Впрочем, дело не только в малолетней племяннице: Наташа Найденко — маленькая кукла, которой суждено сыграть в спектакле всего лишь эпизодическую роль.

А глобальных версий подоплеки происшедшего было четыре.

По первой — его, Прокурора, решили искусно подставить. Тот самый кремлевский истеблишмент, который вложил деньги в «русский оргазм»; друзья они, что ли? Временные союзники, а точней — компаньоны… Деньги вкладываются в предприятие, затем в результате силового «решения» изымаются (механизма наезда на «Таир» Прокурор еще не знал) и возвращаются в Москву. Денег якобы нет: пропали, испарились. Крайним делается он, «смотрящий из Кремля» — со всеми вытекающими последствиями.

Поразмыслив, Прокурор отбросил эту версию. Слишком громоздко, слишком много людей замешано в этой истории, а значит — слишком много лишних свидетелей, да и очень щепетильное это дело, чтобы впутывать сюда еще и польские спецслужбы. И малолетняя Наташа тут вроде бы не при чем — зачем ее похищать, какое давление можно оказывать на Коттона? Он-то вообще выпадает из этого пасьянса… К тому же гешефт, чистая прибыль пятьсот долларов на доллар вложенный; играть в такие рискованные игры крайне невыгодно.

Стало быть, компаньоны-вкладчики тут не при чем.

По второй версии, польские спецслужбы решили разыграть свою собственную карту. С первого, поверхностного взгляда, им могло быть выгодно уничтожить завод в Малкиня, тогда они как бы избавляли Польшу от рассадника наркомании и заодно задарма получали кремлевские сто миллионов долларов. Впрочем, при более детальном рассмотрении эта версия тоже не выдерживала критики: в подобном случае операция выходила за рамки разовой силовой акции по борьбе с наркомафией — словно из тумана выплывали контуры глобального международного скандала. Безусловно, руководители польской Службы Бясьпеки были не новичками в международных интригах, чтобы не понять очевидного. Да и Коттон при таком раскладе оказывался картой из совершенно другой колоды. Что — поляки будут творить такой беспредел в столице России?..

По третьей версии, человек, стоявший за производством «русского оргазма» (не какая-то мелочь, «шестерка» Заводной), настоящий глава предприятия, тот, в Москве, надумал пожертвовать малым (экспериментальное производство в Малкиня), чтобы получить большее. Так, хороший шахматист зачастую жертвует в дебюте важной фигурой, чтобы обрести темп. А малолетнюю племянницу похитили, чтобы держать своего давнего врага Коттона на коротком поводке: мол, только рыпнись…

Глядя на черный эбонит телефонного корпуса, Прокурор рассеянно постукивал карандашом по столу: третья версия выглядела весьма правдоподобной. Человек, организовавший проект «Русский оргазм», был достойным противником — жестким, умным, изворотливым и решительным. Но он, ослепленный ста миллионами долларов наличкой, не учел одного: деньги в его проект вложили не рядовые лохи, вроде тех, что подогревали какие-нибудь «МММ» или «Тибет», а кремлевские бонзы — по сути, персонифицированное государство. А иметь в числе своих ненавистников весь госаппарат — такое и врагу не пожелаешь.

Впрочем, оставалась еще одна версия — четвертая и вроде бы (пока) последняя. По этой версии деньги могли оказаться в руках у Коттона. Правда, непонятно, каким образом криминальный авторитет вошел в тесный контакт с варшавской Службой Бясьпеки… Но если дело идет о многомиллионном деле, почему бы и нет? Откроить филки от кремлевских вкладчиков, чтобы слить в общак положенный четвертак (по ихним татуированным понятиям вору только несомненный плюс — «государство развел»), после чего быстро затеряться, подобно унесенной ветром песчинке, в какой-нибудь замечательно нищей латиноамериканской стране с мягким климатом и либеральным иммиграционным законодательством. А чтобы окончательно запутать следы — получив желаемое, нужно имитировать похищение собственной племянницы. Правда, на Коттона это не совсем похоже. Нэпманский вор, в отличие от современных отморозков, сто раз подумает, сто раз взвесит, прежде чем организовать мокруху — убить двух ни в чем неповинных ее одноклассников. Но ведь в самый последний раз…

Почему бы и нет?

А ведь могли быть еще и пятая, и шестая версии…

Вот что бывает, когда «куклы» воображают себя важными персонами — они путают роли, искажают сценарий, начисто игнорируют режиссерский замысел…

Нити окончательно запутывались.

Мозг Прокурора вполне мог бы сравниться с самым современным компьютером — при условии, если бы компьютеру были свойственны изощренные силлогизмы и парадоксы. Хозяин кабинета умел просчитывать на десять, двадцать ходов вперед. Помимо этого, он обладал колоссальной интуицией, которая еще ни разу не подводила его.

Вот и теперь он мгновенно понял: для поиска неожиданно пропавшей куклы надо срочно вывести на сцену другую; он уже знал, какую именно.

Подойдя к столу, Прокурор сел, включил компьютер и, несколько раз щелкнув «мышкой», вызвал нужную ему информацию.

Сперва на мониторе появилась фотография довольно молодого человека — хищно прищуренные глаза, сеть редких морщинок, крупные, волевые черты лица. Хозяин кабинета щелкнул «мышкой» — сканированная фотография пропала, и на ее месте появился ровный ряд строчек:

Код 00189/341 — «В»

Совершенно секретно

Нечаев Максим Александрович, 1962 г. р. русский. Старший лейтенант ФСБ резерва.

Женат с 1985 г., вдов с 1992 г. Супруга — Нечаева (в девичестве — Наровчатова) Марина Андреевна погибла в Подмосковье вместе с сыном Павлом в результате бандитского нападения.

Нечаев М. А. родился в г. Москве.

Отец: Александр Александрович, инженер завода им. Лихачева, скончался в 1991 г.

Мать: Екатерина Матвеевна, урожденная Алейникова, чертежница ВНИИ тяжелого машиностроения, скончалась в 1991 г.

После окончания средней школы № 329 г. Москвы поступил в строительный техникум. Получив специальность водителя большегрузного автомобиля, год работал шофером самосвала в объединении Мосметрострой.

В 1981 г. призван на срочную службу в армию, службу проходил в погранвойсках Северо-Западного погранотряда, Эстонская ССР, г. п. Кунда. В 1982 г. вступил в КПСС. В 1983 г. с блестящими характеристиками командования поступил в Высшую Краснознаменную школу КГБ при Совете Министров СССР. В 1987 г. закончил 1-й контрразведовательный факультет по специальности военная контрразведка.

В 1990 г. вышел из КПСС.

С 1987 по 1990 г. работал оперуполномоченным КГБ в г. Ленинграде, международный аэропорт Пулково. В 1990 предпринял неудачную попытку поступить в аспирантуру Высшей Краснознаменной Школы КГБ СССР, на 1-ю спецкафедру; специализация — контрразведовательная деятельность.

В 1990 г. присвоено очередное звание — старший лейтенант.

В1989 — 1990 гг. — оперуполномоченный оперативно-аналитической службы 2-го Главного Управления КГБ СССР.