class="p1">Иродиада снова близко увидала Ирода Антипу. И ощутила свербящее влечение к нему. Через короткое время бабьим нюхом учуяла, что для нее не составит особенного труда захомутать сводного брата Боэта. Несмотря на то что в силе была жена Ирода Антипы, дочь набатейского царя Ареты-IV, и царица пользовалась у мужа большим уважением. Впрочем, это не мешало тетрарху таскать в свою постель всякую задницу, на которой останавливался его взгляд. В таких делах тетрарх был мало разборчив, он не делал различий между женами придворных и рабынями, брал всех подряд.

Жена Антипы из-за беременности не смогла приехать с мужем на торжества, что весьма радовало Иродиаду. Она из кожи лезла, чтобы приковать к себе внимание тетрарха. И ей удалось. Очень скоро Ирод Антипа дал понять, что заглотнул наживку. Боэт со стороны наблюдал за всем и только усмехался. Желчно рекомендовал Иродиаде поумерить пыл. Но она остановиться не могла.

После торжеств Ирод Антипа привез их к себе в Тиверию. И там, во дворце, они уединились. Целую ночь Иродиада бушевала огнем в руках Антипы. А утром поняла, что об этом знала не только царица, но и вся дворцовая камарилья. Взгляды придворных пожирали Иродиаду с алчным любопытством.

А Ирод Антипа убрался с Боэтом в дальние покои, и между ними произошла непродолжительная беседа. Иродиада не ведала о содержании разговора, но в первое мгновение после него по глазам тетрарха догадалась, что причиной была она.

Антипа потребовал от сводного брата Боэта дать Иродиаде разводное письмо, на что тот ответил отказом. Однако не возражал против их связи.

Это возмутило Ирода Антипу, и пока Боэт был у него в гостях, Антипа продолжал давить. Такая сумасшедшая настойчивость испугала Иродиаду. Никто не спрашивал ее согласия. Впрочем, никто, никогда и нигде не спрашивал согласия женщин, хотя бы они были госпожами.

И все-таки одно дело покувыркаться ночь с тетрархом Галилеи, а другое – при живой царице осесть во дворце обыкновенной фавориткой. Это не устраивало ее. Ведь сейчас она – римская гражданка, жена Боэта, свободного гражданина Рима. А кем будет потом, когда оставит мужа? Потеряет Рим и не приобретет ничего другого. Перспектива незавидная. И она отшатнулась от Ирода Антипы.

Но, вернувшись в Рим, погрузилась в мучительные раздумья. Антипа при всяком удобном случае напоминал о себе и звал ее. Прошло время, прежде чем она решилась обрубить все концы. На очередной призыв тетрарха Галилеи ответила согласием.

Когда путь из Рима остался позади, въехала во дворец Ирода Антипы с высоко поднятой головой, как единственная безусловная госпожа. Ей оказали почести, каких, быть может, не оказывали царице.

Дочь набатейского царя мрачно выглядывала из своих покоев и молчала. Иродиада пришла к ней, чтобы примириться, но царица и с нею молчала.

Жить в положении фаворитки Иродиаде было нелегко. Она знала, что каждый день отнимал у нее молодость и красоту. И ее единственным желанием была жажда жить назло всем вокруг. А ее единственным спасением была незатухающая страсть Ирода Антипы. И женщина всячески распаляла ее, бросая в огонь свою злость и неуемную ненасытность.

Антипа не решался изгнать набатейскую принцессу, опасаясь военного конфликта с царем Аретой-IV. Но в одно из утр, после испепеляющей ночи с Иродиадой, он узнал, что царица исчезла. Выяснилось, что с вечера она тайно отбыла в свою резиденцию в крепости Махерон с намерением оттуда перебраться в набатейское царство к отцу. Тетрарх взорвался, готовый отправить погоню. Однако Иродиада охладила его пыл. Ведь все разрешилось само собой. Больше на пути никто не стоял. Между тем душу тетрарха долго не покидало беспокойство.

Сейчас Ирод Антипа, рядом с Иродиадой, забыл все это и забыл об Иоханане Крестителе. Тетрарх тискал женщину сильными ручищами, разметав по постели. Погружался в нее снова и снова. Шалел и понимал, что за эту женщину готов в одночасье сгноить, разорвать, выпотрошить, уничтожить кого угодно.

Иоханана Крестителя ввели во внутренний двор дворца.

В дороге он был неразговорчивым. Двигался без спешки в окружении конников. С ног до головы в седой пыли из-под копыт лошадей.

Лишь на привалах, когда к нему подходили люди, заводил разговор. Крепко доставалось тетрарху, у стражи аж шкуры топорщились от ужаса. Стражники ежились и, недовольные, отходили прочь. А потом в седлах молча клевали носами, пока наконец не подъехали к воротам дворца.

Тем временем к Ироду Антипе побежали с докладом о прибытии Иоханана.

Креститель расположился на небольшом возвышении и попросил кувшин с водой, чтобы умыться. Попил, смыл с лица и рук дорожную пыль, отдышался.

Не стоило Ироду Антипе думать, что он одурачил Иоханана. Креститель почувствовал подвох в приглашении тетрарха, увидел хищный блеск в глазах старшего стражника. Знал, рано или поздно тетрарх нанесет ответный удар.

Иоханан Креститель шел по краю пропасти, но сворачивать не собирался. Сильный характер всегда проходит свой путь до конца.

Но и тетрарх умел закусывать удила и быть непредсказуемым, а может быть, напротив, очень предсказуемым. Галилеянам известно, как он был скуп на милости. Впрочем, весь царский род от Ирода Великого не отличался щедростью.

Ирод Великий привел иудейское государство к процветанию. Расширил пределы до размеров Давидовой державы. Украсил великолепными постройками Ерушалаим и другие города. Но вместе с этим был деспотом, погубившим немалое количество иудеев, многих близких людей и собственных детей.

За ним Архелай, наследник части империи отца, свирепостью поразил даже воинственных римлян.

После изгнания Архелая Ирод Антипа и Филипп поумерили пыл. Но алчная наследственная жажда крови время от времени давала о себе знать. Правда, Филипп был сдержаннее и покладистее Ирода Антипы, но не лучше.

Иоханан обоим им был костью в горле, когда утверждал, что перед Законом любой царь равен простому смертному.

Креститель парился под солнцем в длинных пыльных одеждах посередине двора. И вот на крыльце появился начальник стражи и резко прорычал, чтобы смутьян следовал за ним. В ответ на рык Иоханан не пошевелился. К нему бросился один из стражников и острием копья толкнул в плечо. Это не помогло, несмотря на жгучую боль. Креститель глянул на стражника осуждающе. Увидал, что у того лицо стало, как маска.

Обращение с Иохананом круто переменилось, стоило всем очутиться в пределах дворца. Слуги всегда своим поведением выражают отношение к тебе хозяина.

– Ты оглох, Иоханан? Пылью законопатило уши? – низким голосом выкрикнул начальник стражи. – Царь повелел тебе явиться к нему!

Креститель повернулся к начальнику стражи, застыл взглядом на его лице и побелел губами:

– Повелевает он тобой, ты у него на службе. А меня пускай