— Хм! Наверное, давно уже сохнешь по Джулиану? — сухо спросил он.

Элисон не смогла заставить себя ответить на этот вопрос, потому что дядина догадка была недалека от истины. Она просто кивнула и уставилась в пол.

— Ну, — повеселел дядюшка, — не стоит и говорить, что теперь мне гораздо меньше жаль тебя, чем Миртона.

— Уверяю вас, я совершенно не нуждаюсь в сочувствии, — улыбнулся Джулиан, и Элисон поняла, какое огромное удовольствие и облегчение он испытал просто оттого, что смог произнести эти слова.

— Ты уже сообщил моей жене?

— Не успел. События развивались слишком быстро. Думаю, надо пойти сказать ей.

— Да, пошли скажем ей, — повеселел дядя Теодор.

В гостиной несколько пар плавно кружились под музыку, но большинство гостей собрались вокруг Розали и непринужденно смеялись и болтали.

На какое-то мгновение Джулиан с такой силой впился пальцами в руку Элисон, что она невольно вскрикнула, но не от боли, а от осознания того, что один только вид другой девушки так сильно возбуждает ее избранника.

Он пробормотал извинение, и тут Розали заметила своего бывшего жениха. Его появление явно застало кузину врасплох, но она быстро взяла сей в руки и бросила ему через комнату:

— Может, выпьешь с нами за мою счастливую помолвку, Джулиан?

Гости заулыбались и замерли в ожидании очередного витка развлечений. Джулиан медленно подошел к Розали.

— С удовольствием, — взял он бокал из рук бывшей подруги. — А ты в свою очередь выпей за мою.

— Что… что ты хочешь этим сказать? — Бокал в руке Розали задрожал так, что вино полилось через край и тоненькие струйки побежали по внешней стороне фужера.

— Только то, что наше взаимное решение освободило нас обоих и мы оба смогли исправить роковую ошибку. — Джулиан был сама любезность. — Я выпью за твое счастье с Миртоном, а ты — за мое с Элисон. — Он поднял фужер и слегка поклонился, сверкнув на нее глазами.

— Элисон!

Розали побелела от злости, а в толпе раздались смешки и редкие хлопки.

— Удивлена? Значит, я скрывал свои чувства лучше, чем сам полагал. Но теперь ты все знаешь и, думаю, не поскупишься на поздравления. За твое счастье, Розали, и за твое тоже, Миртон, — повернулся он к белокурому юнцу, новой жертве этой змеи.

— Отлично сработано! — пробормотал дядя Теодор сам себе, но Элисон расслышала его слова.

Наверное, Элисон должна была радоваться тому, что кузина получила по заслугам, но она не испытывала ничего подобного. Даже наоборот, сердце ее чуть не разорвалось от ужаса, потому что предметом этой жестокой дуэли была ее собственная помолвка, ее хрупкая, драгоценная связь с Джулианом.

Не лучший способ отпраздновать обручение, вздохнула она.

Но тут в дело вмешалась мать. Сначала реакция тети Лидии показалась ей неожиданной, но Элисон быстро сообразила, что та просто, как может, пытается покрыть слепую ярость Розали.

— Милая моя девочка! — подошла она к племяннице и в фальшивом поцелуе коснулась своей щекой ее лица. — Должна признать, что это для меня большой сюрприз. А для тебя, Теодор?

— Вовсе нет, — сухо ответил он жене и с такой неприязнью поглядел на Розали, что даже Лидия на мгновение утратила обычный для нее дар красноречия.

«Бедная тетя Лидия, — покачала головой Элисон. — Ее семья рассыпается на глазах».

— Для меня это не меньший сюрприз, чем для вас, тетя Лидия, — сказала она вслух. — Но очень приятный сюрприз.

— Чрезвычайно! — Тетя улыбалась во весь рот, излучая притворную радость. — Прямо дух захватывает.

— Вы ведь только что обручились? — спросил кто-то из гостей.

— О да. Но это не важно, правда, Элисон? — Джулиан обнял ее и притянул к себе.

Элисон лишь кивнула в ответ, а он наклонился к ней и настолько нежно прошептал: «Не трясись ты так», что у Элисон слезы на глазах выступили.

Наверное, Джулиан догадался о чувствах своей невесты, потому что окинул взглядом гостей и предложил:

— Почему бы нам не потанцевать? А то так весь вечер проболтаем.

И уже через мгновение он вел Элисон по кругу, остальные тоже почувствовали, что кризис миновал, и присоединились к ним.

— Тебе лучше? — раздался над головой Элисон заботливый голос.

— Да, спасибо.

— Тогда, может, улыбнешься?

Она поглядела на Джулиана и выдавила нервную улыбку. «Прямо как в первый вечер, только теперь спасать надо было его честь», — подумала она.

— Так-то лучше. Ты храбрая девочка, Элисон. Здорово прикрывала меня.

— Не думаю, что от меня было много проку, — честно призналась она. — Кроме того, я чуть не скончалась со страху.

— Неужели? Этому есть объяснение: наверное, ты всю свою смелость истратила там, в библиотеке.

Элисон не надо было смотреть на Джулиана, чтобы догадаться, что он улыбается ей. Да она и не смогла бы поднять на него глаза, потому что перед ее внутренним взором, как наяву, предстала та драматичная сцена.

— И все же столь поспешная помолвка пугает тебя, Элисон.

— Нет.

— Ты ведь знаешь, что по-другому нельзя. В начале ноября нам надо будет отправляться в дорогу. — Теперь в его голосе послышались тревожные нотки.

— Знаю. Я не против.

— Нет? С тобой так легко, — в который раз прошептал он, но Элисон подумала, что этот вечер никак не назовешь легким. Она была абсолютно измотана, если не физически, то морально, и не раз и не два за вечер невольно вздрогнула от осознания того, что нежность Джулиана — всего лишь игра.

Он был хорошим актером, но все равно это было притворство. Просто не могло быть ничем другим, ведь только недавно он с ума сходил оттого, что другая бросила ему в лицо его любовь.

То и дело в памяти Элисон всплывали слова, подслушанные ею в библиотеке несколько недель назад: «Да мне абсолютно наплевать на нее! Конечно, она милый ребенок, но она всего лишь твоя родственница. Покататься с ней — все равно что сводить Одри в зоопарк!»

Один раз она со страхом подумала: «Что я натворила? Это же просто ужасно, жить с человеком, который совершенно равнодушен к тебе, и при этом чувствовать то, что чувствую я. Наверное, я совсем чокнулась».

А потом она вспомнила его слова: «Ты храбрая девочка» — и подумала, что в каком-то смысле он позволил ей прийти на выручку, спасти его.

В самом конце вечера он вывел ее в холл, чтобы пожелать спокойной ночи.

— Увидимся завтра, — сказал он ей на прощание и это тоже напомнило Элисон их первый вечер. Только в тот раз он не выполнил своего обещания.

Неужели он не помнит? Какие же мужчины все-таки бесчувственные! Или просто она в тот вечер была комок нервов и слишком остро ощущала происходящее?