Всплывая на поверхность в мою голову, неожиданно приходит мысль, от которой я вздрагиваю.

— Что такое? Все же было так прекрасно, — мотая головой, сказал Адам проводя рукой мне по щеке.

— Сколько мне лет? Я ведь она да? Шариоль Нидермайер? — Я была настолько загружена любовью, друзьями и перемещениями по воспоминаниям, что даже не вспомнила историю профессор Горди.

— Шелли, — выдыхая, сказал Адам и отвел взгляд от меня.

— Не уходи от темы. Отвечай, — сощурив глаза, сказала я.

— Тебе лучше поговорить с Викторией. Почему все шишки мне? — Не смотря на меня, он поплыл к берегу, и я сделала то же самое.

Выходя на берег, я оглядываюсь и снимаю мокрый купальник, пока Адам стоит ко мне спиной и делает то же самое. Я одеваюсь в спортивный костюм и футболку, и ощущение наготы не покидает меня.

— Идём, — кивнул Адам, протягивая мне ладонь и я, обхватив его руку, иду за ним.

— Постой. — Оанавливается и я обнимаю его за шею, и он вопросительно смотрит на меня. — Так будет быстрее. — Я не успела подумать, как мы уже оказались возле дверей директора Виктории Нэрелл.

— Ты должна перестать пользоваться силами, которые Шерри получила нечестно. — Он сказал это так нежно и я, целуя его в губы, кивнула ему.

Большие двери кабинета директора открылись и мы вошли.

Мы с Адамом вошли в кабинет, и Виктория встретила нас хмурым взглядом.

— Какими судьбами? — Она стояла, опираясь бедрами на свой стол, а руки сложены на груди.

— Я пришла за ответами, и вы одна из немногих кому я доверяю и только вы можете дать мне ответы. — Я посмотрела на Адама, и он хмуро улыбнулся мне.

Госпожа директор указала жестом на четыре кресла возле камина, а мокрый купальник в моей руке вызвал вопрос на лице директора.

— Адам держи меч наготове, чтобы разорвать связь. Я так думаю, разговор будет не из легких и срывов нам не надо, — глухо сказала госпожа директор, и Защитник коротко кивнул ей.

Усаживаясь на кресло, я кладу мокрый купальник на пол, и Виктория подаёт мне кружку с ароматной жидкостью, и я с удовольствием протягиваю руку.

— И так, — присев на кресло напротив сказала Виктория, — Чтобы ты хотела знать?

— Я хочу знать всё о Шариоль Нидермайер. Я хочу всё знать о себе. Я всё вспомнила, что вы так упорно стирали в моей памяти. Я верю, вам и верю, что это было во благо. — Отпивая глоток горячего чая меня, обволакивает вкус цитруса и бергамота. — И ещё я хочу знать, где мои родители, — сказала я требовательно и немного грубовато.

— Ох, девочка моя. Разговор будет долгий, — вздыхая, сказала женщина, не поднимая головы.

— Я не тороплюсь.

— Девятнадцатого июня тысяча пятьсот пятьдесят третьего года в Мюнхене в Германии родилась девочка у двух магов. Мать имела стихию энергии, а отец воздуха. Мать Шариоль была простым магом, а отец правящим магом из королевской семьи. Шариоль была единственным ребёнком в семье и больше её мать не смогла зачать ребёнка. Все считали Шариоль и подарком судьбы, и наказанием, что на ней закончится род Нидермайер. С самого рождения девочка была одарена навыками мага, хоть маги развивают свои способности с шестилетнего возраста. Девочку воспитывали порой даже жестоко и она всегда хотела, чтобы её отец гордился ею и она освоила несколько языков, в том числе латынь, на котором иногда говорили маги. Холодное оружие, меч и даже стрельба из лука. Ей выбрали в мужа сильного мага из семьи Мердок, дабы хоть так продлить род Нидермайер и создать могущественный союз семей. Шариоль пришлось согласиться из-за воспитания, но её вспыльчивый характер был каждый раз поводом для наказаний. Её мать не могла мешать своему мужу воспитывать дочь и Шариоль с каждым годом становилась всё больше невыносимой из-за озлобленности на отца. Однажды в лесу в свой восемнадцатый день рождения она встретила парня на два года старше её. Им оказался Роберт Джексон. — Она посмотрела на удивленного Адама и слегка кивнула. — Они влюбились друг в друга с первого взгляда и их любовь могла разрушить всё то, что строил её отец. Союз нерушимый с Мердоками, оказался под угрозой из-за обычного воина, не имеющего даже высшего статуса. Девушку отец запер в замке, и Роберт принял решение спасти любимую и сбежать. Мать Шариоль помогла ему, но их постигла неудача. Роберта и Шариоль было принято казнить за предательство правящей семье. В момент, когда отец девушки произнёс заклинание Леталис Икту из Роберта вышла энергия создавшая щит вокруг них. Он стал первым Защитником в истории магии, их связь с самого начала была неведомой, не похожей на любовь, а на нечто большее. Они сбежали, и Шариоль стала жестокой. Всё что отец годами вселял в девушку ненависть и злость, вышла наружу. Её силы стали в разы больше и её ярость расстилалась на всех. Она развивалась очень быстро и новые силы, которые она получила за счет упорства и труда стали необратимой точкой для девушки. Её сердце окутала Тьма, и только Роберт был для нее светом. Совет верховных магов в котором её отец был главенствующим магом принял решение убить их обоих любой ценой. Они собрали все силы магического мира вампиры, маги, оборотни. В момент, когда свет Роберта потух, Шариоль ослабла из-за смерти Защитника. Боль накрыла её тело и её отец произнося слова смертельного заклинания, увидел её настоящий лик. Лик измученной девушки, которую сломал собственный отец. Он произнес заклинание, но не смог убить её. Он разделил её на две части. На двух одинаковых девочек. Было принято решение спрятать обоих, а темную сторону запечатать в клетке под тысячами заклинаний. Светлую девушку передали в руки двух магов, которые должны были защищать её, но каждый год в день её восемнадцатилетия Шерри темная часть Шариоль всегда находила лазейку и проникала в разум Шелли и до того момента,как они должны были соединяться через прикосновение Шелли уничтожали и возрождали по новой. — Тяжелый голосом говорила госпожа директор, а мои пальцы сводило от боли и дрожи.

— Сколько раз? — дрожащим голосом спросила я директора школы. — Сколько раз я была рождена?

— Двадцать пять раз, — отвечает мне женщина, которой я доверяла.

— Значит это моё двадцать пятое по счету восемнадцатилетие? — прикрывая ладонями лицо, говорила я.

Память играла со мной злую шутку, а моя голова разрывалась от потока информации, которая вспышками вторгалась в мой мозг.

— Она придёт за мной? — шепотом сказала я, смотря на своего защитника.

— Я не позволю, Шелли. — Адам, оскалив зубы, хватался за рукоять меча.

— Ты, правда, думаешь, что за столько веков никто не смог ничего сделать, а ты сможешь? — прошептала я, держась за свои виски.

— Это первая твоя жизнь, где есть я. Мы справимся. Твой свет не померкнет, моя сверкающая Шелли. — Голос Адама был полон отчаяния.

— Мы прокляты. Адам мы прокляты понимаешь? — Вставая с кресла и вытирая слезы со щёк, кричала я.