— Ну да, твой желудок.

— Почему это именно мой?

О боже, ну и дурачье! Я два раза гавкаю. Только теперь они наконец поворачиваются и… расплываются в улыбке.

— Освальд! Старина! Какими судьбами!

Невероятно! Это те самые полицейские — Большой и Маленький, — которые упоминаются в истории нашего первого расследования! Они арестовали трех преступников, которых выследили члены Клуба сыщиков.

Мы пожимаем друг другу лапы.

— Ну что, коллега? Все в порядке? — спрашивает Большой. — Небось, опять идешь по следу преступника?

— Смотри-ка! — говорит Маленький. — Освальду понравилась твоя фуражка.

Ну теперь-то, я надеюсь, они сдадут меня в приют? Ничего подобного. Большой смеется и заявляет:

— Ничего! Мне все равно пора менять ее на новую. Погоди, может, у нас найдется для Освальда что-нибудь повкусней?

Оба принимаются рыться в своих карманах, но ничего съедобного не находят.

— Извини, дружище! — оправдывается Маленький. — Мы уже успели позавтракать, поэтому…

Большой вдруг толкает коллегу в бок:

— Тихо!

— Внимание! Внимание! Всем постам! — раздается голос из рации. — Ограбление банка на Корнелиусштрассе!

Маленький заводит мотор.

— Освальд, вылезай! — кричит Большой. — Тебе с нами нельзя! Опасно! Пока!

Я вылезаю из машины, и через секунду она уже несется по улице с воем сирены и синим маячком.

И что теперь? Теперь у меня подводит желудок от голода. Как раз напротив — супермаркет. Хм. А можно ли покупать без денег? Вообще-то нет. Если только ты не собака и тебе не нужно во что бы то ни стало попасть в приют для животных. Вперед!

Я перехожу улицу, незаметно проникаю в супермаркет в толпе людей, и отправляюсь на поиски отдела «Корм для собак». Но тут мне вдруг приходит в голову, что у меня ведь нет с собой консервного ножа. А колбасный отдел на что? Там все эти лакомства просто лежат на прилавке без всякой железной упаковки. Тем более что упаковочный материал все равно вреден для окружающей среды.

Колбасный отдел найти легче всего: по запаху. Как назло перед прилавком длинная очередь. Хотя зачем мне становиться в очередь? Я же не собираюсь ничего покупать, я просто хочу перекусить. Я разгоняюсь и прыгаю прямо в этот мясной рай. Ура! Вот это красота, друзья мои! Вокруг высятся горы колбасы. Я приступаю к приему пищи, не обращая внимания на вопли продавцов и покупателей. Кто пытается приблизиться ко мне, получает предупредительный сигнал: зловещее рычание.

Итальянская салями, венские колбаски, французский паштет из птицы, андалусская ветчина — чего тут только нет! Я словно попал на пленарное заседание европейского колбасного союза! Глаза так и разбегаются, не знаешь, что хватать первым.

— Гав! Гав!

Какой-то практикант в отчаянии рвет на себе белокурые космы и орет:

Ну где же полиция?..

Да, где же мен… э… полицейские? Если меня не арестуют в ближайшие три минуты, мой желудок не выдержит нагрузки и лопнет.

Наконец, в толпе появляются два зеленых человечка. К счастью, это не мои приятели, которые наверняка завернули бы мне остатки колбасы в бумагу, на ужин, и с почетом отвезли бы меня на своей машине домой. Я мгновенно прекращаю свой праздничный обед, сажусь на пятую точку, с готовностью протягиваю навстречу полицейским передние грабли, закрываю глаза и жду, когда на моих запястьях защелкнутся наручники.

Моя новая тюрьма в десять раз больше клетки для кролика, но тюрьма есть тюрьма. Хорошо еще, что меня не бросили в одиночную камеру.

Мой сокамерник — унылый доберман по кличке Вотан. Он лежит в своем углу и поднимает голову, только когда я оказываюсь поблизости от его миски. Неужели он всерьез опасается, что я слопаю его порцию? Какая глупость! Я для этого слишком честен (а он слишком силен).

Итак, первая часть плана сработала: я в приюте для животных. Теперь остается ждать, когда за мной явятся Тим с Надин. Я надеюсь, хозяин не заставит себя долго ждать, потому что здесь, в приюте, свирепствует страшная болезнь, которая поражает и меня, в первые же десять минут моего пребывания в этом заведении: скука. Какая же это тоска — ходить по клетке взад-вперед! Туда-сюда, сюда-туда, туда-сюда… Страшно подумать, что звери в зоопарке проводят так всю жизнь. Какое счастье, что я родился не львом, а наполовину терьером, наполовину… э… Минутку — на чем я остановился? Хоть убей, не помню. Эти дурацкие решетки вокруг напрочь выбили меня из равновесия.

В соседней клетке сидят два попугая.

— Акульи плавники. Акульи плавники, — без конца твердит один из них.

Другой отвечает:

— Бабушка пришла! Бабушка пришла!

— Акульи плавники. Акульи плавники.

— Бабушка пришла! Бабушка пришла!

— Акульи плавники!

— Бабушка пришла!

О боже!.. И так без конца! Рррр! Почему бы им не поменять тему разговора? Эта их дегенеративная болтовня лишний раз доказывает, что содержание в клетке приводит многих животных и птиц к нервно-психическим расстройствам.

Никаких четырех белых пуделей, которых фрау Питцке будто бы пришлось сдать в приют, здесь что-то не видать. И неудивительно: плод воспаленной фантазии обычно невидим для посторонних глаз. Историю с цирковым номером старая ведьма, конечно же, выдумала от начала до конца. А глупые девчонки поверили в эту сказку!

Интересно, как другие обитатели приюта убивают время? Я оглядываюсь по сторонам. Большинство ленивы и безучастны ко всему, как доберман в моей камере. Кроме еды и питья, есть еще только два занятия: лежание и зевание. А что тут еще делать?

Но вдруг я замечаю какое-то оживление среди этих четвероногих матрацев. Собаки взволнованно вскакивают на ноги, подходят к решеткам и лают. Что бы это могло значить? Очередная кормежка? Нет. Появляется заведующая приютом, приветливая пожилая дама, которая меня очень любезно приняла. За ней тащится молодая супружеская пара с дочкой в возрасте Тима. Они переходят от одной клетки к другой. Заведующая что-то рассказывает им о каждом животном, в том числе и о моем добермане.

— А это наш Вотан, — говорит она и показывает на моего сокамерника. — Ему пять лет, он совершенно здоров и очень любит детей.

Девчонка делает недовольную мину.

— Да ну!.. У него какой-то дурацкий вид!.. — говорит эта шмакодявка плаксивым голосом. — А этот рядом с ним — еще противней! Чего это у него такая изодранная шкура?

Потому что он бился с двумя кошками, дура!

— Ну, вероятно, он несколько месяцев жил на улице и часто попадал во всякие неприятные приключения, — объясняет заведующая. — А сегодня он совсем обезумел от голода. Он разорил целый мясной отдел в одном супермаркете.