Умница, хорошо, что позволила мне. Ты не должна больше с ним разбираться, предоставь это мне. Договорились?

— Я сама не хочу с ним общаться. Спасибо.

— Ты не должна меня благодарить, Ира. — поднимает мой подбородок и целует в губы.

Поцелуй напористый, властный, я приоткрываю рот впуская его язык. Тёплая истома разливается внутри живота. Застонала от удовольствия, оторвался от моих губ, заглядывая в мои пьяные глаза и улыбается своей похотливой улыбкой, ему нравится моя реакция на его поцелуи.

Большим пальцем провел по моей нижней губе. Они у меня припухли. Не отрываясь от моих глаз, облизал палец. Прикрыла глаза, вот же провокатор.

— Тебе наверно на работу пора, я сильно отвлекла тебя? — старалась говорить спокойно, но дрожь в голосе убрать не получилось.

— К сожалению, да. У меня совещание в Управлении через сорок минут, нужно успеть. Но я же приеду сегодня вечером, ты не против? — улыбаюсь.

— Не против, приезжай, — получаю легкий поцелуй в губы, носик.

Он не может уйти, не получив порцию нежности. Закрыв за ним дверь, расслабляюсь. Вот это доброе утро. Нужно принять ванну и привести себя в порядок.

Мы с Ромой договариваемся встретиться в то же время, только уже на входе в парк. Мы с Матвеем просто раньше вышли, так что, когда Рома позвонил мы уже были недалеко от парка.

Рома приехал свежий, как весенний ветер, с широкой улыбкой на лице, она определенно заряжена позитивом, я не могу не улыбнуться ему.

Подошел ко мне, обнял за талию, притянул мне к себе. Как пёрышки, его поцелуи прошлись по моему лицу: губы, носик, глаза.

— Привет, ты как? Давно здесь? — спрашивает он.

— Привет, — шепчу, поглаживая его по затылку. — Мы минут десять гуляем, не больше.

— Привет, Матвей, — присаживается на корточки возле сына. Тот весело улыбается, выдаёт ему порцию слюней.

— Ты успел сегодня в Управление? Я волновалась, не хотела отвлекать тебя, — он подходит, приобнимет за талию, и ведет к парку.

— Да, не переживай. Сейчас у меня завал, но в ближайшее время, я надеюсь, будет больше свободного времени.

— Так много обворованных и обманутых? — с интересом спрашиваю я.

— Типа того. К сожалению, в последнее время участились незаконные переводы с банковских карт, уж больно много мошенников развелось на этом поприще. Да и, помимо этого, ещё много чего не очень приятного встречается. Штат сотрудников хоть и полный, а всё время, кажется, что человек десять как минимум не хватает, — ухмыляется.

— Ты доволен своей должностью? — хочется знать больше.

— Был доволен, я можно сказать стал вникать во всю эту кухню, как меня решили перевести на другую должность. Сейчас как раз изучаю весь объём моей работы. И если честно, не знаю за что браться. Там, прости за мат, полный пиздец. Хоть бери раскладушку и переезжай жить в отдел. Плюс нужно подготовить сотрудника, которого назначили на мою должность, ему помочь. Чтобы косяков меньше было, да и как не помочь младшему брату, — подмигивает.

— Так тебя можно поздравить с новым назначением? Или посочувствовать? — ого вот это да, и чего молчит эта скромняга, а?

Рома смеётся в голос.

— Я всё же склоняюсь ко второму варианту.

— Я не знала, что у тебя ещё и брат работает в отделе, — да я ничего о нём не знаю. Нужно это исправлять. Ну держись, Рома.

— Да, сразу после того, как он пришёл с армии, я забрал его в Москву. Помог устроиться в отдел. Первое время он жил у меня, я старался поддержать его, как мог. Потом уже ему дали своё служебное жильё.

— Вы похожи с братом?

— Нет, он абсолютно безбашенный. Дурной парень, — его черты лица разгладились, видно, что с братом у них тёплые отношения.

Рома останавливает коляску возле кафе. Я вопросительно смотрю на него.

— Мы не можем изменить нашей традиции и не зайти на чашку чая.

— А у нас это уже традиция? — кокетничаю.

— Определенно. Пошли, — тянет меня за собой. Я послушно следую за ним.

Мы расположились за нашим столиком, к нашему счастью, он был свободен. Именно от сюда открывается самый потрясающий вид на пруд. Великолепная, умиротворяющая красота.

— Что-то мы сегодня скромно заказали, — задумчиво проговаривает Рома, хмурит брови. Повторно хватает меню и пробегается глазами, видимо решил что-то до заказать.

— Ну если сравнивать с прошлым заказом, то да. Согласна, — прыскаю я, улыбаясь. — Но думаю на этом стоит остановиться, я много не съем.

Забираю у него меню и перекладываю на соседний столик, не давая ему возможности заказать что-нибудь ещё.

— Ладно, но, если я увижу, что ты не наелась, закажем что-нибудь ещё.

— Договорились.

Мы замолчали, так как нам принесли горячее и закуски.

Матвей сегодня не спит, а тихо обсасывает погремушку. Мы поочередно посматриваем на него, контролируем, чтобы игрушка была у него в руках, а не летала по залу. Такое тоже возможно, если Матвею надоедает игрушка.

Рома накрывает своей огромной ладонью мою руку, сжимает. Я смотрю в его изучающие глаза. Почему-то сразу понимаю, что он хочет мне сказать. Напрягаюсь.

— Ира, обещаю, однажды он будет в прошлом, и не будет беспокоить тебя, — прикрываю глаза. Грустно улыбнувшись, говорю на одном дыхании.

— Очень на это надеюсь. Мне не хочется думать об этих проблемах, о нём. Хочу забыть об этом, как о страшном сне.

— Согласен, прошлое должно быть в прошлом. Нужно отпустить его и жить дальше. Нет ничего хорошего в том, чтобы зацикливаться на нём.

— Ты это не понаслышке знаешь? — подмечаю я.

— Можно и так сказать. Я возвращался к болезненному прошлому. Но ничего хорошего из этого не вышло. Всё же, я наверно не из тех везунчиков, которым везёт во втором шансе. Скорее, мне это дало понять, что расставание было неизбежным, а мои жалкие попытки начать с чистого листа, словно тонкая соломинка, брошеная утопающему вместо спасательного круга.

— Вы долго были вместе? — стараюсь говорить как можно мягче, непринужденнее.

А сама замираю в ожидание, на языке вертятся ещё несколько вопросов, которые я очень хочу задать ему.

Рома напрягается, я вижу ему не приятен этот разговор и в особенности тема прошлых отношений, в этом мы похожи.

— В общей сложности выходит семь лет, — отвечает — Пару раз расходились, первый раз на полгода, второй на пару месяцев.

Вот это да. Мои брови ползут вверх, много. Это блин офигеть как много. Целая жизнь.

— Ты всё ещё её любишь? — внимательно смотрю на Рому, мне важно понять его эмоции.

Замираю, и, кажется, не дышу. Сердце барабанит так, что в ушах отдаёт. Ладошки вспотели, под