Я видел его лежащим у трапа с раскинутыми руками и ногами. Он вздрогнул еще раз или два. Я не знал, попала ли в него пуля или закончилось действие стимулирующих препаратов. Капитан с обнаженным мечом подбежал к телу у трапа, повернул его и велел двум своим людям тащить его в корабль.

Я слышал, как у солдата вырвалось имя:

– Демпси!

Откуда, во имя всего святого, им знать его?

После того, как Демпси пал, кули тотчас же рассеялись. Капитан возвратился в отель и приказал остальным подниматься на корабль. Я спросил его:

– Что с тем белым? Его застрелили?

Но капитан не пожелал отвечать.

Гревс сказал:

– Видите ли, капитан, вы могли бы, по меньшей мере, сказать нам, жив Демпси или мертв.

Японец втянул в грудь воздух и неприятно посмотрел на Гревса.

– Как штатский, вы имеете определенные права. И капитан Демпси имеет определенные права. Но, тем не менее, я вовсе не обязан отвечать на вопросы одних военнопленных о судьбе других военнопленных.

– Бесчеловечный черт. Это вопрос не права, а простой порядочности!

Японский капитан взмахнул мечом и отдал приказ на родном языке. Солдаты принялись выводить нас.

Когда мы шли, я услышал, как он говорит:

– Не будь мы цивилизованным народом, ни один из вас не был бы жив. А капитана Демпси мои люди разорвали бы на куски.

Японский капитан казался погруженным в свои мысли. Может быть, ему не нравилось это задание. Так бывает со многими солдатами, когда война начинается по-настоящему.

Я спрашивал себя, какое преступление совершил Демпси? За что они так сильно его ненавидят? Я был почему-то почти уверен в том, что он жизнью заплатит за содеянное. Я очень сожалел, что он не нашел времени рассказать мне свою историю.

Часом позже мы находились уже в воздухе. Роув Айленд и его население остались далеко внизу. Сквозь маленький иллюминатор я видел, как пламя ширится над поселком. Даже листва горела. Маленькие фигурки носились по пылающему аду. Можно было даже слышать выстрелы – это японские солдаты обороняли вновь захваченную территорию.

Наша «квартира» была тесной, но вполне сносной. Демпси среди нас не было. Большинство предполагало, что он погиб.

Когда мы достигли нормальной высоты, забрезжил рассвет. Большинство из нас молчали и дремали под ровный гул моторов. Я думал, все мы ломали себе голову над вопросом: что с нами будет, когда мы наконец окажемся в лагере для военнопленных в Рисири? Если война затянется (а это я знал из прошлого опыта), могут пройти годы, прежде чем мы выйдем на свободу.

Я предположил, что могу даже умереть от старческого бессилия, прежде чем этот конфликт исчерпает себя, и не испытал при этом особо неприятных эмоций. Напротив. Я ощутил почти облегчение при мысли о том, что моя судьба теперь совершенно выскользнула из моих рук.

Лагерь для гражданских лиц был хорошо организован и чист. Пища была довольно простой, но ее было вдосталь, и обращение с нами грубым не назовешь. Имелись постоянный наблюдатель от Красного Креста и представитель швейцарского правительства, приглашенные японцами в качестве беспристрастных свидетелей. В лагере содержались граждане почти всех стран, участвующих в войне, а тех, кто был подданным нейтральных государств (Голландия не относилась более к их числу), отправляли на родину так быстро, как только удавалось, едва только устанавливали их происхождение и личность. Достопримечательностью лагеря было значительное число негодующих поляков, богемцев и литовцев. Официально они считались гражданами России, однако во всеуслышание упорно отрицали это, именуя себя подданными Польши, Литвы и Богемии. Но поскольку поляки и чехи все же сражались в российской армии, их заверения не имели ни малейшего веса.

Это причудливое смешение языков просто завораживало меня, и свое заключение я пытался использовать для того, чтобы как можно больше узнать о том мире, куда попал. В этом будущем не существовало О'Бина, в то время как имелось множество изобретений, знакомых мне еще из того варианта грядущего, где я встречался с генералом О. Т. Шоу. Создавалось такое впечатление, что воздушные корабли, подводные лодки, электрические чудо-приборы, беспроволочный телеграф и тому подобное возникали в каждом времени, то как плод творчества гениального одиночки, то как результат упорной работы большого числа ученых.

В этом альтернативном будущем Британская империя была еще грандиознее, чем в моем собственном. Она охватывала значительную часть Южно– и Центральноамериканского континента, а также части территории, прежде известной как южные штаты США. Во время американской гражданской войны они были вновь перезахвачены англичанами, поскольку Великобритания оказывала значительную помощь конфедератам. С победой Конфедерации, как я узнал, этот контакт удалось сохранить. Южные штаты были на сотню лет освобождены от господства США. Это означало, что Конфедерация существовала еще тридцать лет. Мне было любопытно, сохранялось ли там по-прежнему рабство. К своему изумлению я узнал, что там не только давно уже нет никакого рабства – развитие в Америке сильной прослойки черного среднего класса приносит всем ощутимую экономическую выгоду. Теперь там царит даже большее равенство рас, чем это было в мое время! Север и Юг обрели настоящую независимость друг от друга, и это, казалось, привносит в их взаимоотношения куда больше гармонии. Хотя Америка не обладала такой мощной промышленностью и не была настолько сильным в военном отношении государством, она извлекала выгоду из мира, последовавшего за периодом гражданской войны, предоставив обеим сторонам отдыхать и заниматься взаимовыгодной торговлей.

Франция, напротив, не была больше могущественной державой. Она так и не оправилась от франко-прусской войны. Германия завладела большей частью бывшей французской империи, и сами французы не чувствовали больше никакой ответственности за свои бывшие колонии. Германия стала крупным союзником Великобритании, хотя и без обязательства поддерживать ее в теперешнем конфликте. Она вошла в альянс со скандинавскими странами. Это был в высшей степени могущественный торговый союз, приносивший всем своим участникам значительные преимущества.

Австро-Венгрия продолжала разваливаться, романтическое декадентское государство, которое по уши погрязло в долгах. Оно давно бы скончалось, если бы его постоянно не подкармливали более богатые нации.

Единственной новой великой державой было Османское царство, значительно растолстевшее за счет территорий в Африке и на Среднем Востоке, где был создан сильный исламский союз. Греция, как я узнал, можно сказать, полностью прекратила свое существование. Большинство ее жителей обратилось в магометан и стало во всех отношениях чистыми турками.

Японская империя владычествовала над просторными областями Китая, и ее постоянные покусывания границ Русской Империи стали основной причиной современной войны. Узнал я также и о том, почему японцы атаковали британские цели намного ожесточеннее, чем остальные. Они считали, что именно британцы начали эту войну бомбежкой Хиросимы. Невольно мне подумалось о моем участии (и моей вине) в подобном нападении в те дни, когда я летал на борту флагмана генерала Шоу.