А между тем вся Индия в целом двигалась в противоположном направлении – прежде всего потому, что ранее стремительно развивавшиеся южные штаты принялись, что называется, почивать на лаврах. Из шести индийских штатов, экономика которых росла в 2010 году быстрее, чем на 10 процентов, нет ни одного штата с Юга. Уровень компетентности руководителей южных штатов снизился, и это, само собой, негативно сказалось на росте: за последние десять лет Карнатака, Андхра-Прадеш и Тамилнад столкнулись с падением темпов экономического роста, в некоторые годы вполовину по сравнению с двузначными показателями недавнего прошлого. Некоторые южане оправдывают подобную ситуацию тем, что, мол, у них пик бума уже прошел, и кивают при этом на Китай. Однако им вряд ли стоит приводить в пример Поднебесную. В этой стране бум в богатых южных штатах продолжался не одно, а три десятилетия, и они достигли уровня дохода на душу населения в 15–20 тысяч долларов, в то время как в индийских южных штатах уровень дохода лишь немногим выше среднего по стране показателя в 1200 долларов.

В определенной мере успехам северной и центральной частей Индии способствовала их изоляция: глобальный кредитный бум прошел мимо них, а следовательно, последовавший далее кризис их не сломал, и эти регионы сохранили возможность брать займы на строительство новых предприятий. Глобальный сырьевой бум тоже пошел им на пользу, ведь они богаты огромными запасами угля и железа, и большинство новых проектов в сталелитейной и энергетической отраслях реализуются именно здесь. Кумар и другие новые лидеры принимают простые, но действенные меры, необходимые для обеспечения роста при небогатой экономической базе, в частности активно строят новые дороги и системы беспроводной связи. Уровень грамотности на севере растет быстрее, чем на юге, и это служит четким подтверждением того, что новое руководство в полной мере использует преимущество огромного демографического потенциала своего региона: половина индийского населения младше пятнадцати лет проживает в пяти самых слаборазвитых штатах страны.

Жизнь в Индии можно поделить на три уровня: все более космополитические крупные города, безликие небольшие города и зачастую прозябающие в нищете деревни, в которых, на первый взгляд, за последние десятилетия ничего не изменилось, за исключением сети связывающих их новых хороших дорог. Если спрыгнуть с парашютом в центре любого такого городка или деревни, первое впечатление будет приблизительно одинаковым, где бы вы ни приземлились. Я изъездил по проселочным дорогам всю страну, от юго-восточного прибрежного городка Неллор, возникшего в результате экономического бума, до метко названного Бхагалпуром («обитель беженцев») города в Бихаре, и все они, на первый взгляд, практически ничем не отличались. Везде то же дикое разнообразие транспортных средств, как безмоторных, так и моторных, от мотоциклов до колоритных трехколесных автомобилей Tempo. Обычно движение выплескивается с переполненных улиц на центральную площадь, как правило, украшенную бюстом какого-нибудь крупного политического деятеля и окруженную магазинами в одинаковом утилитарно-бетонном стиле.

Создается впечатление, что нация, создавшая все это, ровным счетом ничего не смыслит в современной эстетике; что перед тобой длинная полоса однообразия, на тысячи миль растянувшаяся с севера на юг. Но если присмотреться, тут все переполнено разнообразием. Да, салоны красоты возникают на каждом углу, словно грибы после дождя, и все они, предавая идею национальной индивидуальности и местного колорита, предлагают региональные скидки на новомодные прически западного типа. Но зайдите в любую дверь, просмотрите любой стеллаж в любом магазине – и потрясающее разнообразие региональных вкусов и стилей ошеломит вас. Тут есть все, от местных брендов растительного масла для кулинарии до масел для волос, которые индийцы единодушно считают гарантированным средством от облысения, но ингредиенты различаются в каждом штате. Даже в пределах одного города излюбленные сорта риса или соленых огурчиков могут варьироваться от квартала к кварталу. Это Индия в наивысшем проявлении своего высококонтекстной сути – Индия, упрямо цепляющаяся за местные нормы и правила, как в деле борьбы с облысением, так и в языковом вопросе.

Повышение уровня благосостояния индийской глубинки находит выражение во многом, в частности в подъеме хиндиязычной прессы, которая на протяжении многих лет была явным аутсайдером отрасли. Например, последнее время премиальная цена для рекламодателей за рекламу в англоязычных газетах снизилась с 1200 до 700 процентов. Кроме того, почти все горожане из бедных штатов сегодня имеют мобильные телефоны, которые раньше были только у жителей богатых штатов. И если прежде большинство транснациональных корпораций крайне неохотно выходили на рынки хиндиязычных регионов, теперь ситуация начинает меняться. Не так давно в англоязычной ежедневной газете Hindustan Times появилась статья об открытии первой пиццерии Domino в городе Патна в Бихаре. В редакционном комментарии очередь перед заведением сравнивались с очередями, которые обычно выстраиваются перед так называемыми магазинами-распределителями, повсеместными в Индии государственными магазинами рационированных товаров, торгующими по льготным ценам рисом и керосином для бедных слоев населения. Открытие пиццерии стало четким сигналом, что и в Бихар пришла современность. Теперь и в «месте, где кончается цивилизация», есть заведение глобальной фирменной сети быстрого питания.

Однако в Индии непременно приживется далеко не каждый унифицированный сетевой магазин или ресторан. Глава одной крупной корейской компании, торгующей товарами широкого потребления, недавно сказал мне, что если вкусы китайских потребителей становятся все однороднее, то в Индии дело обстоит иначе. По его словам, он был очень удивлен, узнав, что такие журналы, как Vogue и Elle, очень неплохо чувствуют себя во всех крупных китайских городах, в то время как вкусы потребителей из разных регионов Индии все больше разнятся, и в каждом штате процветают разные периодические издания. В Китае все учатся говорить на мандаринском диалекте китайского языка, который вытесняет кантонский диалект даже в традиционных для него регионах южного побережья, в том числе и в Гонконге. Поскольку Пекин систематически переселяет ханьцев[10] – которые составляют 90 процентов населения страны и являются крупнейшей этнической группой в мире – в регионы, населенные меньшинствами, даже такие прежде изолированные районы, как Синьцзян и Тибет, сегодня вливаются в ханьский потребительский мейнстрим, делая страну все более однородной. Да и крепнущее чувство национализма, основанное на гордости за возрождение Китая как одной из величайших держав мира, без сомнения, способствовало появлению и укреплению единой национальной культуры потребления, в то время как подъем политических сил в провинциях Индии возымел противоположный эффект. «Когда мне предлагают съездить в Индию, я всегда говорю: хорошо, а куда именно?» – признался мне все тот же руководитель компании. В Китае, отмечает он, множество популярных общенациональных продуктов «для перекуса», например лапша в пакетиках компании Tingyi. А в Индии в каждом регионе свои предпочтения, как, скажем, в разных странах Европы.