— Черт, нет! Я замолкаю. Она мне и так всю плешь проела о том, что хочет встретиться с Зариной.

— Это исключено, — холодно ответил я.

— Я так и сказал ей. Но с утра всё началось с начала, когда она увидела эти статьи… Её было не остановить.

— Ты не можешь справиться с женой?

— Ты же знаешь, дело в другом, и не только в Эмилии. Никто не может понять, какого чёрта ты женился на девчонке? Ты повесил ей мишень на спину. Каждый роет информацию на неё.

— Их дело, Наиль.

— Но мне ты можешь нормально объяснить? Ты на сто процентов уверен, что она настолько важна Кариму, что он будет искать способ вернуть её?

— Уверен.

— Но почему?

Потому что я сам бы так сделал.

В голове промелькнула эта шальная мысль, которая заставила меня сжать челюсть. Какого хрена я вообще о ней думаю постоянно? Она — средство достижения цели, ни больше, ни меньше. Но, бл*ть, после того, как я срезал с неё платье, я едва не свихнулся. Повело, как мальчишку, тёмное, вязкое желание накрыло такой мощью, все стоп-краны едва не сорвало. Она п*здец красивая. Лицо, фигура — идеальная. И осознание того, что она для него надела то бельё, готовилась, что он её трогал, ласкал, трахал… Я едва не взорвался. Такая чернота лютая внутри поселилась. А потом она сказала, что ей противно. Пришлось уйти из комнаты, чтобы не жалеть потом ни о чем. Странные желания она вызывает, неправильные. Мне даже думать не хочется о том, что после того, как я пришёл к себе, то дрочил в душе на свою юную супругу, как чёртов малолетка в пубертате. Мне всегда казалось, что холодный контроль — моя сильная сторона, но с Зариной он просто улетучивается. Мне не нравится, как она действует на меня, нужно быстрее что-то решать с ней.

— Бл*ть, — закричал Наиль, отбрасывая от себя телефон.

Я приподнял бровь, глядя на брата.

— Эти журналисты просто достали! С самого утра наяривают. Новость о твоей свадьбе разлетелась быстрее, чем лесной пожар. И откуда они вообще знают мой номер?

— Именно поэтому я выведу Зарину на званый ужин к губернатору.

— Ты уверен, что это хорошая идея? А если девчонка что-то вытворит? Вспомни, сколько Милаха крови мне выпила прежде, чем у нас срослось.

— Помню. Но Зарина другая, она прекрасно осознает, как себя вести, что делать и как общаться с людьми.

Наиль долго смотрел на меня, и я читал каждую мысль, которая рождалась в его лысой черепушке.

— Ты так уверен в ней, брат. Ладно, я не за этим тебя позвал, — брат меняется в лице и кладет папку на стол. — Перед тем, как начнёшь просмотр, я бы советовал тебе выпить.

Я нахмурился и придвинул папку к себе. Какого чёрта Наиль говорит? Раскрыл материалы и чем больше читал, тем больше понимал, что брат прав — надо выпить.

Я встал с кресла и подошёл к бару, налил два стакана виски, один передал брату, а свой залпом осушил. Подкурил и медленно выпустил дым через нос.

— Как? — только и мог выдавить из себя. — Какого хрена мы ничего не знали?

— Никто не капал в этом направлении. Я сам, когда получил эти данные, ох*ел.

Мы замолчали, потому что сказать нечего. В этой папке дела Карима Аязова за последние пять лет. Все оказалось куда глубже и извращеннее, чем нам казалось. Этот больной ублюдок продавал женщин и детей в сексуальное рабство и на органы. Он промышлял этим, пока его старик был ещё жив. Здесь были кровавые фотографии, показания семей, у которых пропали родственники, а ни одно дело так и не пошло в ход. Значит, полиция и другие органы власти были прикормлены. И эти г*ндоны выбирали жертв из дальних сёл, где практически нет цивилизации. Всё это творилось у нас под носом, а мы ничего не знали! Все знают, что я лично прихожу за теми, кто обижает детей. Мы слишком высоко сидели на своих удобных стульях и думали, что всё, что под нами — хорошо. Надо проверять абсолютно всё! Никому нельзя доверять. Я найду каждого виноватого и заставлю их ответить.

— Теперь всё становится понятно, — сказал я медленно, снова затягиваясь сигаретой.

— Что именно? — спросил Наиль.

— Почему тело Даяна было практически на всеобщем обозрении. Я всё думал, почему от него не избавились, ведь должны были. Но таким образом он показал, что ему не страшно.

— Ты думаешь, что он ждал, когда мы придём за ним? Тогда почему он сбежал, как трусливый пес?

— Этого я не знаю, пока. Но, думаю, и тут был какой-то план. Мы до всего докопаемся.

— Но Даяна нам это не вернёт, — сказал брат, и мы замолчали.

Боль от утраты была слишком сильной. Даян был самым лучшим из нас, его руки ещё не погрязли в крови, он был надеждой этого жестокого мира, но теперь его нет.

Дверь без стука отворилась, и на пороге появился встревоженный Исхак. Он никогда не позволяет себе таких вольностей.

— Зарина пропала несколько часов назад, — сказал он, а в следующую секунду я уже выходил из офиса.

Мы мчали в салон, где должна была находится моя жена. Я всё думал, как это могло произойти? С ней отправились лучшие из моих бойцов, где я просчитался?

— Наши собрали все записи с видеокамер с района, просматривают каждый кадр. Ментов предупредили, фото выслали, мы найдём её, — твёрдо сказал Валиев.

Я мог убить его пару лет назад, когда похитили Камиллу. Собирался это сделать, пока дочь рыдала в моих объятиях, умоляла не делать этого. Я был так зол на него, хотел разорвать голыми руками, красная пелена застилала глаза. Я оторвал Дейлу от себя, велел увести. Я избил Исхака до полусмерти, он даже не защищался, чем раздражал ещё больше. Он знал, что виноват, и готов был погибнуть от моей руки. Но я остановился. Я холодно посмотрел на ситуацию со стороны и понял, что он поступил правильно. Как бы больно не было признавать, но в такой ситуации нужно было спасать мою дочь, не сестру. Я оставил его в живых. Это не было милосердие с моей стороны, просто здравый смысл.

Мы доехали в салон, который тут же оградили. Нас пропустили внутрь, и ко мне тут же