Грэя, где размещались радиостанции. Протерев глаза, я в сопровождении Ки выдвинулся туда, узнав о том, что патрулём был найден серьезно покалеченный рейдер, причем именно рейдер, я был в этом абсолютно уверен, после того, как они его описали.

Группа добытчиков выдвинулась к одному из самых дальних кластеров, что посещают заводские. Там имелся неплохой аптечный склад, где разом можно было набить несколько рюкзаков нужными медикаментами, в основном перевязочным материалом и обезболивающими, другой товар здесь был не особо в ходу. В этот раз они, подойдя к кластеру со стороны карьера, дождались, когда там все затихло, и направились к нужному зданию, где и обнаружили совершенно свежие кровавые следы. Заинтересовавшись, они проследили их, найдя не меньше четырех разорванных трупов. Причем все имели разгрузки и одежду, схожую с армейской. Оружие так же нашлось, причем весьма недурственное.

Все тела были обглоданы мелкими тварями. Некоторых из них отряд прикончил на месте, но сами тела разорвала тварь побольше, точнее, объела. Именно так пояснил мне один из добытчиков, поскольку ни одной конечности или их остатков найти не удалось. На самого рейдера наткнулись случайно. Уже закончив осмотр, они увидели внушительный кровавый след, вокруг которого имелась масса кровавых отпечатков рук. Проследив его, они нашли в подвале одного их зданий того самого рейдера, что смог туда уползти. Хотя со слов докладчика, то, что они нашли, совершенно трудно было назвать человеком. Но он был еще жив и даже каким-то образом, имея всего одну руку, сумел кое-как себя перебинтовать. Возле него им удалось обнаружить два шприца, в одном из которых имелись остатки грязно-жёлтой жидкости. Я сразу понял, что речь идет о спеке, и это мгновенно дало мне понимание того, что он не из местных жителей, поскольку те о данном веществе ничего не знали пока, я сюда не пришёл.

В группе имелся фельдшер, который мгновенно указал, что необходимо принести с медицинского склада и, как мог, на месте оказал первую помощь. Соорудив носилки, они как могли, помыли его от крови и понесли к поселению заводских. Ребята молодцы, это да, но они знатно рисковали, даже помыв, тащить столь аппетитно пахнущий кусок для тварей, но все обошлось, а уже имевшийся в поселении хирург зашил раненого нормально. С хирургом мне также удалось поговорить, выяснив, что он вообще-то стоматолог и, увы, его квалификация совершенно не удовлетворительна для лечения такого пациента с хирургической точки зрения. Об этом он, кстати, сам заявил.

Я пообещал принести для лечения спек и уже собирался выходить, когда сидевшая рядом Ки предложила свою помощь, аргументировав это тем, что ночью она гораздо быстрее меня сможет добраться до точки. Не принимая никакие мои доводы, вызвалась доставить шприцы заводским. Спек для себя я не использовал, а затарился этой панацеей хорошо еще в Бастионе, так что пожертвовать парой шприцов я мог, тем более что в выживании этого рейдера я заинтересован. Он явно пришел из тех мест, где уровень жизни повыше, чем у местных, и если это место не очень далеко, то у тех, кто живет здесь, появляется нешуточный шанс на переселение.

Достал ранее початый кейс, в котором осталось два шприца, вручил Ки, дав устные инструкции, и через десять минут она скрылась, выпрыгнув из лодки, когда та не доехала с десяток метров до берега, чем изрядно напугала перевозившего её парня. Через два часа по каналу связи передали, что она появилась, чем очень сильно удивила не только всех тех, кто дежурил у рации, но и меня самого. Если прикинуть на глаз, то до заводских по прямой километров сто двадцать, а она преодолела их чуть больше чем за два часа. Это что получается, она бежала со средней скоростью в шестьдесят километров в час? «Ни хрена себе», — выдал сначала я, потом и связист, оторвав свой взгляд от часов на стене. Мда, машина ей точно не нужна. А ведь там по пути до здания овраги и даже речка есть, и, самое главное, что маршрут этот ею ни разу по прямой не хожен. Вот после таких выкидонов даже я начинаю с опаской смотреть на нее, особенно когда оттуда докладывают, что она отлежалась минут пятнадцать, попросила воды и рванула обратно. Если бы я постоянно бежал, добежав, упал и не встал следующий час, это точно, молчу уже про скорость, а она отлежалась, попила и рванула в обратку. Причем в СТИКСе она около месяца и еще точно не вошла во всю свою силу.

Ки вернулась уже на рассвете, потратив на обратный путь на час больше, но все равно ошарашив всех во второй раз, показав по-прежнему нереальную скорость для человека в сорок километров в час. Выйдя из лодки, она спокойно подошла и, увидев странные взгляды, спросила меня:

— Шустряк, а почему на меня так дико смотрели парни в лодке? И тут почему все так смотрят?

— Да так, не бери в голову, — попытался отмахнуться я, но увидев, что это не пройдет, продолжил, — просто ты передвигалась со скоростью машины, когда бежала туда, да и обратно ненамного медленнее.

— Да, я знаю, было долго. Я держала указанный тобою вектор, но приходилось обходить, не везде прямо можно было двигаться. Еще приходилось забираться высоко, чтобы ориентир смотреть. В следующий раз можно будет быстрее.

— Вот поэтому на тебя все так и смотрят, — выдавил я, после того, как гомон собравшихся на берегу стих. — Ты делаешь нереальные вещи, и когда тебе говорят об этом, не понимаешь этого.

— Я же тебе говорила, это тело создано для бега и прыжков, правда, если бы я знала, что придется бегать по стеклу, я бы попросила, чтобы покрытие нижних конечностей было твердым, — выдала она в очередной раз, погрузив всех стоявших в оцепенение.

— Стоять! А ну-ка покажи руки! — почти рявкнул я, и когда Ки, встав на две лапы, продемонстрировала кровоточащие ладони, выматерился на отборном русском. — Заднюю дай! — уже и впрямь рявкнул, удерживая её за руку. — Вот же дура! — выдал я, подхватывая её на руки.

Занеся её в наш дом, бросил боком на свой топчан, чем удивил не только следовавшего за нами Грэя с вечно трущимся рядом сенсом, но и саму Ки.

— Лежать! — скомандовал я, когда она попыталась шевельнуться, и она замерла. Схватив тазик, который использовал обычно для бритья, принялся промывать ей лапы, выдернув при этом несколько осколков. — Как же ты иногда меня бесишь, — начал я, — вот скажи, зачем было драть свои лапы, несясь, не разбирая дороги.

— Спасти, это