Другим видным персонажем был Ка-Му, в буквальном переводе — «Человек из Му», герой Потопа в преданиях индейцев из племени ароваков. Высокий, бледнокожий, светловолосый и бородатый, он высадился на побережье Панамы после ужасной катастрофы в своей далекой заморской родине. Считается, что от него произошли все ароваки.

К югу от Панамского перешейка влияние ронго-ронго было обнаружено у представителей одного из племен, обитающих в окрестностях Сьерра де Перья у колумбийской границы. Туземцы рисовали символы на деревянных палочках, которые они называли tiot-tio. Дж М. Крук-сент, директор Каракасского музея, сообщил коллегам на 29-м международном конгрессе американистики в Нью-Йорке, что эту разновидность письменности использовались индейцы из племени мотилонов еще в середине XX века: «Довольно любопытно, что манера чтения… и некоторые местные символы напоминают о табличках с острова Пасхи». Это сравнение показалось не менее интересным Эйне-Гельдерну «Доктор Круксент заявил, что индейцы из племени мотилонов в западной Венесуэле пользуются системой пиктографического письма, которая не только в общих чертах, но и в деталях так сильно напоминает пиктографическую письменность индейцев куна из восточной Панамы и письменность острова Пасхи, что трудно усомниться в существовании некой связи».

Едва ли менее удивительны аналогии между островом Пасхи и доинкским городом Тиауанако, расположенным высоко в боливийских Андах, неподалеку от южного побережья озера Титикака. Этот археологический памятник включает огромные каменные платформы, величественные лестницы, колоссальные статуи. Хотя ученые традиционного направления датируют большую их часть 200–600 г. н. э., этот период был подвергнут сомнению из-за найденных в огромном количестве морских раковин, усеивающих плоское нагорье, алътиплано, на высоте 13 000 футов. У дальнего конца приподнятой площади — самый впечатляющий монумент Тиауанако, знаменитые Врата Солнца; это современное название было дано церемониальной арке за ее солнечные ориентировки. Монолит, высеченный из цельного блока серого андезита, длиной 13,5, высотой более 7 футов, весит около 11 тонн. На опорах арки нет украшений, но у каждой в центре прямоугольная ниша с выступом по периметру, куда могли вставлять золотые пластины для отражения солнечного света. В центре врат — проем высотой 4 фута 6 дюймов, шириной 2 фута 9 дюймов. Над ним барельефы с изображением человека-птицы в профиль, расположенные по обе стороны от центральной фигуры мужчины с посохом в руках, который подпоясан кушаком из отрубленных голов, по его щекам текут слезы.

Сходное изображение человека-птицы встречается во всех рукописях острова Пасхи и изображениях на резных каменных поверхностях Оронго, главного ритуального центра Рапа Нуи. Более того, на каждом изображении человека-птицы на Вратах Солнца в Тиауанако направленный вверх посох держит трехпалая рука, а у человека-птицы с ронго-ронго всегда отсутствует один палец. Среди гигантских наземных рисунков на плато Наска в перуанской пустыне есть изображение обезьяны с закрученным хвостом, на правой руке которой недостает одного пальца. По инкскому преданию, у Кон-Тики Виракоча, спасшегося на судне от потопа, было только три пальца на левой руке. На другой стороне Тихого океана полинезийцы оформляли свои резные сборные дома орнаментом, в котором присутствовала тема «трех пальцев», его, по их утверждению, унаследовали от древнего предка, спасшегося из затонувшего дворца их верховного божества Тангароа. Легендарного предка маори, у которого тоже не хватало двух пальцев, звали Муту. Он был известен по всей Полинезии как древний предок островитян, который пришел из подводного царства Лиму. Письменность ронго-ронго якобы была получена от героя Ронго, его имя означает «огромная витая раковина», что была его эмблемой. Он местный вариант Лоно, светловолосого, белокожего переселенца из Хивы, принесшего в дар гавайцам культуру. Они верили, что его потомок вернулся в образе капитана Джеймса Кука.

Орнаментальный мотив с двумя головами встречается и на боливийском монолите, и в письменности острова Пасхи. Символ плачущего глаза на Вратах Солнца ассоциируется с другими андийскими культурами и встречается в каменных сооружениях О ронго, но больше нигде в Тихом океане.

У центральной фигуры на Вратах Солнца на груди украшение в виде полумесяца, напоминающее пектораль такой же формы у Хоту Матуа и всех последующих царей Рапа Нуи, она повторяется в одном из символов ронго-ронго. Хотя представители семейства кошачьих были неизвестны на островах Океании, лишь на острове Пасхи можно найти петроглифы с изображением пумы. У Божества на Вратах Солнца сложный головной убор с 19 «рожками», похожими на лучи, шесть из которых увенчаны головой пумы. На руках вытатуированы изображения больших кошек, еще одно на его поясе. С пояса свисают шесть стилизованных изображений безухих человеческих голов с круглыми глазами; их носы расщеплены сверху и переходят в крутые надбровные дуги. Точно такие черты характерны для масок, изображающих Макемаке, солнечного бога острова Пасхи.

«По-видимому, все идеограммы или символические черты, представленные на одном из монументов Тиауанако, согласуются с идеограммами или символами в церемониальном центре Оронго, где жители острова Пасхи ежегодно выбирали нового человека-птицу, а ученики жреца зачитывали наизусть фрагменты из табличек ронго-ронго в присутствии царя», — отмечал Тур Хейердал. Символические параллели, связывающие монолит с островом Пасхи, подкрепляются материальными свидетельствами. Статуи острова Пасхи и Тиауанако имеют черты сходства, солнечный культ Рапа Нуи будто скопирован на боливийских Вратах Солнца. Само слово тиауанако — искаженное испанское произношение Типи-Кала, «Камень в центре» на языке кечуа, что напоминает Те-пито-те-кура, «Пуп света», священный камень, привезенный Хоту Матуа из затонувшей Хивы на остров Пасхи.

Петроглифы острова Пасхи с изображением человека-птицы Макемаке

Одинаково трудно признать, что неграмотные жители Анд принесли письменность в ВосточноТихоокеанский регион, что жители острова Пасхи учили ронго-ронго панамских индейцев или кто-то проплыл полсвета от Мохенджо-Даро до крошечного Рапа Нуи. Единственное правдоподобное объяснение — существование внешнего источника, из которого все остальные получили общую письменность, затонувшей прародины, откуда Хоту Матуа привез свою библиотеку на остров Пасхи. Этот вывод подкрепляется мифами Рапа Нуи и Тиауанако, где говорится, что блага цивилизации были получены от пришельцев, переживших грандиозную морскую катастрофу. «Тиауанако был построен за одну ночь после потопа неизвестными великанами», — говорится в местной индейской легенде, которую записал испанский хронист Сьеза де Леон.

Аналогии между письменностью Мохенджо-Даро и острова Пасхи выходят за пределы внешнего сходства. Как и ронго-ронго, «все собрание индусских надписей с печатей, керамики и медных амулетов не имеет признаков развития, — пишет Беллинджер. — Символы появляются полностью сформированными во всех подробностях и не изменяются». Иными словами, и в Индии, и в Восточно-Тихоокеанском регионе существовали независимые друг от друга получатели общего письменного языка из некоего внешнего источника. Первоначальные рукописи Хоту Матуа якобы были начертаны на недолговечном материале, вероятно, древесной коре. Чтобы сберечь ценную информацию, ее перенесли на деревянные таблички, которые затем неоднократно копировались.