стать представителем грузинских националистов, предоставили возможность критиковать Сталина и убеждать всех сомневающихся в «неизбежной» победе немецкого оружия. Он жил в особом «офицерском секторе» концентрационного лагеря Ораниенбург; немецкие офицеры по-братски относились к нему, обращались к нему «оберст» (полковник), предлагали угостить ликером и пригласить женщин, сыграть партию в шахматы, а игроком он был достойным. Он получил письмо от рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, в котором тот от лица Гитлера обещал, что всей семье Якова, включая Светлану, будет оказан дружеский прием в Германии, если он согласится сотрудничать с немецкими властями.

Затем Яков был доставлен в Берлин для встречи с шефом Гестапо Генрихом Гиммлером и идеологом нацистской партии Альфредом Розенбергом, выходцем из Прибалтики, хорошо говорившим по-русски. Нацисты поняли, что Яков не собирается сотрудничать с ними. Его отправили в концлагерь, на этот раз, вероятно, в Дахау, поместили в одиночную камеру. Он подвергался избиениям и голодал. По свидетельству Г. Тер-Маркарьяна, через две недели Яков был переведен в обычный барак. Он был «небрит, не ухожен, еле держался на ногах, щурился от яркого света после того, как провел много времени в темноте». Ему стало известно, что Сталин отверг предложение нацистов об обмене. Яков сумел отвлечь внимание охранника и бросился на лагерную проволочную ограду, по которой проходил ток высокого напряжения. Повиснув на проволоке, он уже был мертв, когда охрана открыла по нему огонь.

В другом письменном свидетельстве, принадлежащем, вероятно, товарищу Якова по лагерю Владимиру Кержаку, подтверждается, что вначале он содержался в нормальных условиях. Сообщается, что он прибыл в октябре 1941 года в лагерь для пленных офицеров Офлаг XIII-D в Хаммельбурге, в Баварии. Яков делил комнату с двумя советскими майорами, находившимися полностью под влиянием нацистской пропаганды. В лагере действовало отделение Русской национально-трудовой партии, и среди русских военнопленных распространялся ее информационный бюллетень «Пути Родины», печатавшийся на мимеографе.

Яков был направлен на работу в цех деревообработки. Мундштуки для папирос, «вырезанные Сталиным», стали популярны среди военнопленных; их обменивали на еду и сигареты. Резной шахматный набор, изготовленный Яковом, был якобы продан на аукционе в Берлине за 500 марок. Кержак писал в ежедневной русской газете Нью-Йорка «Новое русское слово», что сын Сталина «конечно, не был убежденным большевиком, но не верил он и в победу Германии, и тем более в национал-социализм». Он угрюмо молчал большую часть времени; однажды, когда в разговоре была упомянута хвалебная биография Сталина, написанная Анри Барбюсом, с раздражением и возмущением выкрикнул: «Это ложь!» В общем, многие свидетельства сходятся в одном: Яков не поддался на уговоры нацистов. После того как все попытки привлечь его к сотрудничеству потерпели провал, условия содержания ужесточились, и все закончилось трагической смертью на колючей проволоке.

В отношении к Василию, брату Светланы и сыну Надежды, Сталин проявлял большую сердечность, чем к Якову. Василий был на 14 лет младше единокровного брата, а пора его детства пришлась на самые счастливые годы брака Сталина и Надежды. Однако подросток был эмоционально неуравновешенным. Так же, как и у Якова, у него рано проявилась склонность к бунтарству, но он никогда открыто не конфликтовал с отцом.

Василий отличался более крепким сложением, чем его брат, и внешне чем-то напоминал отца. В более поздние годы манеры его поведения были грубы и развязны, одновременно с претензией на аристократичность. Из всех троих детей в нем легче всего можно было признать отпрыска Сталина. Но тогда как присущая Сталину подозрительность заставляла его быть сдержанным в общении с людьми, Василий был недалек от того типа человека, кого можно назвать бонвиваном, то есть любителем выпивки и легкой жизни.

В институте он учился неровно. Один день он мог работать напряженно и активно, а на следующий был мрачен и рассеян. Основной чертой его характера была неспособность сосредоточиться на решении какой-то одной задачи и добиться ее решения.

Лучше всего ему удавались две вещи: верховая езда и сборка радиоприемников. Вдвоем со Светланой они прекрасно управлялись с лошадьми в резиденции отца в Сочи. И вместе с другими кремлевскими детьми Василий страстно играл в футбол. Но его потребность «увильнуть» от серьезной учебы была слишком сильна в нем и не позволила успешно завершить образование. Он увлекался то одним занятием, то другим, одно хобби сменяло другое. Он занимался рисованием, танцами, рыбной ловлей, шахматами и даже астрономией. Из-за возможной опасности ему не разрешали охотиться и водить машину, даже когда он уже окончил школу. (По одной из версий он погиб в автомобильной катастрофе.)

Молчаливое сопротивление Василия стало его образом жизни. Он всячески уклонялся от участия в различных политических собраниях и дискуссиях, насколько это было для него возможно. Хотя, конечно, его воспитывали в марксистской идеологии, как и других кремлевских детей. У него также были и частные учителя. Повзрослев, он стал, казалось, избегать всего, что любил его отец. По самым вроде бы незначительным вопросам они высказывали прямо противоположные мнения. Сталин, как известно, был любителем классической музыки. Однажды, когда Василий настраивал собранный им радиоприемник, постоянно переключаясь с волны на волну, он предпочел послушать джаз-оркестр вместо передававшегося произведения Чайковского. Сталин сделал ему выговор, сказав, что, по крайней мере, он мог бы дослушать Чайковского до конца.

Ощущая свою постоянную несвободу, Василий охотно принял участие в поездке по стране с одноклассниками. Они побывали в Средней Азии, на севере в Мурманске, и на юге, на Черном море.

Однако путешествие было омрачено из-за вздорного характера Василия, его постоянных розыгрышей и обидных шуток над товарищами. Такое вызывающее поведение особенно раздражало дочь Молотова Наташу, на которой он впоследствии женился.

Чистки в советских военно-воздушных силах, прошедшие в 1937 году, привели к необходимости восполнить офицерский кадровый состав. После окончания школы Василий недолго работал на авиационном предприятии, а затем в 1938 году стал военным летчиком. Во время Второй мировой войны он командовал различными авиасоединениями и выполнил ряд важных миссий. 30 мая 1945 года полковник Василий Иосифович Сталин был награжден орденом Суворова 2-й степени. 2 марта 1946 года Сталин подписал приказ о присвоении ему звания генерал-майора; о нем говорили как об «опытном и храбром командире».

Во время наступления советских войск в Германии Василий командовал 286-й авиационной дивизией, штаб которой располагался в реквизированном частном доме на берегу реки Эльбы в Дальхофе. Страсть Василия к автомобилям проявилась и здесь; среди нескольких марок, стоявших в гараже, выделялся его любимый темно-коричневый «Мерседес».

Личный шофер командующего Евгений Сорокин часто оказывался в затруднительном положении, например, когда Василий, возвращаясь к себе после пьяной вечеринки, предлагал ему попугать редких