Голос герцога звучал негромко и ровно, но казался тлеющим фитилем, по которому огонь подбирается все ближе к пороху.

– Я ничего не обязан доказывать вам.

Он подбоченился. Его грудные мышцы сердито подрагивали. Словно передавая негодующий рык. Тонкая струйка воды лавировала между золотисто-каштановыми волосками на груди, сбегая к животу.

Иззи вцепилась в свои шпильки так крепко, что они впились в нежную кожу ладони.

Она поднялась. Потому что просто не могла усидеть, охваченная почти благоговейным трепетом.

– Разумеется, ваша светлость, – согласилась она, стараясь сохранять спокойствие и обращаясь к его затвердевшему левому соску. – Но есть вещи, которые нуждаются в доказательстве. Например, обоснованность передачи права собственности и… и…

О нет. Стоя так близко к герцогу, Иззи вдруг вспомнила ночные объятия. Ощущения распространились по ее телу, заставляя забыть, о чем она говорила. И вспомнить чувства, которые она так долго сдерживала, прежде чем вложить в поцелуй.

Иззи скрестила руки на груди.

– У меня хороший почерк, я умею читать и писать на нескольких языках, лишь два из которых мертвы, и свято чту конфиденциальность. Я помогу вам разобраться в ваших делах, и мы узнаем, как был продан этот замок.

– Он не был продан.

– Но запугивать меня я не позволю. – Иззи открыла глаза. Боже, до чего он упрям, этот человек.

Должно быть, его близость действовала ей на нервы, потому что Иззи вдруг стало жутко: ей показалось, что герцог смотрит на нее. Или сквозь нее. И она вдруг застыдилась собственного взгляда, устремленного на его грудь.

Она попыталась смягчить свой голос.

– Я понимаю ваши опасения…

– Я ничего не опасаюсь. – Он провел ладонью по волосам. Мышцы его руки напряглись и снова расслабились, отвлекая Иззи. – Черт возьми, Гуднайт, вы из женщин, с которыми хлопот не оберешься!

Несмотря ни на что, Иззи украдкой улыбнулась.

Просто не сдержалась. Он назвал ее женщиной!

– Жить в этом замке нам обоим… просто немыслимо. Если вы намерены обосноваться здесь, одних смелых слов будет недостаточно. Вам понадобятся мебель и слуги. И главное – компаньонка.

– Компаньонка? Зачем? Есть же Дункан. И вы.

Он фыркнул.

– Я вам не нянька.

– Вы все еще тревожитесь из-за того дурацкого поцелуя? Я думала, с ним уже все ясно…

– О да, этот поцелуй для меня многое прояснил. – Он шагнул к ней и понизил голос до хриплого шепота. Воздух между ними словно накалился, и Иззи могла бы поклясться, что видит, как капли воды на груди герцога испаряются от нестерпимого жара. – Мне ясно, что я чувствую, когда ваше тело прижимается к моему. Ясно, насколько сладки вы на вкус. И совершенно ясно, как хорошо нам было бы вместе. В постели. Или на столе. Или возле какой-нибудь стены. По-моему, сложности с пониманием возникли не у меня, а у вас.

Иззи невольно ахнула.

И уставилась на него. Несчастный, сбитый с толку человек! Он, кажется, убежден, что его сердитое и непристойное заявление вынудит ее с криком броситься наутек. Вместо этого его слова возымели обратное действие. С каждым намеком на плотские удовольствия уверенность Иззи в себе достигала новых головокружительных высот.

Он жаждет ее. Не кого-нибудь, а ее.

Ей хотелось заплясать от радости.

– Ваша светлость! – Радостный женский голос огласил двор, как птичий щебет. – Не беспокойтесь, я уже иду. Если вам что-нибудь нужно, я здесь.

Рэнсом разом пришел в движение: резко обернувшись, он потянулся за висящей на спинке дивана рубашкой. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы нашарить ее.

– Кто это? – спросила Иззи, предупредительно подавая ему сюртук.

Кем бы ни была гостья, герцог не желал показываться ей полураздетым.

– Мисс Пелэм. – Он рывком натянул рубашку через голову, после нескольких неудачных попыток просунул руки в рукава и принял протянутый Иззи сюртук. – Дочь викария. Еще одна назойливая особа, от которой, похоже, мне никогда не избавиться.

Боже милостивый. На этого человека охотятся даже дочери викария. Иззи сразу поверила ему и ощутила легкий приступ разочарования.

Можно подумать, что он принадлежит ей. Всего один поцелуй в темноте, и она уже превратилась в ревнивую фурию… Спохватившись, Иззи подавила в себе искру ревности.

Но в этот момент в зал вошла девушка, и ревность вспыхнула в душе Иззи с новой силой.

Иззи довелось побывать при дворе, посетить немало приемов и даже несколько лондонских балов, и она могла с полным правом заявить, что более ослепительной красавицы еще не встречала. Золотистые волосы, шелковыми длинными локонами обрамляющие лицо. Ленты, струящиеся по голубому муслиновому платью. Приятные формы, заученная милая улыбка. Безукоризненные кружевные перчатки.

– Ваша светлость! – выговорила гостья со вздохом облегчения, прижимая ладонь к груди. – Вы невредимы, хвала Господу! А я боялась найти вас мечущимся в бреду – после всего, что я услышала от мистера Дункана! Я просто не могла ему поверить. Конечно, здесь никак не могла появиться гостья по имени… – Внезапно ее взгляд упал на Иззи, и она осеклась: – Так это правда? Она действительно здесь?

Уронив корзинку на пол, мисс Пелэм прижала ладони к щекам.

– Вы Иззи Гуднайт?

Иззи сделала книксен.

– Та самая Иззи Гуднайт?

– Да, это я.

Гостья издала негромкий восторженный возглас.

– Прошу меня простить, я просто не в силах поверить… И вправду вы здесь, так близко от моего дома! О, пожалуйста, позвольте пригласить вас к нам в дом викария!

– Я… буду очень рада, мисс Пелэм.

– Какая честь для всех нас! Но я представить себе не могу, что привело вас в Нортумберленд.

– Вот это все. – Иззи сделала широкий жест. – Замок Гостли. Мне оставил его в наследство покойный граф Линфорд.

– В наследство? Замок? – Глаза гостьи стали огромными. – Ушам не верю!

Иззи улыбнулась.

– Да, полагаю, мы все потрясены. Мы с его светлостью как раз обсуждаем дальнейшие отношения хозяйки и арендатора.

Мисс Пелэм подпрыгнула, ее каблучки цокнули по каменному полу.

– Моей соседкой будет сама Иззи Гуднайт!

– Мисс Пелэм… – вмешался герцог.

– Знаете, я ведь прочла все «Сказки» до единой. И не раз перечитывала их. Когда я была помладше, я вырезала продолжения из журнала, а потом переплела их. Я принесла получившуюся книгу с собой – на всякий случай, вдруг это правда. – Она вынула из своей корзинки большой том в пухлом переплете. – Почту за честь, если вы подпишете его мне.