— Блядь, ты правда думала, что меня это впечатлит? — спрашивает, в его голосе явно слышно не то что раздражение, скорее даже злость. — Ты знала, на что подписывалась.

Челюсти стиснуты, на лбу пульсирует жилка. Под ястребиным взглядом чувствую себя уязвимой. От него волнами расходится пугающая ярость. Снова начинаю дрожать.

Щёки пылают, мне хочется сквозь землю провалиться. Нашариваю одеяло и не решаюсь натянуть его на себя. На меня накатывает безразличие и слабость. Ноги и руки как вата, низ живота ноет, груди печет… Меня словно через мясорубку пропустили.

— Я хотела сказать. Но раз это неважно…

Мне удается сесть на постели. Смотрю на красное пятно под собой и чувствую ужасный стыд. Испортила белье…

Почему мне не наплевать на это? Юсупов сделал кое-что похуже. Меня испортил.

— Можно мне домой? — спрашиваю робко.

Никогда в жизни не испытывала такого сильного стыда. Но, в конце концов, в этот день многое случилось в первый раз.

— Тебе двадцать три года и при этом ты — девственница, — задумчиво произносит Юсупов.

— Мы еще долго будем это обсуждать? Думаю, я не обязана объяснять свою жизнь… Может, мне надо было на лбу написать «девственница» во избежание недоразумений? — оскорбленно вскидываю подбородок. Не знала, что это проблема.

— Это не проблема, Кристина. Я просто не люблю причинять боль тем, кто слабее. Но если тебе по кайфу быть мученицей, твое дело, — пожимает плечами. — Ты можешь принять душ.

— Я хочу домой.

— В моем пиджаке поедешь?

Прихожу в отчаяние. Он прав. У меня нет ни одежды, ни обуви. Можно позвонить Камиле, попросить привезти одежду. Но что я скажу? Да и впутывать ее не хочу. Увидит, чего мне стоила ее просьба, будет себя поедом есть…

Ты в этом уверена? — включается вдруг внутренний голос. — Камила послала тебя в мясорубку незадумываясь…

Поспешно отбрасываю эти мысли, стыжусь их. Камила была в безвыходном положении. Я же — сама виновата. Надо было быть осторожнее…

— Что же мне делать? — восклицаю в отчаянии. — Я не могу быть здесь…

— Придется, — холодно отрезает Тимур. — Ты будешь со мной столько, сколько я скажу. И я не хочу каждый раз слушать твои капризы. Завтра утром у тебя будет одежда, Кристина. Но ты будешь ночевать здесь. Столько, сколько я скажу. Сейчас сходи в душ, потом спать.

— Давайте я… перестелю простыни, — говорю, сгорая от стыда, потому что пятно подо мной просто огромное. Надеюсь, Юсупов ничего не повредил мне. Влагалище жжет, мышцы ноют… но боли вроде нет.

— Не надо, утром придет домработница, она все сделает. Сегодня переночуем в гостевой спальне, — холодно говорит Тимур, направляясь к двери.

— То есть… я еще не рассчиталась с вами? — бросаю вопрос ему в спину. Пусть сочтет меня тупой, но я должна понять, что происходит. Зачем я ему? Не похоже, что ему понравилось со мной. Выглядит крайне недовольным.

— Ты побудешь со мной какое-то время, — произносит раздраженно, взглядом говоря:

Тебе уже все объяснили. Заткнись уже.

* * *

Какое-то время просто сижу на бортике ванной, не могу остановить текущие слезы. Сил стоять в душевой кабине нет. Набираю воду, погружаюсь целиком, с головой. Пытаюсь отгородиться от картинок, которые мелькают перед глазами. Проклятые ощущения, что заставил меня пережить Юсупов до сих пор дрожат отголосками в теле, не желая уходить. Выныриваю на поверхность, когда совсем не остается воздуха. Прижавшись лбом к стенке ванной горько всхлипываю. Слез уже нет. То ли все выплакала, то ли застряли где-то глубоко внутри. И теперь раздирают грудь болью.

Почему он не отпускает? Быть рядом с человеком, который ведет себя как твой владелец — невыносимо. Каждую минуту чувствовать себя вещью…

Что еще ему от меня нужно?

Наконец нахожу в себе силы выбраться из воды. Вытираюсь насухо, беру новый халат, благо тут их достаточно. Когда выхожу в коридор, теряюсь. В квартире темно и я не знаю куда идти.

Но главное, я не хочу спать в одной постели с мужчиной, который заставил меня силой заниматься с ним сексом. Где угодно, хоть на полу спать… только не с ним.

Оказываюсь в просторной гостиной, оглядываюсь по сторонам. Диван огромный, я легко помещусь на нем. Устраиваюсь поудобнее, благо халат мне велик и я могу завернуться в него целиком. Невероятно, но в сон проваливаюсь почти сразу.

Но даже в мире сновидений не получается сбежать от властного босса, который устраивает мне допрос. Я стою перед ним, обнаженная.

— Поверьте, я не шпионка! Это… ошибка, — шепчу умоляюще.

— Кто-то тебя попросил?

— Нет!

— Да, я вижу, что ты сама честность. Я не собираюсь тратить на тебя время. Полиции расскажешь про свою невинность.

— Я готова на все… пожалуйста, умоляю. Не надо полицию! Я же ничего не украла.

— Ты правда такая дура, или прикидываешься?

Глаза босса мечут молнии. Он вдруг хватает меня за плечи. Кажется, сейчас его руки сомкнутся на моем горле… Я уже не могу дышать от дикой паники.

— Умоляю… простите меня.

— Так что ты там лепетала? Готова на все?

— Да… что угодно.

Только бы остановить этот взгляд, мне уже даже в полиции оказаться кажется не таким страшным, как быть наедине с монстром, который явно не пощадит.

— Хорошо. Мне это подходит. Расплатишься собой за проступок натурой.

— Простите? Я не понимаю…

— Что тут непонятного. Теперь я не твой босс. Я хозяин. Хозяин твоего тела.

Меня будят лучи солнца, ласкающие лицо. Вчера было уже темно и я не обратила внимание, что легла головой к окну. Гостиная залита светом, я лениво потягиваюсь… а потом вспоминаю все что было ночью, и снова тяжелый груз давит всей тяжестью.

— Думаешь, что-то этим доказала? — резко оборачиваюсь на эти слова. Юсупов оказывается уже здесь. Сколько интересно стоит и наблюдает за моим пробуждением. Хватаю полы халата, свожу вместе, охваченная чувством стыда и беззащитности.

Тимур обнажен, на нем только полотенце на бедрах, он явно только после душа.

— Как спалось на диване? — добавляет хрипловато-насмешливо.

— Отлично, — цежу сквозь зубы. Пульс предательски ускоряется, я отвожу глаза, когда этот хищник направляется ко мне.

За ночь халат сбился в сторону, спать в нем было неудобно. Еще мешал пояс и теперь я никак не могу нащупать его. Кажется, вытащила и отбросила ночью. Тимур уже рядом. Смуглая рука касается моих волос, проводит по лицу, заставляя поднять к нему голову. Его пальцы медленно перебирают пряди. Он словно любуется ими, похоже на то как ребенок рассматривает новую игрушку, оценивая в каком месте сломать. Пропускает волосы сквозь пальцы, наблюдая как они переливаются в солнечном свете.