их семей, школы, детсады, а также систему современных тюрем и следственных изоляторов, оборудованных по самым современным европейским проектам. Таким образом мы выводим из столицы, ненужный автотранспорт и сопровождающую его криминогенную составляющую, и контролируем это в все одном месте. Служба безопасности, полиция, министерство обороны и служба исполнения наказаний безоговорочно поддерживают этот проект, — выдохнул довольный мэр и закончил. — Не исключаю, что в дальнейшем наш опыт будет распространен по всей стране.

— И сколько вам надо для этого денег, — прервал триумф мэра Сидор.

— На первое время, для строительства единой штрафстоянки и основных магистралей, мэрия планирует решить самофинансированием, используя сначала банковские кредиты, покрываться которые будут за счет тех же самых штрафов и стоимости парковочного времени. Мы уже проработали тарифы. Конечно, силовая составляющая остается, как всегда, за госбюджетом. Но повторяю, это позволит локализовать и организовать возможные места так называемых майданов.

— От меня, что вы хотите, — не понял Сидор.

— Подписать постановление о выделении земли, — смущенно ответил мэр.

— Я вам занесу потом бумаги, — добавил Задворкин.

— Хорошо, — облегченно вздохнул Сидор, — На этом надеюсь все?

— Про сосиски хотел еще доложить, — Задворкин вопросительно взглянул на Сидора.

— Догладывайте.

— Вопрос по сосискам прошел согласования уже всех министерств. Получено положительное решение. В настоящее время выполняется корректировка государственного бюджета.

— Всего бюджета, — удивился Сидор.

— Конечно всего. Мы могли бы, конечно, пустить их через внебюджетные фонды, но требуется ваше согласие.

— Нет, — категорически ответил Сидор, — Корректируйте бюджет. Спасибо господа. Все свободны.

Министры, тихо ступая по ковру, вышли. Последний ушел Задворкин, положив перед Сидором красную папку с тесненной золотом папкой «На подпись».

— Кто тебя просил выгонять министра экономики, — с раздражением произнес Челентано, вскочив со стула и нервно расхаживая по кабинету.

— Ну, подумаешь, погорячился, с кем не бывает, — попытался уйти от ответа Сидор.

— А если это в прессу просочится. — Челентано подошел к столу и закрыл папкой встроенный микрофон, — а это просочится. Обязательно кто-нибудь из этих мерзавцев донесет, — указал он пальцем на дверь, в которую вышли министры, — Представляешь, что начнется? Раздрай в правительстве. И заголовки в газетах. Беломедведев выгоняет из правительства либералов. Скандал.

— Передай, пусть приходит завтра. Я извинюсь если надо, — Сидор виновато посмотрел на него.

— Завтра выходной, — с сожалением произнес Челентано, — Ладно, давай подписывай бумаги, надо успеть отдать в секретариат.

— Выходной это хорошо, — обрадовался Сидор, пододвигая к себе папку, оставленную Задворкиным. — Солдатские казармы, — прочитал он первую бумагу и достав факсимильную печать подышал на нее и поставив подпись протянул бумагу Челентано. — Жук не пройдет. Два с половиной миллиарда, — задумчиво прочил он следующую.

— Вот тут ты молодец, — одобрительно произнес Челентано, — Без Белого Медведя хотели деньги распилить.

— Кто такой Белый медведь?

— Как разве я тебе не говорил, — удивился Челентано, — Благотворительный фонд Беломедведева.

— А кто такой Беломедведев, — автоматически спросил Сидор.

— Беломедведев, это ты Сидор. В смысле временно исполняющий его обязанности.

В это время в кармане у Челентано зазвонил телефон.

— Кстати, легок на помине, — беря трубку, произнес Челентано, — Да, Митрофан Анатольевич. Нормально прошло совещание. Да, сидим, как раз подписываем по жуку бумаги. Хорошо. Передам, — он убрал телефон и с облегчением выдохнул, — Фу, вроде про министра экономики пока еще не знает. А тебе благодарность за то, что на место поставил этого выскочку министра сельского хозяйства и кураторов его из министерства безопасности.

