А еще мне охота одеть ангелка по-нормальному. Сейчас у нее вообще не осталось хорошего нижнего белья. То убогое, в котором ее забрали, давно сожгли. А Луиса подобрала не лучше.

Поэтому я послал Франциску Рамос в город, снабдив ее четкими указаниями.

То, что висит у ангелка в шкафу, она будет носить, когда меня нет рядом. А на время наших встреч станет выглядеть, как и полагается женщине.

Лучше я увижу ее несколько раз нарядной, и она мне надоест, чем стану фантазировать об этом. Член вон опять стоит.

Пора выпроводить Раулито и объявить чике новые правила игры.

И они далеко не про одежду.

АНХЕЛИКА

Вот ты и попалась, госпожа Обезьянка.

Я ни мгновения не сомневаюсь, что в башне у Рейеса может жить только такой же бандит. Да еще и похожий на Рейеса, хотя без бороды. Наверняка его родственник.

И сейчас этот родственник меня сдаст.

А что меня ждет, сложно представить.

Рейес вроде не запрещал мне лазать по деревьям. Особенно, если учесть, что отсюда все равно не сбежать. Если только я не решусь пройти по узкой стене, разделяющей мой дворик и соседнюю улочку. Возможно, дальше на стене есть выступы или еще какие-то зацепки.

Но пока я не рискну.

Я молюсь всем святым, чтобы взгляд этого незнакомца мне привиделся. Сердце гулко колотится, как огромный барабан, и я даже вздохнуть не могу от волнения.

Мужчина продолжает смотреть примерно на то место, где я нахожусь. Потом кивает головой и уходит с балкона.

Как будто и не мне кивает, но я не могу быть ни в чем уверена.

Да и Луиса может зайти проведать меня в любой момент.

В ушах шумит, а между ног побаливает. Я стараюсь спускаться быстро, но крайне осторожно. Даже царапины вызовут у Рейеса ненужные вопросы.

А если я совру, что поскользнулась в душе, Рейесу станется посадить меня на цепь… или отдать своим прихвостням. Или даже скормить животным.

Он сам уже взял меня. Грязно поигрался. Что теперь ему нужно? Чем я интересна для него, и сколько он еще собирается меня тут держать?

Похоже, это вопросы без ответа. Рейес не кажется человеком, который любит вести долгие беседы.

Я выдыхаю, когда ноги касаются земли. Я вся дрожу. И от страха, и от того, что давно не лазала, и тело немного отвыкло.

Из комнаты не доносится никаких звуков.

Может, человек с балкона меня не заметил? Он мне не свистнул, не помахал рукой, да и листья там довольно густые.

Буду надеяться на это. Должно же мне хоть в чем-то повезти в этом ужасном доме.

Я на цыпочках подхожу к двери в комнату. Вроде никого.

Опускаю взгляд на ноги и ужасаюсь: на штанинах остались частички коры. И даже отряхиваться нельзя — Луиса или сам Рейес заметят подозрительную труху.

Я как можно аккуратнее стягиваю штаны и бросаю их на дно шкафа. Если что — могли они упасть с вешалки и испачкаться в пыли?

Я их обязательно выстираю позже.

А пока я вытягиваю из шкафа первое попавшееся платье, хватаю белье и ныряю в душевую.

Быстро принимаюсь намыливаться — вдруг кора или листочки остались в волосах или испачкали кожу. Запах яблок плывет по комнате и вызывает настолько сильный рвотный позыв, что я радуюсь, что еще не завтракала.

Я больше не смогу мыться этим. Никак.

Очень быстро споласкиваюсь, тщательно растираю себя полотенцем, избегая области между ног, которая уже не особо болит, но еще вызывает неприятные ощущения.

Как и немного следов от укусов, которые оставил на мне Рейес.

Я будто помечена им. На меня снова накатывает рвотный позыв.

Я пытаюсь смириться с тем, что принадлежу ему, но пока не могу. Я все еще до боли надеюсь, что этот кошмарный человек скоро меня отпустит.

Потому что я не вынесу жить здесь, как комнатная собачка.

В этот момент дверь в душевую широко распахивается.

На пороге стоит Луиса, и я вижу в ее лице смесь паники и облегчения.

— Госпожа… вы… господин бы меня… если бы вы…

Я смотрю ей через плечо. Рейеса там вроде не видно. И вряд ли она осмелилась бы говорить о нем прямо при нем.

Я вскидываю подбородок.

— У нас с Диего была бурная ночь, и я встала поздно. Что такого? Это он послал тебя?

Она смотрит на мою голую кожу, и в этот миг я невольно радуюсь синячкам от укусов Рейеса.

Луиса опускает глаза.

— Нет, госпожа… Я сама…

— Тогда выйди и закрой дверь. И смени мне все эти средства для душа. Мне они не нравятся.

— Да, госпожа. Вам подавать завтрак или уже обед? Сейчас обеденное время.

Вот это я проспала! Но пока я не чувствую голода.

Если Рейес опять будет заставлять лизать его, меня точно вырвет. Меня и так ужасно раздражает яблочный аромат, которым я вся будто пропиталась.

— Давай завтрак. И проследи, чтобы у хлеба была хрустящая корочка.

С такими людьми чем наглее, тем лучше. Другого они не понимают.

Луиса уходит, а я с облегчением выдыхаю. Пока тот человек меня не сдал. И наверняка он меня даже не увидел.

Или я просто очень сильно хочу в это верить.

Подумав, я решаю не надевать трусики. Лифчик тоже. Мне сейчас невыносимо чувствовать хоть какое-то трение и давление на коже. А Рейес все равно сдернет любую одежду, если ему захочется.

Я обращаю внимание, что наша с ним одежда так и валяется на полу в углу.

Хватит. Пора прекращать чувствовать тошноту каждый раз, как я о нем думаю. Иначе он меня жестоко накажет.

Это война. Если я хочу выжить, хватит скрываться от проблем. Нужно спрятать все свои эмоции глубоко-глубоко и жить умом.

Вчера я рассортировала журналы на более и менее отвратительные. Те, которые еще можно читать, и совсем приторно-сладкие.

Я беру журнал из первой стопки и открываю его на рецепте пирожков. Надеюсь, сейчас сестры и Хуан хотя бы не голодают.

Обычно Рейес отправляет деньги с посыльным сразу. И тот еще предупреждает всех, чтобы никто не смел грабить семью изуродованной Рейесом девушки.

Интересно, когда мой мучитель сегодня заявится? И может ли случиться, что он не придет вообще?

Пока прошли только сутки из тех пяти, что отвел доктор Хименес.

Мои мысли прерывает Луиса. Она приносит поднос, на котором стоит тарелка с рисом и рыбой. А еще кувшин сока и чашечка кофе. На другой тарелке лежит хлеб.