Тася хотела сказать: «Ну, так давай целоваться!» – но сдержалась. У них еще будет время для поцелуев. Рано или поздно они останутся наедине, и вот тогда…

Они вышли из здания аэровокзала под светло-синее небо с кремовыми завитушками облаков. После московской липучей жары с густым наваром смога воздух казался чистым кислородом.

– Янтарное побережье! – воскликнула Тася таким тоном, словно уже стояла на берегу моря и смотрела вдаль. – Звучит потрясающе. Я ведь здесь никогда не была.

– Значит, тебя ждет множество новых впечатлений, – сказал Илья и посмотрел на нее не без некоторого лукавства.

Тасю взбудоражило это двусмысленное обещание, и она засмеялась.

На стоянке они подошли к заурядному черному седану, за рулем которого невозмутимо восседал приятель Ильи.

– А где же обещанный белый лимузин, принадлежавший гитлеровским начальникам? – воскликнула Тася. – Единственное белое, что я увидела, прилетев сюда, твои штаны.

– Извини, – сокрушенно покачал головой Илья. – «Хорьх» пришлось ремонтировать. Мы в нем чуточку покопались, разобрали кое-что, а собрать до твоего приезда не успели. Но ничего, еще покатаемся на нашем красавце и по Калининграду, и по Москве.

– Ладно, – великодушно махнула рукой Тася. – Познакомь меня наконец с твоим приятелем, а то он сидит мрачный, у меня аж мурашки по коже.

– Макс, не сиди мрачный, – тут же потребовал Илья. – Познакомься! Это Тася. Тася – это Макс.

– Привет! – приятель Ильи развернулся и отсалютовал поднятой рукой.

– Привет. Очень приятно познакомиться, – ответила Тася и посмотрела в черные очки. В них плавали кусочки солнца и кривые отражения стекол аэровокзала.

«Не видишь глаз, не знаешь человека», – вспомнила Тася цитату из старого фильма. Словно подслушав ее мысли, Макс снял очки и отсалютовал еще раз, держа их в руке. Глаза у него оказались темными. Салютуя, Макс скупо улыбнулся. «Слава богу, хоть не принял меня в штыки, – подумала Тася. – А то они там с упоением копаются в моторах, а потом приезжает барышня из Москвы и рушит мужскую компанию. Как говорил Ефрем, мужские игрушки не терпят не только женских рук, но даже и женского присутствия».

В который уже раз мысль о том, что Ефрем мертв, вызвала у Таси сильное сердцебиение. Думать об этом было страшно. Хотя при той жизни, которую вел ее первый муж, конец мог наступить и раньше. Темные делишки, водка, сомнительные дружки… Добром такое редко кончается.

Усилием воли Тася заставила себя переключиться с горького прошлого на прекрасное настоящее. Всю дорогу они с Ильей болтали о всяких важных мелочах – кто что делал, кого видел, уточняли отпускную программу, спорили относительно маршрутов, обсуждали особенности местной кухни. Иногда Тася прилипала к окну – то красивые, абсолютно прусские домики увидит, то гнезда аистов. Макс рулил молча, в их болтовне участия почти не принимал, разве что его Илья о чем-то конкретном спросит. Тася несколько раз посмотрела на него в зеркало заднего вида – бесстрастное лицо, наполовину скрытое темными очками, плотно сжатые губы, агрессивный подбородок.

Как объяснил Илья, его приятель закончил в Калининграде свои дела и собирался уезжать уже через несколько дней – перегонять купленный здесь автомобиль домой, в Москву.

– А какая машина у Макса? – вежливо спросила Тася, светски демонстрируя, что ей небезразличны мужские увлечения. – Ты мне уже говорил, но я забыла…

– Макс, похвались, – пригласил Илья.

Все это время он держал Тасю за руку, иногда наклонялся и целовал ее в висок или в макушку, как ребенка, которому просто радуешься. Ей было приятно.

– Илья собирает все немецкое, я – американское, – невозмутимо глядя на дорогу, ответил Макс. – Взял редкий «Форд». Давно искал. В отличном состоянии. Я доволен.

И замолчал.

Тася ждала продолжения, но не дождалась. Илья беззаботно улыбался, явно ничего больше не ожидая. Выдержав приличествующую случаю паузу, Тася с чувством произнесла:

– Большое спасибо! Рассказ был интересный, красочный, изобилующий многими увлекательными подробностями, а потому очень информативный.

Илья от души рассмеялся.

– Таська, не придирайся. Макс – классный мужик, большой знаток техники…

– Великолепный спортсмен, отличный семьянин, характер нордический, стойкий, – продолжила Тася.

– Спортсмен – да, а вот насчет семьянина не угадала, он у нас стойкий холостяк. Макс! Ничего, что мы тебя так бесцеремонно обсуждаем?

– Валяйте, – невозмутимо ответил тот.

Отель, где жили Илья с Максом и куда сейчас привезли Тасю, оказался очаровательным – небольшой, уютный, комфортабельный.

Пока она умывалась и переодевалась с дороги, мужчины ждали в холле, а потом все вместе они отправились ужинать.

– Ну, что наша единственная дама желает посетить вечером? – спросил Илья, когда подали кофе.

Тасе хотелось, чтобы Илья называл ее своей девушкой, а не «нашей дамой», но она, конечно, не посмела настаивать. Хотя могла бы! Ведь после совершенно сказочного знакомства на катке и дюжины романтических свиданий он пригласил ее провести вместе отпуск. А это о чем-то говорит!

– Илюш, вы простите единственную даму, если она отложит свои пожелания на завтра, а сегодня пойдет баиньки? Честное слово, я так устала за эти дни, просто хочу выспаться как следует.

– О чем разговор, конечно, отдыхай. – Тасе показалось, что Илья даже обрадовался. – Мы с Максом тогда пойдем, покопаемся в моем «Хорьхе».

– А где он стоит? – поинтересовалась она.

– У наших партнеров тут есть несколько боксов на стоянке. Только имей в виду – мы там можем надолго зависнуть. Если вдруг проснешься и тебе станет страшно или захочется поболтать – звони. Обо всем остальном позаботится гостиничный персонал.

Илья пошел проводить ее до номера и возле двери развернул к себе лицом.

– Таська, ты такая красивая! – вполголоса сказал он. – Твои рыжие волосы и веснушки сводят меня с ума.

С этими словами он крепко обнял ее и быстро поцеловал сначала в губы, потом в шею. По Тасиной спине за одну секунду стройной колонной пробежал миллиард мурашек.

– Может быть, ты зря заказал мне отдельный номер? – шепотом спросила она. – В конце концов, я уже побывала замужем… Даже два раза.

– Никогда не думал, что влюблюсь в дважды разведенную женщину. – Илья отстранился и посмотрел ей прямо в глаза. Широко улыбнулся. – Если ты хочешь спросить меня о моих намерениях, так и скажи.

– Я так и говорю! – храбрясь, ответила Тася.

– Мои намерения избыточно честны, как выразился штандартенфюрер Штирлиц, вербуя пастора Шлага. – Илья взял ее руку, прижал к груди, потом поцеловал и отпустил. – Пусть все идет своим чередом, договорились?