— Спасибо, — скромно ответил Сидор.

— Пойми. Здесь все так поставлено, на чьих-то интересах. Это политика. Большая политика. Это тебе не сказки детям на елке рассказывать.

— Ну, а в этих платных парковках и единой штрафстоянке, какая политика, чьи интересы, — брезгливо рассматривая последнюю бумагу, спросил Сидор.

— Тут целый комплекс. «Дайка сигаретку», — самодовольно произнес Челентано, вытаскивая из пачки, протянутой Сидором сигаретку и прикуривая от своей зажигалки. — Во-первых деньги в бюджет. Нефть нестабильна, доллар тоже. А сам видишь теперь, сколько у нас проблем с военными. Постоянно платить им надо. Но и другие интересны переплетаются. Компании, обслуживающие эвакуацию и коммерческую недвижимость на квасковском мэре, замыкаются. А он в Кваскву Самом назначен. Это значит у них здесь свои бизнес-интересы. А с другой стороны и порядок тоже надо наводить в городе. Народ на машины сел и свободу почувствовал. Раньше все по расписанию ездило — автобусы, электрички. И народ жил по расписанию. А теперь на машины пересели и никакого порядка в стране. Отсюда и до протестных настроений, и до майдана недалеко. Поэтому правильную политику мэр ведет. Отправить за город всех нарушителей, как раньше выселяли за сотый километр и железным кольцом окружить их военными и полицией. Да и по Кваскве с мигалками уже не проедешь. Так, что давай подписывай.

— Да если бы не парковки эти, народ бы и не протестовал, — неуверенно произнес Сидор.

— Другой бы повод нашли, — перебил его Челентано. — Ты вот что, если не понимаешь ничего в государственном устройстве, делай, как тебе говорят, — Челентано раздраженно затушил окурок о чернильницу, — А то получится как с министром экономики.

— Да, делаю, я делаю, — замахал рукой Сидор и поставил печать на постановление. — Все, забирай. Какие дальнейшие планы?

— Я пойду пока оформлю документы, — складывая листки в папку, ответил Челентано, — А ты иди Телек посмотри. Там как раз полезные для твоего развития передачи повторяют. А потом на обед пойдем вместе.

— Не пойду на обед, — Сидор встал из-за стола, — Я лучше Петровичу позвоню, закажу осетинских пирогов. Ты будешь?

— Буду. Через час пусть приезжает, — согласился Челентано, выходя из кабинета.

Сидор вышел в комнату отдыха, снял пиджак, растянувшись на диване, набрал номер Петровича:

— Але, Петрович, это Сидор. Слушай, не подвезешь мне пироги? На машине боишься? На метро тогда приезжай. Я бы сам. Но тут дел государственных невпроворот. Не могу отлучиться, — он выслушал ответ и радостно произнес, — Понял. Заедешь сначала в пекарню, а через час будешь у меня. Жду. — Сидор убрал телефон и взяв пульт, включил телевизор. На экране крупно высветилось лицо вчерашней мидовской блондинки с воспаленным взором и небрежно уложенными волосами. Она, беззвучно открывая большой, зубастый рот, что-то рассказывала, как будто кого-то, пытаясь укусить. Сидор инстинктивно сжался и быстро выключил телевизор.

— С меня достаточно на сегодня их политики, — произнес он и, протянув ноги, блаженно закрыл глаза и стал проваливаться в сон…

(Сон Сидора). Ему стало сниться, что он лежал, засыпая на диване в комнате отдыха, как вдруг дверь рядом с шкафом, которую он раньше не замечал, приоткрылась и в комнату крадучись и, оглядываясь по сторонам вошел каебунский президент с кейсом в руке. Он стал, что-то искать, открывая и рассматривая содержимое тумбочек