Так под ее рассуждения я и добрела до книжных шкафов. Около получаса я потратила на то, чтобы отыскать все потеряшки и отправить их по местам. Работа действительно оказалась несложной, но впереди меня ждало еще два таких же зала. 

И лучше бы во второй я и вовсе не заходила. 

Тенью юркнув между высокими стеллажами, я не обратила внимания на то, что в зале кто-то есть. Зато меня заметили сразу. 

– Что делает эта оборванка здесь?! - знакомый голос с истеричными нотками быстро перерос в возмущенный вопль. 

Повернув голову, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, что нисколько не примирило меня с ситуацией. За приставленными друг к другу столами сидела компания, встречи с которой мне сегодня как-то удавалось избегать. 

До этого момента. 

– Я хочу, чтобы она сейчас же ушла! - распалялась Дионика, вскочив на ноги. 

– Ди, успокойся. - Ионтин потянул ее за руку, но девушка вырвала свою кисть, зло сверкая глазами. 

Две ее подружки неприятно улыбались, предвкушая скандал. В том, что он точно будет, я даже не сомневалась. 

– Я не буду успокаиваться! - верещала водница. О том, что она маг воды, говорила ее мантия, расшитая синими нитками. - Ты не видишь? Она же меня преследует! 

– Да кому ты нужна? Если что, я здесь работаю. - спокойно произнесла я и повернулась к ним спиной, высматривая в шкафу несоответствующие полкам книги. 

Свой поступок я не считала опрометчивым. Понимала, что мне в спину в любую секунду может прилететь заклинание и даже в какой-то мере была к этому готова, но не потому, что хотела стать жертвой. 

Наоборот. Я демонстрировала отсутствие страха и уверенность в себе. Правда, лучше бы промолчала. 

– Если ты вообще знаешь, что такое работать. 

Я не вздрогнула, не обернулась, услышав шум. Даже не замерла, продолжая вынимать книги, которые стояли не на своих местах. Повернулась лишь закончив со стеллажом, чтобы увидеть, как некромант что-то яростно втолковывает своей невесте. 

Но встретившись со мной взглядом, Дионика продолжила свои угрозы: 

– Ты не будешь здесь работать. Я не хочу видеть тебя здесь. - произнесла она так, будто это целиком и полностью зависело от нее. 

– Так закрой глаза. - посоветовала я, скрываясь за шкафом. 

Следующую фразу девушка уже кричала мне вслед: 

– Мой отец сделает так, чтобы никто не взял тебя на работу! 

Как и прежде я не восприняла ее слова всерьез, лишь коротко усмехнувшись ее детским капризам. А зря. 

Наши тайны - наши монстры, 

Питающиеся нашими страхами. 

Я снова шла по этой улице. По улице, на которую больше никогда не сворачивала. Ночь - густая, темная, оседала плотным покрывалом на небе. Темные тучи скрывали звезды. Ветра не было, но прохлада окутывала плечи, проникая под плащ. 

Я шла из таверны, в которой работала подавальщицей. Торопилась, ведь до рассвета оставалось немного. Привычные действия - пробежаться вдоль улицы, свернуть в проулок, вскарабкаться на забор и юркнуть в спальню через незапертое окно. Привычные, но той страшной ночью все пошло наперекосяк. 

Услышав отчаянный крик, я, не думая, рванула через старый низкий деревянный забор. Дерево давно начало рассыпаться, труха осталась у меня на ладони, но я не обратила на это внимание. Потому что полный боли крик раздался снова, подгоняя меня. 

На чужой задний двор, поросший высокой травой, я влетела не помня себя. Темный силуэт крупного грузного мужчины показался вначале мне монстром, но рассеянный свет, идущий из распахнутой настежь двери, расставил все на свои места. 

Замахиваясь хлыстом, чей свист бил по ушам, он опускал его на вздрагивающий воющий комок. С места, где я стояла, было не рассмотреть - животное это или человек, но вот мужчина пьяно перетек с ноги на ногу, а комок перекатился по земле, подпадая под свет. 

Еле живой мальчишка лет пяти в разодранной рубахе уже не выл, а просто скулил. 

– Эй, ты! - окликнула я мерзавца. 

Глаза бегали в поисках хоть чего-нибудь, чем я смогла бы отбиться, но не находили. 

– Вали, пока кости целы! - грозно рявкнул увалень, пьяно качнувшись. 

Так и не обернувшись, чтобы посмотреть, кто его окликнул, громадина вновь размахнулся хлыстом. Я бросилась ему на спину, пытаясь остановить, но меня легко перекинули через плечо словно котенка. 

Что не помешало мне кинуться на него еще дважды. Силы истончались, тело горело от боли. Стащив меня с себя, мерзавец в очередной раз приложил меня о землю. Голова загудела в тот же миг, взорвалась темнотой. Что-то теплое, почти горячее стекало с виска, а во рту застыл противный металлический привкус. 

Сил подняться у меня не осталось. Я больше не могла драться, но все еще могла попытаться сделать хоть что-то. Хоть что-то, чтобы хлыст, чей свист страшно разрезал ночное небо, не коснулся мальчишки. Подтянувшись на руках, я как смогла закрыла его собой, выставив вперед трясущуюся руку. Моя рука была моей единственной защитой, чтобы хлыст не попал по лицу. 

И он не попал, потому что удара, как и в ту ночь два года назад, не последовало. 

Когда я все же осмелилась открыть глаза, то не нашла мерзавца. На том самом месте, где он стоял всего мгновение назад, лежала горсть пепла, от которой шел легкий дымок. Ветер, самый обыкновенный ветер, чьего дуновения мы ждали жаркими днями, вдруг появился и размел пепел по примятой траве. 

Моя же рука была объята пламенем. Огнем, который я не ощущала, но которого испугалась. 

Замахав рукой, ударив несколько раз ладонью о землю, мне удалось сбить пламя, но думать о себе сейчас было некогда. За моей спиной продолжал тихонько подвывать мальчишка. Ему помощь требовалась гораздо больше чем мне и требовалась срочно. 

Подступившись к нему, я как смогла аккуратно взяла его на руки. 

– Привет, я Павлиция. - произнесла я запекшимися губами. 

Пронзительные темно-зеленые глаза были полны слез. Мальчишка дрожал, свернувшись клубком у меня на руках. 

– Я Даг. - проговорил он еле слышно. - Мне больно. 

Открыв глаза, очнувшись от кошмара, что периодически снился мне, напоминая о том, что произошло два года назад, я просто смотрела в потолок, вспоминая то истязающее чувство бессилия, которое окутывало меня, пока я несла Дагелта в Дом Покинутых. 

Я помнила, как старалась идти быстрее, почти бежать, но каждый мой шаг отдавался болью в мальчишке. Он почти не плакал, не кричал, но все сильнее стискивал зубы, не имея сил даже держаться за меня. 

Я помнила, как громко кричала у калитки. Как на улицу по ступенькам выбежала Старшая Сестра, облаченная лишь в сорочку. Неровный огонек свечи едва ли что-то освещал, но голос мой она узнала. Потому и ринулась меня спасать. Только спасти нужно было не меня.