- Мы еще не расстались. Она приходила сегодня ко мне домой. Я скоро стану отцом… у нас получилось. Только радости нет. Теперь и ты бегаешь от меня…

Он встал из-за стола, прошелся по палате и подошел к окну. Стемнело, но от городских огней улицы светились, я часто сидела на подоконнике и смотрела на дорогу мерцавшую фарами  и стоп-сигналами, кусочек парка с крапинами фонарей. В комнате полумрак, только два бра горели на стене, так легче разговаривать на серьёзные темы. Мои соседки поехали навестить домашних, а я снова совсем одна. Подошла к Артёму и положила ему голову на плечо. Я прекрасно понимала его грусть, видела влюблённость и нежность в его глазах.

- Я не смогу тебя полюбить… как мужчину. Прости… - нашла его глаза в отражении стекла. Напряженный взгляд вдруг смягчился, появилась улыбка на губах.

- А как друга? – спросил и чмокнул меня в макушку. – Как брата? Я хочу, чтобы ты не бегала от меня. Хочу, чтобы ты счастлива была. Чай еще нальёшь?

- Конечно!

Мы проговорили до часу ночи, так и заснули – я на своей койке, Артём на соседкиной. Ему с утра на дежурство заступать, поэтому он решил не ехать домой. Когда я проснулась утром, его уже не было, кровать оказалась аккуратно застелена.

Вечером мне позвонила Анечка. Она была чем-то взволнована, и я испугалась, что с бабулей что-то случилось. Аня успокоила меня, с моей бабушкой все в порядке. Просто Никита звонил.

- Что? Зачем? – у меня ноги затряслись, и я присела, чтобы не упасть. Одно дело думать о нем постоянно, другое получить напоминание.

- Их с братом в армию забирают. Он хочет, чтобы ты приехала на проводы. Двадцать пятого декабря на три часа дня заказано кафе. Поедешь? Сможешь? Он ждёт тебя… - тихий нерешительный голос соседки вызвал комок в горле.

- Я же, типа, в Париже. Или ты рассказала ему всё?

- Нет, не рассказала. Поезжай, если отпустят, а? Ведь потом два года не увидитесь…

Ну вот, если не сейчас, то только через два года смогу… Встала с кровати и прошла в ванную. Подошла к зеркалу, разглядывая себя. Я изменилась за этот месяц, стала похожа на себя прежнюю. Только левый глаз еще немного не восстановлен, веко чуть опущено. Новая прическа скрывает проплешины с отросшими за полгода волосами. Губы стали другими, но так мне больше нравится, будто улыбаюсь всегда. Нужно поговорить с Эстель, отпроситься на несколько дней. А если не отпустит? Ведь Уфа так далеко, на поезде ехать нужно. Я знаю, кто мне поможет, у кого можно разузнать, отпускают из клиники надолго или нет. Артём! Он на дежурстве, совсем рядом. Глянула на часы – почти полночь. Поздновато, но мне нужен дружеский совет. Накинула олимпийку и вышла из палаты.

Подошла к нужной двери и тихонько стукнула. В ответ мне послышалось что-то, похожее на «да» и я без стеснения вошла в «дежурку». В комнате царил полумрак, сразу ничего не разобрать. Меня привлекла возня на диване у стены. Мои глаза моментально отметили лицо Артёма, глаза его были закрыты, расслабленная улыбка… он тихонько постанывал и сжимал талию женщины в белом халате, сидящей у него на коленях. Сначала я ничего не поняла, но когда до меня дошло, не смогла сдержать вскрик. Будто горячей волной обдало, когда узнала в женщине Эстель, разглядев короткие светлые волосы и небольшой аккуратный нос. Я развернулась в сторону выхода, и, натыкаясь на косяки, выскочила в коридор. Перед глазами стояла эта парочка. Стало стыдно, оттого, что они прервали своё занятие от моего громкого вскрика и посмотрели на меня. Я не знала, куда себя девать от неловкости, пробежала мимо своей палаты и припустила по лестнице вниз. Ноги сами привели меня в зимний сад.

