Такова была финальная диспозиция наших сил в районе, а в это время намеченная дата начала войны все близилась.

В середине первой недели декабря наши воздушные, морские и сухопутные силы были готовы нанести удар по врагу. В наши операции входил и напряженный период ожидания и патрулирования. Особенное внимание мы уделяли перемещениям британского Азиатского флота. Начиная с первых дней декабря, отчасти с целью выслеживания «Prince of Wales» и «Repulse», мы вели патрулирование океанских вод, омывающих Французский Индокитай, Малайю и Борнео ежедневно силами бомбардировщиков наземного базирования.

Напряжение в наших военно-воздушных войсках выросло до предела. До сих пор наши военные действия велись успешно, но в любой момент враг мог раскрыть наши планы и внести замешательство в наши тесно скоординированные планы ведения воздушных, морских и сухопутных атак.

Командир эскадрильи из авиакорпуса Гензан лейтенант Садао Такаи, участвовавший в морском патрулировании в предвоенный период и позднее в морском бою у берегов Малайи, вел детальные записи событий того времени: «За два дня до начала военных действий мы патрулировали океан до удаления в 100 морских миль к югу от Сингапура. В патрульной службе мало приятного. Мы – это одинокий самолет, летящий в безоблачном небе над южным морем. Члены экипажа едва ли произносят слово во время этих долгих полетов, почти постоянно приходится затаив дыхание не сводить глаз с Сингапура. Огромная британская военная база была избрана нашей целью в первую ночь войны на случай, если британский флот останется под защитой береговой артиллерии. Возможно, мои подчиненные слишком ревностно относились к исполнению своих служебных обязанностей. Похоже, они старались извлечь полезный опыт из каждой минуты, проведенной в воздухе в ходе утомительных патрульных полетов. Каждый находился в смятенном состоянии мыслей из-за того, что от них требовалось постоянно быть настороже, в ожидании того, что случится, если начнутся бои, а также из-за огромного желания показать себя максимально искусными в исполнении своего долга.

Не видно ни одного корабля или самолета. Бесконечное море, простирающееся перед нашим бомбардировщиком, кажется настолько спокойным, что не видно ни одной волны. Трудно поверить, что пройдут всего лишь два дня и начнется война».

Полномасштабное патрулирование началось за несколько дней до запланированного начала войны, но, как это видно из детального отчета лейтенанта Такаи, многим из поисковых бомбардировщиков не удавалось заметить ни малейшего передвижения со стороны британского флота или авиации. Японские бомбардировщики заметили несколько британских самолетов, но встречи закончились миром.

Рассказ лейтенанта Такаи продолжается: «Командование флотом отдало приказ всему составу, занятому поисковыми операциями, сконцентрироваться на передвижениях этих двух британских линкоров. Мы ежедневно отправляли патрули, ничего не обнаруживая, а поэтому напряжение все возрастало по мере приближения даты нападения. Изматывающее спокойствие над океаном можно было бы справедливо описать как „затишье перед бурей“».

6 декабря 1941 года. Транспорты с десантными войсками, которым предписывалось произвести вторжение на восточное побережье Малайи, двигались на запад от южной части Индокитая. Конвои с войсками всегда движутся возмутительно медленно, эта фаза боевых действий была узким местом в нашем планируемом вторжении на вражескую территорию. Однако под постоянным прикрытием истребителей флот неспешно приближался к Кота-Бару в Малайе. К счастью, море было спокойным, и транспорты шли незамеченными, но такое шествие флота в стиле японских феодалов не могло вечно проходить без последствий!

В тот же день подтвердились наши худшие опасения. Британские патрульные гидросамолеты-бомбардировщики обнаружили конвой с войсками! Весь наш план вторжения оказался разоблаченным задолго до того, как мы могли бы начать вторжение в Малайю. Британцам было абсолютно ясно, что собой представлял флот из тридцати кораблей в колонном строю, куда он направлялся и когда он прибудет в место назначения. Мы были вынуждены немедленно изменить свою тактику и далее продолжать следование, но уже открыто. Причиной для серьезных опасений была вероятность вражеских воздушных атак на наши авиабазы во Французском Индокитае. И мы немедленно начали рассредоточивать свои эскадрильи бомбардировщиков по базам, расположенным на широкой площади.

Первый день войны начался со спокойного рассвета. Мы надеялись и молились, чтобы противник ничего не предпринял. Каждая радиодепеша тщательно изучалась на предмет содержания намеков на нападение. Мы опасались, что британцы могут атаковать конвой с войсками. Как только наступал длинный перерыв в радиопередачах, мы начинали бояться, что, может быть, пропустили новости о уже начавшихся боях. С другой стороны, когда приходило какое-нибудь радиосообщение, мы боялись, что оно несет плохие новости. Размеры территории и вооруженных сил, задействованных тут, были так велики, что могло случиться все, что угодно. Всем нам хотелось знать, принесут ли успех наши скрупулезно разработанные планы. Из-за постоянного ожидания и размышлений мы засыпали с большим трудом.

Моей самой важной обязанностью было поддержание в моментальной готовности к атаке всех моих бомбардировщиков. Оружие, которое нам предстояло иметь с собой, зависело от объекта атаки. Если цели подлежало бомбить, надо было устанавливать особые подвески для бомб, поскольку необходимо было доставить до цели большое количество бомб небольшого размера. Если предстояло атаковать вражеские корабли, нам надо было брать либо тяжелые бомбы, либо торпеды. Пока самолеты не будут готовы к загрузке каким-либо из этих трех типов оружия, они остаются бесполезными для предстоящего задания, в котором даже малейшее опоздание к полю боя может привести к катастрофе. Наземные службы, поддерживавшие наши самолеты в постоянной боеготовности, широкой публике малоизвестны в отличие от того внимания, которое уделяется членам экипажей. Правда, часто бывает, что боевая оснащенность и наземные группы обслуживания держат в своих руках ключ к победе или поражению.

Не было никаких признаков, говоривших, что британский флот намерен покинуть Сингапур и атаковать наши надводные суда. Был отдан приказ – бомбежка Сингапура начнется в первую ночь войны, как это предусматривалось и ранее.

Экипаж каждого самолета был идеально тренирован. Наступил наш финальный момент. Мы изучали бомбометание и планы атаки столько раз, что запомнили их до мелочей. Никаких особых приготовлений не требовалось. Если не считать рутинных потребностей в техническом уходе и загрузке наших самолетов бомбами и торпедами, мы были готовы к атаке. Единственно нас беспокоила мощь возможных воздушных контратак противника.

Однако, поскольку война должна была начаться с бомб, сброшенных нашими самолетами, все были в бодром настроении. Мы были намерены навести страх на врага. Это была наша первая широкомасштабная морская атака, и мы переживали не только за свою безопасность, но скорее за то, как много ущерба наши авиабомбы и торпеды смогут нанести вражеским линкорам.

7 декабря 1941 года. Последний день перед началом войны прошел спокойно и без инцидентов. Британцы не сумели атаковать нас. С авиабаз на юге Французского Индокитая в черноту ночи поднялись три эскадрильи (двадцать семь самолетов) авиакорпуса Михоро и три эскадрильи авиакорпуса Гензан и устремились на Сингапур. Южное небо было заполнено кучевыми облаками, которые были характерны для этого района земного шара. Мои опасения плохой погоды оказались не напрасными, когда двадцать семь бомбардировщиков авиакорпуса Гензан, к которому относился и я, вдруг при наборе высоты попали в густую облачность. Как командир 2-й эскадрильи, я избрал себе место во главе строя из девяти самолетов.