала она, подходя к двери и открывая её. — Уходи. Но, прошу тебя, прекрати меня преследовать! Я тебя отпускаю только потому… — осеклась и мотнула головой. — Не важно! Просто не попадайся мне на пути… хорошо?

Эффект от грозных слов предупреждения был начисто смазан едва ли не заискивающей интонацией просьбы, но парень не подал виду, что заметил — просиял, разулыбался, резко став поразительно симпатичным, даже красивым, и незнакомым жестом коснулся костяшкой согнутого указательного пальца своего лба, кивнув ей.

— Будет исполнено, сестрёнка, — ломко поклонился, не вычурно и не по-настоящему, скорее… насмешливо. Но обидеться Агнесса не успела — вор угрём выскользнул в дверь, аккуратно притворив её за собой, и