- Юля? – послышалось у стеклянной двери. – Юль, выйди, давай поговорим… я знаю, что ты здесь. Юль?

Я стояла за кустом папоротника и смотрела в окно, равнодушно наблюдала, как в свете фонаря кружатся снежинки. В другое время это зрелище вызвало бы у меня бурю восторга, но сейчас на душе было так горько, так грязно.

- Прости… - нашёл меня, стоит за спиной и дышит мне в шею. Я не смогу посмотреть другу в глаза после такого. – Юля, поговори со мной.

- Уходи… тебя ждут. Не о чем говорить. Ты… вы простите, что пришла не вовремя.

- Так! Иди сюда, - меня обняли за плечи и подвели к скамейке. Я покорно села и опустила голову. Но Артём присел передо мной на корточки и поднял моё лицо за подбородок. – Слушай, я сейчас подумаю, что ты ревнуешь. Ты знала, что у меня есть взрослая женщина. Так в чём дело, Юлёк?

- Это Эстель… раньше ты не называл имени, и я ее воспринимала по-другому. И одно дело разговаривать об этом, другое дело увидеть собственными глазами. Мне сейчас так неловко, что я готова сквозь землю провалиться… - меня било в лихорадке, руки похолодели, и я зажала ладони между коленей, пытаясь унять нервную дрожь. Тёма сел рядом и обнял, поглаживая по плечу.

- Какая ты еще маленькая, Юлёк… Прости, я не подумал, что кто-нибудь может войти. И вообще, ты спишь в это время. Почему пришла?

- Совет понадобился, - наконец подняла глаза на друга

Рассказала про Никиту и проводы, Артем уговаривал тут же пойти к Эстель и отпроситься у нее. Но я не хотела видеть ее, поэтому на уговоры не поддалась. Просто ушла спать. Если не судьба…

Долго возилась в кровати, хотелось плакать, так горько, просто душа стонала. Я хотела к любимому Никите, мыслями вся рядом с ним. Все прокручивала в голове то последнее письмо. Если бы я его не написала… Но тогда я думала, что жизнь моя закончилась, что мне грозит тюрьма, мешало обезображенное лицо. Сейчас всё виделось по-другому, и я стала другой. Завтра поговорю с Эстель, если не отпустит, то уеду без разрешения. Я должна поговорить с Никитой, пока он не уехал. Увидеть его… Достала фотографию, которую хранила под подушкой, поцеловала любимую улыбку. Скоро увидимся! Сердце забилось чаще, когда приняла окончательное решение.

Утро наступило неожиданно, меня кто-то легонько трепал за плечо, а я все никак не могла открыть глаза. Строила план поездки всю ночь, заснула под утро.

- Жюли…  - французский язык и голос Эстель заставили меня подпрыгнуть на кровати. Снова проспала завтрак и обход?

- Эстель… извини…Который час? Обход уже? – я села в кровати и с моей груди на пол слетела фотография Никиты, которую я всю ночь прижимала к сердцу. Эстель наклонилась и подобрала ее. Улыбнулась, потом отдала мне.

- Красивый мальчик. Это к нему ты хочешь ехать?

- Да. Это Никита.

- Жюли… прости за вчерашнее. Больше такое не повторится… мы попрощались… - Эстель присела на соседнюю кровать, видно, как ей не по себе от ситуации, она не знала, куда девать руки. В десятый раз пригладила волосы и потрогала ухо.

- Всё хорошо. Я уже забыла. Если честно, то все мои мысли с ним, - я кивнула на фото, - и сама хотела с тобой поговорить. Я уеду, дней на пять. Может чуть больше. Даже если ты не разрешишь. Я ведь расплатилась с клиникой, и если назад не примете, я найду, где мне до конца поправят глаз, и…