— Все равно не понимаю, Соломон. Гебешники прошли, а ты не прошел. Как это может быть?

— У большого человека большие шлаки, — с невинным видом обронил адвокат и осторожно покосился на горбуна, но тот пропустил его реплику мимо ушей.

— Совершенно верно, — неожиданно обратил на адвоката внимание Соломон Хейфец, — те люди после себя в вашем мире почти ничего не оставили. Они знают свое прошлое, это их негативный опыт, оставшийся в их сознании, как неприятные воспоминания детства в памяти взрослого. А за мной остались тяжелые шлаки, которые я должен как-то ликвидировать.

— А я тебе не могу помочь? Я теперь богат, Соломон, и могу нанять любых специалистов.

— Упаси тебя Бог лезть в это дело, Иосиф! У вас нет таких специалистов. Речь идет о дикой, неукрощенной материи с непрогнозируемыми свойствами. Это хаос, пожирающий космос, та самая внешняя тьма, о которой говорится в Библии. Это моя забота, и только моя.

— Чем опасны эти шлаки? — задал еще один вопрос полковник.

— Опасностей много. Самая простая из них — спонтанное выделение энергии в масштабах, превосходящих все ваши ресурсы.

— То есть возможна серьезная катастрофа?

— Да, но она не грозит вам. Если я не справлюсь, эту работу сделают стоящие на высших ступенях, у меня же лично будет катастрофа. — Соломон повернулся к брату: — Осталось мало времени, Иосиф. Как ты решил?

— Ты же помнишь, Соломон, я в детстве для всех был обузой. Теперь я делаю музыкальные инструменты. Во всем мире волосатые молодые люди играют на моих синтезаторах, поют и приплясывают. Они говорят: «У меня Хейфец», «Я купил Хейфеца». И еще есть люди, которым я нужен, и даже такие, которые без меня не выживут. Это мое пятое вещество, Соломон, я сделал его своими руками. Я не могу все это бросить.

— Хорошо, Иосиф, я тебя понимаю. — Соломон перевел взгляд на полковника: — Что скажете вы?

— У меня семья, — бодро отрапортовал тот.

— А вы, любопытный человек?

— Спасибо, — любезно улыбнулся адвокат, — но у меня есть ценная коллекция, ее нельзя оставлять без присмотра.

На лице Соломона в первый раз мелькнуло подобие улыбки.

— Вам еще долго предстоит развиваться. Прощайте. Прощай, Иосиф.

— Прощай, Соломон.

— Контакт окончен. Прошу сохранять неподвижность.

Золотистая сфера стала стремительно съеживаться, все испытали легкий толчок и опять оказались в грязном каземате.

Хейфец выглядел совершенно заморенным, происшедшее было для него непосильной нагрузкой.

— Мне трудно сейчас говорить, я поеду. — Он слабо кивнул адвокату и полковнику и направил коляску к выходу.

— Вам помочь, мистер Хейфец? — бросился к нему адвокат, но тот лишь отрицательно качнул головой и выехал в коридор, навстречу спешащей к нему Джейми.

— Нам надо бы обменяться впечатлениями. — Адвокат вопросительно глянул на полковника. Тот согласно кивнул.

— Но здесь душновато. — Александр Петрович шагнул к двери и тут же отступил перед возникшим на пороге коренастым человеком в темно-сером костюме.

— Служба контрразведки, — буркнул он коротко, прикрывая за собой тяжелую дверь. — Ах, и вы тоже здесь. — Он довольно фальшиво изобразил удивление при виде полковника и обратился к Александру Петровичу: — Адвокат Самойлов, я полагаю?

— К вашим услугам. С кем имею честь?

— Майор Сапсанов. Я только что слышал голос Хейфеца. Он тут был?

— Вы встретили его в коридоре, он ехал в инвалидной коляске. — Адвокат скосил глаза на полковника, интересуясь его реакцией: ведь то, что майор начал задавать вопросы, не заручившись формальным согласием старшего по званию, означало косвенный допрос самого полковника.

— Я не этого имею в виду, — раздраженно отмахнулся Сапсанов, — мне нужен Соломон Хейфец.

— Вы же видите, тут, кроме нас, никого нет.

— Вижу, вижу. Но я слышал его голос и хочу знать, что это означает. — Он подозрительно осматривал углы камеры.

— Может быть, вам послышалось? — наивно спросил адвокат. — Голоса братьев иногда бывают похожими.

Сапсанова передернуло.

— Прошу вас учесть, Самойлов, что об этом деле я осведомлен гораздо лучше, чем вы думаете. И вам известно, — он ухмыльнулся, — что Хейфец подозревается в убийстве двух человек. Как юрист, вы должны понимать, какие отсюда следуют выводы относительно вашего собственного поведения. В ваших интересах прийти ко мне и рассказать все, не дожидаясь приглашения. Надеюсь, и вы мне поможете. — Он поклонился полковнику почтительно, но с гаденькой улыбкой и удалился.

— Очень вредный. Может напакостить, — заметил полковник.

— Какая жалость! — воскликнул адвокат.

— О чем это вы, Александр Петрович?

— О том, как жаль, что вы это сказали. Я хотел вам сказать то же самое, слово в слово.

— А, вот оно что, — полковник задумчиво глядел на собеседника, — ничего не поделаешь, я первый сказал.

— Ладно. Нужно его отвлечь. Сообщите ему, что он ищет не там. Здесь работает водопроводчиком некто Харитонов, который знает обо всем этом больше, чем мы с вами, вместе взятые.

— И на какое время это может его отвлечь? — по-прежнему задумчиво поинтересовался полковник.

— На неопределенное. — Голос адвоката был полон беспечности. — Думаю также, что ничего особенного мы сегодня не видели. Духота, жара, понимаете ли, всякое могло померещиться. А Иосиф Хейфец разговаривал сам с собой. Не хотим же мы в самом деле встретиться в психушке.

Они поднялись по лестнице, и полковник ушел с ключами к вахтеру, адвокат же стал прогуливаться по опустевшему коридору, не сомневаясь, что Харитонов болтается где-то поблизости. Тот не замедлил появиться.

— Что за цирк, адвокат? Горбун — откуда?

— Из Америки. Младший брат покойного Хейфеца, приехал посмотреть на могилу.

— Живут люди… — неопределенно протянул Харитонов.

— Кум приходил. Про вас спрашивал.

— Полковник, что ли?

— Нет, майор, в штатском. Говорит, вчера ночью что-то видел.

— И что видел?

— Не говорит. Искать будет.

— Пусть ищет, у него работа такая, — равнодушно проворчал Харитонов, но на долю секунды в медвежьих глазах мелькнула недобрая искорка, и адвокат понял, что сигнал принят.

Он добрался домой на рассвете и едва нашел в себе силы раздеться, перед тем как провалиться в сон. Его разбудили телефонным звонком, как ему показалось не дав поспать и получаса. На самом деле он проспал до полудня.

Звонила Джейми: адвоката приглашали к мистеру Хейфец в четыре часа.

Подъезжая к гостинице, Александр Петрович прикидывал, сколько ему заплатят. Ему казалось, Хейфец должен заплатить больше, чем договорились, раз уж он этакий лилипутский Монте-Кристо.