Мириам начала дико вопить, и от этого звука несколько мужчин повернули в ее сторону головы. Но широкоплечий мужчина, которому помогали два других, продолжал тащить Иешуа к двери, держа его за ноги. Несколько человек следовали за ними, но большинство все еще были заняты дракой. Мириам и мать Иешуа помчались вниз по ступенькам.

Мужчины выволокли Иешуа за пределы синагоги. Сотни людей, словно спускаясь с отвесной скалы, вереницей устремились вниз.

— Hoax! Отпусти его! — закричала мать Иешуа.

— Иди домой, Мириам! — сказал один из людей. — Ты хорошая мать. Иди сейчас же домой. — Человек приблизился к ней, протягивая ей руки, но Мириам отодвинулась. Она дрожала.

— Он ничего не сделал, чтобы заслужить подобную смерть! — крикнула она снова. — Он уроженец этого города, сын своего отца, сын Божий, как и любой из вас! Отпустите его!

Иешуа боролся, но широкоплечий мужчина еще сильнее схватил его и позвал Ноаха.

— Он говорит о любви Господа, как будто он один знает, что это такое, — сказал Hoax. — Он богохульник и должен быть убит! — Hoax поднял Иешуа и потащил его к утесу.

— Не делай этого, Hoax’ — раздался голос позади Мириам. Это был Иаков, брат Иешуа. — Ты что хочешь до конца своих дней носить клеймо братоубийцы, как Каин? Иешуа твой брат, так же как и мой.

Hoax колебался достаточно времени, чтобы Мириам успела разбежаться и, вытянув вперед голову, ударить его в живот, словно дикая коза. Пораженный ее поступком, он оступился и ослабил хватку.

— Ты что, судья Господа, — прокричала Мириам, — что можешь предполагать его волю и решать, кого ему наделять своими дарами? Как ты можешь называть богохульником человека, который избавил стольких людей от страданий? А что сделал ты, чтобы не причинять страдания? — Мириам плюнула Ноаху на ноги, затем — на землю, прямо в грязь, и растерла ногой. — Чтоб тебе умереть тысячу раз и чтобы каждые предсмертные муки были больнее предыдущих!

— Прислушайтесь, что говорит бесноватая! — сказал мужчина, стоящий позади Ноаха. Другие засмеялись.

— Уходи, женщина, — произнес Hoax, отталкивая ее в сторону. — Ты рискуешь своей жизнью, вмешиваясь в дела мужчин.

Тем временем Леви, один из двенадцати мужчин, которые прибежали из синагоги, сдавил грудь Иешуа и повел его от Ноаха к утесу. Андреас, Шимон и Иоханан подошли и встали около Леви и Иешуа.

Тогда к ним стал приближаться наси. Он шел медленно, опустив голову и накручивая бороду на пальцы. Они ждали. Казалось, что гнев людей рассеялся в ночном воздухе, делая его глубже, а намерение опозорить Иешуа еще серьезнее.

— Вы ведете себя как дети, — произнес наси, его голос дрожал от гнева. — Вы осквернили святой день, испачкали грязью место нашего собрания. Разве об этом он просил вас? Мне стыдно, я чувствую отвращение. Мое сердце разбито.

Ноа выступил вперед, обращаясь к служителю.

— Равви, — начал он, — нет ведь такого закона, что за богохульство полагается смертная казнь?

— И какое богохульство, скажи мне, Ноа, совершил Иешуа?

— Вы сами говорили, что он осквернил Шаббат.

Священник вздохнул:

— Уничтожение имущества не является осквернением Шаббата, согласно закону. Не за что приговаривать его к смерти. К тому же это не соответствует самому духу этого дня, духу покоя.

Он строго взглянул на Иешуа, затем опять обернулся к Ноа:

— Твоя жестокость, Ноа, также неуместна.

Ноа глубоко вздохнул, пытаясь совладать со своим гневом. Он взглянул вверх на небо, где в темноте светила одна звезда.

Раввин продолжил:

— Ты должен научиться не использовать только силу в решении спорных вопросов. Обсуждение и высказывание несогласия — это тоже богоугодные дела, поскольку это путь, с помощью которого можно лучше познать Бога. А жестокость — это просто отвратительно. Сделай пожертвование, Ноа, и молись, чтобы Бог простил тебя. И всех вас.

Служитель обернулся к Иешуа:

— Иешуа.

— Да, равви, — сказал Иешуа, выступая вперед.

— Ты очень одаренный учитель и лекарь, Иешуа. И это Господь одарил тебя многими талантами. Но как же ты можешь говорить, что Бог не любит свой народ? Я не удивлен, что Ноа так рассердился. Ты должен уважать великую любовь Бога к Израилю. И тебе тоже надо помолиться о прощении.

Иешуа склонил голову:

— Да, равви, — смиренно произнес он.

— У нас много проблем из-за Рима, — продолжил священник, — зачем же мы создаем себе еще большие трудности в своем собственном стане?

Все молчали.

Затем вновь заговорил Ноа:

— Равви, у меня есть предложение. Вы говорите, что Иешуа — очень одаренный лекарь. Я не сомневаюсь в этом. Но почему бы ему не излечить нас? Почему бы ему не показать нам, как он это делает? Почему он просто не вылечил несчастную, одержимую демонами женщину, которая сопровождает его?

Все посмотрели на Мириам. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, затем резко повернула голову к Иешуа. Он стоял в самом центре, окруженный людьми. Он выглядел изнуренным настолько, будто не ел много дней и не спал много ночей. Она видела, что он решился показать им, свое умение, но поняла, что это может окончиться неудачей. Он слишком устал. Она заметила, как жена Иакова бежит к ним, и вспомнила о пробитой крыше, упавшей лестнице и перевернутой скамье, ветках и комьях глины, раскиданных по полу.

— Иешуа, — обратился к нему раввин, — Ноа сделал достойное предложение.

Мириам следила за тем, как Иешуа обернулся к ней и с трудом поднял ослабевшие руки вверх к небу. Но она не смогла бы вынести вида его поражения и в то же время не сумела бы устоять перед гневом жены Иакова. Она сорвалась с места и побежала вдоль обрыва, пока не нашла крутую козью тропинку, которая вела вниз по откосу. Она стала спускаться по этой тропе, хватаясь за камни и колючие кусты. Мириам слышала голос Иешуа, который звал ее, и знала, что он и все остальные поймают ее, если она не поторопится.

Она заметила на склоне горы небольшое отверстие прямо около крепкого молодого деревца, выросшего на камнях. Она нырнула туда. Перед ней открылся проход в просторную пещеру, где можно было стоять во весь рост. Здесь было холодно и сыро. Она потуже завернулась в свою накидку.

— Ты, который касается земли и размалывает ее в пыль, — прошептала она, потом прислушалась к тому, как вокруг зазвучало эхо.

Она взобралась на плоский камень, лежавший возле стены, и села, подтянув колени к груди. Она не будет спать. Когда лучи заката проникнут в темноту пещеры, она выберется отсюда и проберется к подножию горы, чтобы встретиться с Иешуа и его двенадцатью спутниками, направляющимися в