— Женской хитрости противостоять невозможно, — весело сказала Джинджер, — и это лишний раз доказывает, что в правители Изумрудного Города я гожусь больше, чем Страшила. Обещаю не причинять вам вреда, если и вы пообещаете мне в будущем не вредить, в противном случае мой гнев будет страшен. Это не относится к мальчишке, поскольку он — собственность старой Момби и должен быть ей возвращен С остальными, которые даже и не люди вовсе, я вольна обойтись, как захочу Коня и Тыквоголового я порублю на дрова для печи, а тыква пойдет на сладкий пирог. Страшила сгодится для растопки, а Железного Дровосека мы разберем на мелкие части и скормим козам. Что же касается этого огромного Жука-Кувыркуна…

— С вашего позволения. Сильно Увеличенного, — вставил Жук.

— Попрошу-ка я повара приготовить из тебя зеленый черепаховый суп, — проговорила в задумчивости Королева.

Жук— Кувыркун затрепетал.

— Впрочем, из тебя может получиться и неплохой гуляш, надо только потушить подольше, посолить да приправить, — добавила она жестоко.

Будущее, уготованное им Королевой, было ужасно, пленники переглянулись в полной растерянности. Только один Страшила не впал в отчаяние. Он стоял молча, глубокомысленно наморщив лоб, и, похоже, упорно придумывал способ спасения.

Внезапно он почувствовал, что солома на его груди слегка шевелится. Вмиг повеселев, он поднял руку к груди и стал не торопясь расстегивать пуговицу за пуговицей.

Его действия не остались, конечно, незамеченными, но о цели их ни одна из девиц даже не подозревала до той минуты, когда из-за пазухи у Страшилы не выскочила вдруг маленькая серая мышка. Она бросилась прямо в толпу повстанцев, за ней — еще одна, и еще… Мятежная Армия издала ужасный вопль, от которого вздрогнуло бы и самое мужественное сердце. За воплем последовало — не отступление, нет! — бегство, паническое, беспорядочное, позорное. Страшила успел заметить только вихрь юбок да мелькание ног — отчаянно толкаясь, давя друг друга, девицы устремились вон из дворца.

Что касается Королевы, то она, едва завидя опасность, вскочила с ногами на трон и запрыгала на цыпочках по мягкому сиденью. Когда же одна, самая маленькая мышка начала карабкаться вверх по трону, бедная Джинджер в ужасе одним прыжком перемахнула через голову Страшилы, стрелой припустила по коридору, не останавливаясь ни на миг, пока не добежала до ворот города.

В мгновение ока тронный зал опустел. Когда в нем не осталось никого, кроме Страшилы и его друзей, Жук-Кувыркун воскликнул со вздохом облегчения:

— Слава Богу, мы спасены!

— Боюсь, что ненадолго, — сказал на это Железный Дровосек, — враг может в любое время вернуться.

— Надо забаррикадировать все входы во дворец, — решил Страшила. — Так мы выиграем время, а что делать дальше — будет видно.

И все, кроме Тыквоголового Джека, который был все еще крепко-накрепко привязан к седлу, побежали к разным входам в королевский дворец и принялись закрывать тяжелые двери, задвигать засовы и запирать замки. Теперь они были в безопасности, по крайней мере, на несколько дней. Закончив необходимые приготовления к обороне, наши любители приключений вновь собрались в тронном зале на военный совет.

— Нельзя не признать, — начал Страшила, когда друзья снова собрались в тронном зале, — что девица Джинджер имеет ровно столько же прав на престол, сколько всякий другой человек. А если она права, то я, выходит, не прав. Спрашивается: зачем мы с вами вообще сюда явились?

— Но ведь до сих пор королем был ты, — возразил Жук-Кувыркун, который, засунув руки в карманы, с важным видом вышагивал взад-вперед. — И если посмотреть на дело с этой точки зрения, самозванка все-таки она.

— Тем более что мы ее победили и обратили в бегство, — добавил Тыквоголовый, двумя руками поворачивая собственную голову лицом к Страшиле.

— А разве мы ее победили? — усомнился Страшила. — Выгляните-ка кто-нибудь в окно и скажите, что оттуда видно.

Тип подбежал к окну и выглянул.

— Дворец окружен двойным кольцом вооруженных девиц, — объявил он.

— Так я и думал, — отозвался Страшила. — Мышей они испугались, но мы, увы, как были, так и остались их пленниками.

— Мой друг прав, — вздохнул Ник-Дровосек. Он стоял в сторонке и усердно полировал грудь лоскутом замши, — Джинджер по-прежнему королева, а мы по-прежнему ее пленники.

— Надеюсь, она не сможет до нас добраться! — содрогаясь от страха, воскликнул Тыквоголовый. — Вы же помните, она пообещала пустить меня на пироги.

— Стоит ли из-за этого так расстраиваться?! — махнул рукой Железный Дровосек. — Ты ведь можешь испортиться и иным путем, — скажем, от долгого сидения в духоте. А по мне, лучше пойти на хороший пирог, чем бесславно сгнить.

— Согласен, — кивнул Страшила.

— О Боже, Боже! — застонал Джек. — Что за несчастная моя судьба! Почему, ну почему, дорогой папаша, ты не сделал меня из железа или хотя бы из соломы, — тогда я мог бы жить вечно!

— Хватит! — оборвал его нытье Тип. — Скажи спасибо, что я вообще тебя сделал. — И, подумав, добавил: — Рано или поздно всему приходит конец.

— Со своей стороны напоминаю, — вступил в разговор Жук-Кувыркун, оглядев товарищей своими круглыми печальными глазами, — что жестокая Королева Джинджер намеревается приготовить из меня гуляш. До того, что мир лишится в моем лице единственного и неповторимого Сильно Увеличенного, Высокообразованного ЖукаКувыркуна, ей нет никакого дела.

— А мысль вообще-то неплохая, — задумчиво пробормотал Страшила.

— Но суп, мне кажется, был бы вкуснее, — шепнул Железный Дровосек, наклонившись к другу.

— Пожалуй, — согласился Страшила.

Кувыркун застонал.

— В моем воображении, — сказал он горестно, — встает ужасная картина: козы дожевывают последние винтики и заклепки, оставшиеся от нашего дорогого друга Железного Дровосека, суп лично из меня варится на костре, в котором догорают тела Коня и Тыквоголового Джека, а Королева Джинджер помешивает в котелке поварешкой и подбрасывает в огонь пучки соломы, еще недавно наполнявшей тело нашего Страшилы.

От этих жгучих фантазий компания впала в тоску, всем стало неуютно и страшно.

— Ну, какое-то время мы еще сможем продержаться, — заявил Железный Дровосек, желая поддержать в друзьях бодрость духа.

— Чтобы войти во дворец, Джинджер придется сначала взломать двери.

— К тому времени я умру голодной смертью, как, впрочем, и Кувыркун, — заметил Тип.

— Ну я-то смог бы кормиться за счет Тыквоголового, — сказал Кувыркун. — Не то чтобы я особенно любил тыквы, но они, как известно, очень питательны, а Джекова голова на удивление крупная и спелая.

— Какое бессердечие! — воскликнул Железный Дровосек, неприятно пораженный услышанным. — Неужели мы, закадычные друзья, примемся поедать друг друга?!