Двигались смутные фигуры гостей, колыхались их крылья. Доносился сердитый рык, и сверху падали сираны. Там, где приземлялся каждый из них, вздымался гейзер из света, белого, лимонного или светло-оранжевого. Змеились бившие вдоль земли молнии, сковавший барханы лед таял с монотонным журчанием.

А затем пар немного рассеялся, и Рендалл с радостью и удивлением обнаружил, что уроженцы пустыни сцепились с посланцами Нижней Стороны. Харальд оказался жив, как и Рыжий.

Сразу несколько сиранов атаковали того из гостей, что пострадал от огня Сердца Пламени. Под ударами огненных струй он разлетелся на туманные ошметки, попытался собраться вновь, но ему не дали. Вспыхнул огонь, такой горячий, что жар расползся на сотни локтей в стороны.

Тонкий пронзительный визг поднялся к небесам и стих.

– Один готов, – сказал Олен, понимая, что сил у него не осталось вовсе и что в этой схватке он может быть только наблюдателем.

Оставшиеся посланцы потеряли всякое сходство с роданами, превратились в столбы из снежного крошева. Хлестнул ледяной ветер, замерцало бирюзовое свечение. Харальд ловко отскочил в сторону, метнулся прочь задравший хвост оцилан. Но Тридцать Седьмой и его сородичи и не подумали отступать.

Они меняли облик, оборачивались огнем, чудовищами и струями дыма. И при этом, не переставая, терзали гостей, хватали их зубами, рвали когтями, обжигали и даже били кулаками.

Атаки не производили особого эффекта, но сами гости с Нижней Стороны пока не могли причинить какого-либо ущерба сиранам. Хлещущие плети метели и уколы ледяных шипов ничем не вредили существам, не имевшим плотного материального тела, и только отбрасывали их в стороны.

А те кидались и кидались заново с упорством защищающих улей пчел.

– Живой? – спросил подбежавший к Олену Харальд, зеленые глаза его возбужденно блеснули.

– Сам в этом не уверен, – отозвался Рендалл.

– А зачем ты бросил клинок? Он бы пригодился.

– Вот это вряд ли. Сила меча сродни этим монстрам, и он для них не более опасен, чем веточка ивы.

– А жаль. – Харальд вздохнул, поудобнее перехватил оружие. – Я бы нашим помог, да не знаю – чем.

В этот момент один из сиранов лопнул, превратился в облако разноцветных искр. Они разлетелись в стороны, оплавляя песок, прорезая заполненный снежинками и паром воздух.

Но порадоваться успеху посланцы не смогли. Сородичи Тридцать Седьмого навалились на одного из них, облепили так, что тело снежного смерча исчезло из виду. Послышался рокот, какой издает готовящийся к извержению вулкан, барханы дрогнули, зашевелились.

– Ого… – проговорил Харальд. – Честно говоря, что-то мне подсказывает – лучше лечь.

Олен с облегчением упал, рядом проявился из невидимости Рыжий, уши его были прижаты к голове, а хвост нервно дрожал.

Громыхнуло, ветер, одновременно горячий и холодный, ударил в стороны, сметая пар, взбивая облака песка. Нечто похожее на копье из тающего льда, окутанное красным огнем, устремилось в зенит и исчезло, словно врезалось в голубую твердь, что закрывает Алион сверху.

Вниз полетели черные хлопья, похожие на сажу.

– Давайте, валите их… – прошептал Рендалл. Из нещадно зудевших глаз текли слезы, а лицо было облеплено песком и пылью.

Гостей с Нижней Стороны осталось трое, и они медленно отступали под напором сиранов.

– Наша берет, наша… – Харальд поднялся, вскинул меч и побежал туда, где продолжалась схватка.

Оцилан метнулся следом.

По сердцу Олена хлестнул стыд – друзья сражаются, а он стоит позади всех и дрожит, словно увечный. Заставил себя встать, поднял трясущуюся руку и обратился к Сердцу Пламени.

Вызванный поток огня оказался слабеньким. Он укатился туда, где посланцы бились с обитателями пустыни, и растворился где-то между призрачных тел сородичей Тридцать Седьмого. В ушах Рендалла запели птицы, мягкая тьма навалилась на плечи, придавила к земле.

– Нет… нет… – Он заставил себя стоять, несмотря на то что ноги тряслись, а перед глазами колыхалось цветное пятно.

Магический перстень позволял многое, но сам жадно пил силу хозяина.

Олен качнулся вперед, сделал шаг, чтобы не упасть. Дернул себя за ухо, сильно, до боли, и это помогло немного прийти в себя.

– Вот зараза… – прошептал он, обнаружив, что гости еще держатся.

Их осталось двое, и каждый напоминал костер из синего огня, вместо искр из которого летел снег. Снежинки, огромные, точно колеса, с острыми, блестевшими, как алмазы, гранями завивались в спирали, кружились и атаковали, словно отдельные, не лишенные разума существа.

Пузырясь, стекала на песок густая белая «кровь», и капала рядом с ней желтая светящаяся жидкость, покинувшая жилы сиранов. Несмотря на количество, обитателям пустыни приходилось нелегко.

Рендалл огляделся, пытаясь увидеть, где оставил ледяной клинок. Обнаружил его рядом с огромной ямой, заполненной колотым льдом, и торопливо зашагал в ту сторону.

– Раз – это в глаз, два – оторвалась голова, три – на могилку посмотри, – бормотал на ходу детскую считалку.

В голове все мутилось, в некоторые моменты переставал понимать, где находится и что происходит. Начинало казаться, что он по-прежнему в подземелье Дома Ничтожества или в самом центре вывернутого наизнанку мира. В сознание вторгались обрывки памяти предков, древних императоров, и большого труда стоило отогнать их, сохранить чувство собственного «я»…

Чужие памяти приносили свои желания: немедленно отомстить брату, скакать к войску, что бьется с орками, принять яд, чтобы покончить с постылой жизнью, отплыть на Каменный остров и разгадать его загадки.

Пятнадцать шагов до ледяного клинка дались Олену труднее, чем подъем на Сверкающий хребет в Вейхорне.

– Пять – начинаем жить опять, – пробормотал он, когда пальцы сомкнулись на рифленой рукояти.

Прикосновение к мечу, как обычно, успокоило. Его холодная безмятежная сила помогла справиться с душевной бурей. Уроженец Заячьего Скока смахнул песок с лица и повернулся туда, где продолжался бой.

Сираны пытались затушить «костры» гостей, но пока им это не удавалось. Среди меняющих очертания бойцов мелькала фигура Харальда, и апельсиновой молнией скользил рядом с ним оцилан.

– Ну, давай, – сказал Рендалл сам себе, но сил в измученном теле после этого почему-то не прибавилось.

Одно из существ, явившихся с Нижней Стороны, попыталось вырваться из кольца окружения. Превратилось в некое подобие ледяного дракона, ударило хвостом, махнуло крыльями. Из распахнувшейся пасти заструился поток прозрачного замораживающего пламени.

Крылатое существо рвануло вверх…

И рухнуло, не поднявшись и на сотню локтей. Врезалось в бархан с такой силой, что тот взорвался. Когда выброшенный в стороны песок осел, стала видна лужа белесой воды, в поверхности которой отражалось солнце.