— Давай.

Макс так и не понял, согласился ли кормщик с его предложением, но уточнять не стал.

На гребне осыпи завывал ветер. Когда он задувал в щели между валунами, рождались причудливые звуки. Ванойта, а вслед за ним и Юлька утверждали, что это поют сами камни. Юлька специально забиралась на гряду, чтобы послушать «каменную песню». Несколько раз она приводила с собой Максима, но он так и не смог понять, чем привлекает девушку это место. Сейчас к обычному свисту ветра примешивались звуки протяжной ненецкой песни. Обогнув несколько особенно крупных валунов, Макс увидел и ее исполнителя.

Ванойта сидел на коленях возле горящего костра — оставалось только гадать, как ему удалось развести и поддерживать огонь на таком сильном ветру, — и что-то заунывно тянул на своем родном языке, раскачиваясь из стороны в сторону. Время от времени он брал разложенные на плоском камне тонко нарезанные ломтики свежего сырого мяса — не иначе пожертвовал для этого своей долей из последней добычи, — и бросал их в огонь. Странный старик: самому, может, зимой жрать нечего будет, а он все своих воображаемых духов кормит. Напротив костра возвышался череп огромного моржа, для устойчивости обложенный со всех сторон камнями. Этого моржа не убили на охоте. Ванойта нашел череп на берегу, как-то затащил на вершину гряды и украсил им свой алтарь. Всякий раз при виде лишенного плоти исполинского черепа с вечно оскаленной пастью и черными пустыми глазницами Максима охватывала дрожь. Если так выглядели все северные духи, которым поклонялся Ванойта, Макс не хотел с ними встречаться. Да и ни один нормальный человек — тоже.

— Он уже здесь.

— Что? — Макс не сразу сообразил, что Ванойта прервал свою песенную молитву и обращается к нему. Старик даже не повернул головы в его сторону, продолжая неотрывно глядеть в разведенный костер. — Кто — здесь?

— Нга — властелин подземного мира. Он пришел за мной, за тобой, за всеми. Его голод ненасытен, и даже тысячи душ не смогут утолить его.

Максим почувствовал неожиданный озноб. Хотя он ровным счетом ничего не понял, от слов старого ненца, даже не от самих слов, а от прозвучавшей в голосе обреченности повеяло могильным холодом. Если бы только это было возможно, он повернулся бы и бежал без оглядки прочь от полоумного старика и его бредовых мыслей. Вместо этого Максим сделал над собой усилие и сказал:

— Ваня, я ищу Пашку. Ты его видел?

— Твой друг мертв. Нга забрал его душу. Не ищи его. Он сам найдет тебя.

— Как мертв?! — опешил Максим. — Что ты такое говоришь?!

Ванойта в ответ только печально вздохнул и снова затянул свою унылую песню. Поняв, что от него больше ничего не добиться, Макс повернул назад. Настроение было ни к черту. Зверобой разозлился на себя за то, что испугался, но еще больше разозлился на Ванойту, заставившего его пережить этот страх. Разговор с ним окончательно подтвердил правильность мнения Седого: старик совершенно выжил из ума!

Спуск с гряды занял больше времени, чем Макс ожидал. Хотя еще в детстве вся каменная осыпь была излазана вдоль и поперек, он непонятно как забрел в нагромождение валунов, через которые не смог перебраться. Пришлось возвращаться и искать обходной путь. Чтобы снова не забрести в тупик, Макс стал внимательно смотреть вокруг, выбирая путь, но когда машинально бросил взгляд в одну из скальных расщелин, застыл на месте. Там на дне, среди голых и скользких камней лежала изломанная фигурка Пашки.

— Пашка, — шепотом позвал Макс и, не получив ответа, закричал во все горло. — Пашка, очнись!

Но Павел молчал, и Максим с ужасом понял, что он уже никогда не отзовется.

* * *

Время шло, а ни Макс, ни отец, ни дядя Ваня не возвращались. Юля уже несколько раз подходила к окну, но видела только проходящих по двору соседей. Чем дольше она оставалась одна, тем тревожнее становилось на душе. В какой-то момент одиночество стало просто невыносимым. Девушка схватила с вешалки свою куртку и, на ходу засовывая руки в рукава, выбежала за дверь.

Если отец и Максим с Ваней отправились в медпункт, она пойдет за ними. И плевать, что там можно встретить Сергеича! В присутствии посторонних он будет вести себя тихо, а если попробует снова распустить руки, Макс навсегда отобьет у него к этому охоту.

Окно процедурного кабинета освещал яркий свет горящей масляной лампы. Юля почувствовала нарастающую тревогу. Обычно врачи обходились свечой, в редких случаях — жировой коптилкой, а уж масляную лампу Сергеич зажигал только во время хирургических операций. Неужели с кем-то из жителей случилось несчастье?!

Юля осторожно поднялась по ступенькам и с замиранием сердца приоткрыла входную дверь. Из процедурного кабинета доносились чьи-то неразборчивые, словно неживые, голоса. Юле вдруг стало страшно, но она преодолела себя, сделала несколько шагов по коридору и заглянула в ярко освещенный кабинет.

Сначала она увидела Катерину. Женщина склонилась над стоящим напротив двери длинным металлическим столом, который использовался для операций. Сейчас на нем тоже кто-то лежал. «Макс!» — первым делом с ужасом подумала Юля, но, заметив обмотанную бинтами ногу лежащего, поняла, что это Павел. Катерина как раз закончила разматывать повязку и растерянно пробормотала:

— Ничего не понимаю.

— Да что там непонятного? — донесся откуда-то из угла хриплый голос отца. Юля в первый миг даже не узнала его. — Полез на камни, а раненая нога подвела. Вот он и сорвался в расщелину, сломав себе шею. Прости, Макс.

Услышав последние слова, девушка испуганно вскрикнула и влетела в кабинет. Там были все: отец, Макс, начальник Заставы и Катерина. Не хватало только дяди Вани и Сергеича, но об отсутствии последнего Юля нисколько не жалела. Карп сердито уставился на нее:

— Ты что здесь делаешь?

— Я папу искала, — нашлась Юля. — А что с Пашей?

— Несчастный случай: упал со скалы и разбился, — ответил Карп.

Макс шмыгнул распухшим носом и опустил глаза. Катерина, наоборот, подняла голову. Юле показалось, что женщина собирается что-то сказать, но та промолчала.

Карп тяжело вздохнул:

— Хотел сегодня праздник устроить по случаю удачной охоты, да какое веселье с двумя покойниками?

— С двумя? — в ужасе прошептала Юля. — А кто второй?

— Сергеич, — нехотя ответил Карп.

— Тоже несчастный случай?

— Хуже, — отрезал начальник Заставы. — Его убили.

«Убили?» Юля вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Сразу закружилась голова, в глазах потемнело, пол зашатался под ногами, вздыбился и перевернулся.

Открыв глаза, девушка увидела перед собой сосредоточенное лицо Катерины.

— Очнулась, — не то спросила, не то подтвердила врач.

— Да, — Юля обвела взглядом вокруг себя и обнаружила, что лежит на кушетке в процедурном кабинете, где кроме нее и Катерины больше никого нет. Даже покоящееся на хирургическом столе тело Павла кто-то накрыл куском брезента. — А что со мной было?