— Барон, — негромко позвал Улаф. — Нам надо…

— Она будет жить! — перебил его Шадамер, еще крепче обнимая Алису.

Она что-то промурлыкала во сне и уютно устроилась у него на руках. Барон уже знал: проснувшись, она станет все яростно отрицать и называть «шадамерскими штучками».

— Хвала богам! — обрадовался Улаф. — Но мы не можем задерживаться здесь. Таанская армия Дагнаруса того и гляди займет Новый Виннингэль. Зачем же нам оставаться в осажденном городе?

Зная непредсказуемый характер Шадамера, Улаф поспешил добавить:

— Или вы решили остаться?

— Ни в коем случае, — с жаром произнес барон.

Его мысли обретали прежнюю ясность. Он чувствовал в себе силы противостоять черному потоку, стремящемуся затянуть его на дно.

— В гавани нас ждет корабль орков. Я уже отправил туда Дамру и Гриффита. Оркам приказано ждать нас до рассвета. Я возьму с собой Алису, Джессана и Бабушку. Ты и все остальные отправитесь по суше. Нужно известить о случившемся всех Владык и сказать, что мы будем ждать их в Краммсе. Там находится Королевская Кавалерийская школа. В наших руках — часть Камня Владычества, принадлежащая людям. Нам это поможет. Мы сумеем собрать армию и отбить Новый Виннингэль у Владыки Пустоты.

— Вы считаете, что город падет? — спросил Улаф.

— Да, — коротко ответил Шадамер.

— Но где мне искать Владык? Я знаю лишь одного из них — Рандаля, однако…

— Ригисвальд знает всех. Он с утра ушел в библиотеку Храма. Думаю, он и сейчас там, обложился книгами о Камне Владычества. Ты же знаешь: стоит Ригисвальду сунуть нос в книгу, он тут же про все забывает. Возьмешь его с собой.

— Ни за что, барон! Уж лучше я поеду в обществе врикиля! — замахал руками Улаф. — Такого язвительного старика я еще не встречал. У него настолько острый язык, что вполне мог бы заменить топор.

— Прекрасно, значит, у вас не будет недостатка в дровах, — примирительно сказал Шадамер. — Понимаю, мой мальчик, что ты не в восторге от моей просьбы, но Ригисвальд — единственный, кто может тебе помочь. Он знает всех Владык и знает, где их искать.

— Ваша взяла, — уныло согласился Улаф. — Пойду собирать наших… Да, забыл вам сказать: в городе объявили комендантский час. Как же вы доберетесь до гавани?

— Для этого боги придумали подземные сточные туннели, — ответил Шадамер. — Пойду по их кромкам. Тебе будет сложнее.

— Разумеется. Никакая сила не затащит Ригисвальда в подземелье. Сами знаете. Но у меня есть знакомый стражник. Его отряд как раз охраняет городские ворота. Берегите себя и Алису, — подмигнул барону Улаф. — Остальные, в том числе и Ригисвальд, — это уже моя забота.

— Значит, договорились. А теперь сходи, раздобудь у нашей милой хозяйки пару-другую одеял. Хочу потеплее укутать Алису.

Шадамер повернулся в сторону очага. Взгляд его потеплел.

— Нам ведь надо во что-то завернуть тело Башэ. Я готов сопровождать его тело на родину. Не сейчас, конечно. Позже.

— Я сам позабочусь о Башэ, — вмешался Джессан. — И о Бабушке тоже.

Шадамер и Улаф удивленно переглянулись. Они даже не слышали, что юный тревинисский воин оказался у них за спиной.

— Пусть они едут со мной, — предложил Улаф. — Мы с друзьями отправимся на восток, — пояснил он Джессану. — Барон прав: в пути возможно всякое. Твоя помощь будет нам очень кстати. Поедешь с нами?

Лицо Джессана помрачнело. Похоже, он сомневался в словах Улафа.

— Джессан, я видел тебя в сражении. Мне этого достаточно, — сказал ему Улаф. — Не хочу преувеличивать опасность, но мы можем попасть прямо в лапы к таанам. Скажу честно: лучшего соратника, чем ты, я не знаю.

Джессан удовлетворенно кивнул.

— Если Бабушка согласится, я поеду с вами.

* * *

Мауди не могла без слез глядеть на тело Башэ. Она буквально обезумела, жалея «бедненького пеквейчика», и Улафу не сразу удалось ее успокоить. Только после этого хозяйка пошла за одеялами для Алисы.

— Беспокоюсь я за Мауди, — сказал Шадамер, провожая Улафа до двери. — Еще день-другой, и эта звериная армия осадит город.

— Здесь ей куда безопаснее, чем с нами, — возразил рассудительный Улаф. — Скажите ей, пусть позовет на подмогу кого-нибудь из своих завсегдатаев, кто понадежнее и посильнее.

— Наверное, ты прав, — согласился Шадамер. — Мауди столько раз выручала меня. А я в минуту опасности бегу прочь.

— Но у вас теперь Камень Владычества, — напомнил ему Улаф. — Это забота поважнее. Я предупредил Джессана и Бабушку. Мы выедем на рассвете. Прощайте, барон. Счастливой вам дороги.

— И тебе, Улаф, — сказал Шадамер, пожимая руку другу. — Надеюсь, тебе повезет. Городской страже пока еще хватает дел с «Толстухой Тэбби». Но все равно, постарайся им не попадаться. Ригисвальду от меня поклон.

Шадамер увидел, что Бабушка умело запеленала Алису в одеяла. Та продолжала сонно посапывать и ни разу не пробудилась.

Наступило тягостное время. Все понимали: пора прощаться.

Джессан стоял на коленях возле Башэ, неся свой молчаливый караул у тела друга. Бабушка сидела и смотрела на языки пламени в очаге. Равнодушные к заботам и горестям людей, они весело плясали над поленьями.

Шадамер подошел к Джессану, положил руку ему на плечо. Тревинис поднялся, и они отошли в другой конец трактирного зала.

— Улаф рассказал мне все, как было. Не каждый решится вступить в схватку с врикилем. Ты решился, хотя знал, что в любую секунду можешь погибнуть. Ты сделал все, чтобы спасти друга, и тебе не в чем себя упрекнуть.

— А я ни в чем себя и не упрекаю, — простодушно ответил Джессан. — Башэ погиб смертью воина. Наш народ будет чтить его наравне с тревинисами. Я не могу винить себя в его гибели — тогда я отберу у него победу. Я буду по нему скучать, — уже мягче добавил он. — Он был моим другом. Но это — моя потеря. Я должен справиться с ней сам.

— Если бы это было так просто, — прошептал Шадамер.

Он хотел было пожелать юному воину счастливого пути, но вовремя вспомнил, что у тревинисов существует другое пожелание.

— Пусть на твоем пути будет много сражений, — сказал ему Шадамер. — Желаю тебе победить всех своих врагов.

— Я вам тоже этого желаю, барон Шадамер.

Барон невольно вздрогнул.

— Лучше бы мне обойтись без сражений. А вот победа над врагами мне очень нужна.

Шадамер подошел проститься с Бабушкой. За несколько недель, проведенных вместе, он проникся к ней истинным уважением. Барон чувствовал, что ему будет недоставать этой мудрой старухи из иного мира. Он нежно коснулся ее плеча.

— Бабушка, давай попрощаемся. Слова есть слова, но поверь, я очень сострадаю твоей потере. Я навсегда запомню Башэ. Он был настоящим храбрецом и героем. Если мы останемся живы, я постараюсь, чтобы о мужестве и преданности твоего внука узнали во всем мире.