– А мне вчера кое-что рассказали про парк, – сообщила она, понизив голос.

«С женой коменданта полночи болтала, – подумал Крот. – Оно и понятно – здесь чужие обычно не ходят, а тут такие гости заявились. Девушки, небось, все успели обсудить – из чьих шкур нынче в центре шьют наряды и почем свинина на Динамо. Лишь бы рыженькая не растрепала насчет цели похода. Впрочем, кто ее знает, цель эту? Надо все-таки потолковать с остальными – а то будем мыкаться, как слепые котята. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

– Выкладывай, – разрешил Айрон девчонке.

Рыженькая смутилась:

– Конечно, я понимаю, это глупо, но… Велели ведь все примечать и слушать. В общем, говорят, что где-то на берегу пруда есть старое дерево такое – ведьмин дуб. Когда-то тут жила ведьма, влюбилась в парня, а тот ее и знать не хотел. И она прокляла дерево, под которым он с другой встречался. И с тех пор на том дубу часто находили повешенных, – закончила девушка, окончательно смутившись.

Кто-то из сталкеров сдавленно хмыкнул – кажется, обычно тактичный Литвин. Повариха покосилась на него, но промолчала.

– А еще говорят, что там живут призраки, – упавшим голосом пробормотала рыженькая. Тут уже прыснули и Следопыт, и даже Крот.

– Нечего зубы скалить, – буркнул Айрон. – Девушка… как тебя зовут? – обратился он к рыженькой.

– Партийная кличка – Искра! – четко отрапортовала она. Снова раздался смешок.

– Так вот, товарищ Искра хоть что-то нарыла, а некоторые и того не смогли.

Рыженькая покраснела от удовольствия.

– А еще мне Софья Ивановна – жена коменданта – сказала, что тут есть такая Машенька, она в туннеле живет. Очень больная, но ей многое открыто. Советовала нам с ней поговорить.

– Юродивая местная, что ли? – скептически спросил Литвин. Рыженькая с недоумением уставилась на него.

– А что, пообщаться-то не вредно, – задумчиво сказал Айрон. – Такие люди иногда бывают особенно чуткими, способными предвидеть, угадывать.

– Предлагаю пока повременить с разговорами, – сказал Крот, косясь на любопытную повариху. – Нам бы разделиться на группы и по возможности опросить местных.

Он надеялся взять себе в напарницы рыженькую Искру, но Следопыт ясно дал понять, что девчонка отправится с ним. Пришлось идти с Федором, а Айрон и Литвин заявили, что пойдут поодиночке. Уговорились к обеду обсудить первые результаты.

Крот воспользовался случаем, чтобы побеседовать с Федором.

– Скажи честно – ты сколько раз на поверхности был до сегодняшнего дня?

Федор замялся.

– Да ладно, мне можно. Буду нем, как могила, – ободрил его Крот.

– Раза четыре, – промямлил Федор смущенно.

– Ну, это уже что-то, – одобрительно сказал Крот, – тем более, раз ты с Лодочником ходил, вам, небось, и по реке случалось сплавляться? Знаю я его любимый маршрут.

Федор кивнул:

– Было дело. Нашу лодку даже чуть какая-то тварь водяная не потопила.

– Значит, боевое крещение прошел, – потрепал его по плечу Крот. – Да, и еще – ты девчонку-то не обижай. Ей и так небось несладко одной среди мужиков. Я вообще не понимаю, чего она сюда притащилась, кто ее отпустил. Разве что у них на Красной Линии слишком много народу стало, вот и разбрасываются людьми.

– С чего ты взял, что я ее обижать собираюсь? – чересчур искренне возмутился Федор. Крот вздохнул.

– Ладно, я тебя предупредил. Пошли теперь народ опрашивать.

Народ им навстречу периодически попадался, и на вопросы вроде отвечали, но создавалось впечатление, что они топчутся на месте. Почему-то люди избегали говорить о парке, отделываясь утверждениями, что туда давно никто не ходит и что там «нечисто».

– Кто в парке водится? Горгоны, стигматы? – спрашивал Крот. Он не учел, что здесь этих мутантов могли называть по-другому. Люди только смотрели на него озадаченно и качали головами.

– Волки? Лисы? Белки-мутанты? – напрягал Крот память, вспоминая, как последний раз ходил в Зоопарк – лет двадцать тому назад.

– Черти там живут, – мрачно буркнул, наконец, один из работяг, и больше ничего от него добиться не удалось.

– Да никакие не черти, – прозвучал вдруг рядом молодой женский голос, и Крот обернулся. На него приветливо и смело глядела та самая девушка лет двадцати с забранными в хвост темными волосами и падавшей на глаза челкой, которую он видел у коменданта. Она отличалась от остальных обитательниц станции – самоуверенностью, что ли? Или молодостью. Да и одеждой, пожалуй, – свитерок был в обтяжку, юбка – до колен, в отличие от большинства остальных теток, предпочитавших бесформенные балахоны и подметавшие пол подолы. «Да, – подумал Крот, – интересно, куда они тут всех остальных девушек попрятали, – что-то в основном женщины средних лет попадаются». На ногах у девушки были не растоптанные кроссовки и не калоши, а сапожки на низком каблучке, маленькие, женские. «Модница, – с удовольствием подумал Крот. – И волосы отрастила – большинство-то острижены из соображений гигиены. Значит, есть время, силы и желание – за собой следить». Как бы то ни было, смотреть на красивую девушку было приятно. Чем-то она была похожа на норовистую лошадку. Сталкер невольно улыбнулся.

– Ты что-нибудь знаешь про парк?

– Да в общем, почти ничего, – сказала девушка, – только я в чертей не верю. А зачем он тебе сдался, этот парк?

– Ну, не то чтоб сдался, но интересно, что вокруг происходит, – уклончиво сказал Крот.

– Там учительница наша, Валя, работала раньше, – сказала девушка. – Если тебе так надо, я попробую узнать, согласится ли она тебе рассказывать об этом.

– Договорились, – сказал Крот, – а как звать-то тебя, помощница?

– Лариса, – тряхнула она головой. – А тебя?

– А я Крот, – развеселился он. Она только фыркнула.

– Хорошо, что не крыса.

Сталкеры пошли дальше, потом Крот оглянулся – девушка смотрела ему вслед.

– Симпатичная, – сказал Федор.

– Ты смотри, поаккуратней с девушками в незнакомом месте, – предостерег его Крот.

– Да я так, без задней мысли, – вздохнув отчего-то, сказал Федор. – Да притом она явно с тобой хотела пообщаться.

«Девушка может оказаться полезной, – подумал Крот, – вроде бойкая и не дичится, надо будет от нее узнать побольше о здешних обычаях. А то большинство смотрит, как на врага народа, а женщины иной раз и вовсе боятся ответить, словно мы их обокрасть сюда явились».

Станция жила своей обычной жизнью – где-то что-то с грохотом приколачивали, запахи еды неслись с пищеблока, женщины штопали немудреную одежду.

Проходя мимо одной из палаток, Крот вдруг вновь услышал знакомую колыбельную, которая не давала ему уснуть ночью.